Паровозников только рукой махнул:
– Да никакого толка от них, спасибо вообще, что заметили пропажу соседки.
Тут в прихожей раздался какой-то шум и звук борьбы, сопровождаемый громким женским визгом, и Андрей, оборвав себя на полуслове, ринулся туда, еле обогнув стоявшую в дверном проеме Лену. Через минуту он вволок в кухню разгневанную женщину лет шестидесяти в пестрых трикотажных брюках и свободной ярко-желтой майке. Женщина упиралась и вопила:
– Жулье! Как вы посмели двери взломать?!
– А вот вам сейчас участковый все объяснит, – довольно бесцеремонно усадив женщину на табуретку, сказал Андрей. – И в другой раз подумайте, прежде чем кидаться на сотрудника полиции, за это можно и пятнадцать суток схлопотать.
В прихожей виднелся полицейский, зажимавший ладонью поцарапанную щеку, и Лена вспомнила, что у нее в сумке есть йод в карандаше:
– Вот, возьмите, – порывшись в сумке, она нашла карандаш и протянула полицейскому. – Сейчас жарко, может инфицироваться.
Парень поблагодарил и ушел в ванную.
Участковый попросил документы у незваной гостьи, и она, недовольно насупившись, полезла в сумку. Перелистав ее паспорт, участковый поинтересовался:
– А на каком основании вы, гражданка Рябцова, пытались в квартиру войти? Вы прописаны совершенно в другом месте.
– Прописана в другом, а квартира моя. Я ее купила, – заявила женщина.
– И документы купли-продажи имеются? – вклинился Андрей, и она, повернувшись к оперативнику, с вызовом сказала:
– А то как же! Но с собой, понятно, нету – не таскать же их в сумке!
– Погодите, – вмешалась Лена. – Когда была оформлена сделка?
– Так третьего дня я документы из регистрационной палаты забрала, а сделку оформили месяц назад.
– А куда жильцы из этой квартиры подевались? – видимо, с надеждой на то, что сейчас все выяснится и дело возбуждено не будет, спросил Паровозников.
– А я-то почем знаю? Со мной сделка была только на куплю-продажу, я деньги отдала, хозяин взял – и все.
– Хозяин? – удивилась Лена. – Но здесь не было никакого хозяина, – она перевела взгляд на участкового, и тот подтвердил:
– Никаких мужчин. Проживали две женщины, это верно, но мужчин не было, и соседи тоже так говорят.
– Да я-то при чем тут?! – взвилась женщина. – Я купила, деньги отдала, документы оформлены, все по закону – какое мне дело, кто тут хозяин, а кто нет? Документы у него были, никто никаких вопросов не задал – квартира моя! И замки мне вчера тут поменяли, а что он скарб этот не вывез – так мы и договаривались, что оставит, я хотела под сдачу, думала: что-то подреставрирую, чтоб не тратиться на мебеля-то, все одно ведь – изломают квартиранты.
– Погодите, – остановила словесный поток Крошина. – Давайте по порядку. Вы заключили сделку с мужчиной – так? Фамилию, имя, отчество назовете?
– Да не помню я! – огрызнулась женщина. – В документах все написано, а мне к чему наизусть учить? Я его первый и последний раз видела!
– Тогда вам придется проехать с нами, взять документы и проехать в прокуратуру для допроса, – заявил Паровозников. – К следователю Крашенинникову.
– Чего-о-о? – протянула женщина. – Это с какой такой радости я вам документы буду предъявлять на собственную квартиру, да еще и по допросам каким-то раскатывать? Я что – убила кого? Все по закону – дачу продала, квартиру купила! Имею право!
– Это никто не оспаривает. Но проблема в том, что никакой мужчина не являлся хозяином этой квартиры. А женщины, жившие здесь, пропали. Улавливаете мысль? – спросил Андрей, чем разозлил собеседницу еще сильнее:
– Да вы что?! Издеваетесь?! Это что же вы хотите сказать – что я каких-то теток прибила и квартирой завладела?! Да я эту дачу на свои кровные покупала и продала – ухоженную, с домиком, с деревьями фруктовыми! И все деньги до копеечки в квартиру эту вложила, чтоб на старости лет какая-то помощь была! А вы мне тут…
– Гражданка Рябцова, вы бы успокоились и тон чуть пониже взяли, – вполне миролюбиво попросил Паровозников. – Я же вас ни в чем не обвинил, я попросил только документы о сделке нам предъявить. Я вполне допускаю, что вы говорите правду и квартиру эту купили на честные деньги, но это же не отменяет того факта, что и вы могли стать жертвой мошенников. Поэтому, чтобы не разводить тут балаган и демагогию, давайте шустренько к вам проедем и бумажки все посмотрим. А если что – вот и адвокат у нас при себе имеется, Елена Денисовна – но это так, на всякий случай.
– Адвокат?! Зачем мне адвокат?! – еще громче завопила Рябцова.
– Как вас зовут? – обратилась к ней Лена, стараясь переключить ее внимание.
– Оксана Михайловна.
– Так вот, Оксана Михайловна, вас никто ни в чем не обвиняет, это действительно так. Но в свете имеющихся данных сотрудникам необходимо уточнить любые моменты, касающиеся квартиры и ее жильцов, понимаете? – успокаивающим тоном продолжила Лена. – И вы можете нам в этом помочь. Поймите, исчезли две женщины, мать и дочь, мать тяжело больна. И тут выясняется, что квартира продана. Разумеется, вы ни при чем, но мы должны понять, кто и при каких обстоятельствах продал эту квартиру, не так ли?
Рябцова закивала, и в глазах ее мелькнул ужас – похоже, до нее только теперь дошел смысл слов, что говорил сперва Андрей, а затем Лена.
– Ты на машине? – негромко спросил Паровозников, и Лена кивнула:
– Да.
– Ну, так поехали, чего ждать-то.
Он отдал какие-то распоряжения лейтенанту Левченко и жестом пригласил Рябцову к выходу. Заметно струсив, Оксана Михайловна присмирела и проследовала за Андреем. Лена, попрощавшись с участковым и экспертом, вышла из квартиры последней.
Ехать предстояло на другой конец города, но, к счастью, пробки уже рассосались, и вести машину стало гораздо легче. Паровозников угрюмо молчал, думая о чем-то, присмиревшая Рябцова тоже забилась в самый угол на заднем сиденье и только вздыхала изредка.
– Оксана Михайловна, а как вы вообще нашли эту квартиру? – спросила Лена.
– По объявлению, – поспешно откликнулась Рябцова. – В Интернете нашла, да так удачно – оно всего пару часов еще висело, не успели риелторы подсуетиться. Созвонилась с продавцом, встретились, ну и… я ведь и квартиру-то смотреть приходила, и женщину больную видела – спала она, хозяин сказал: мол, мама его, к себе забирать будет, когда сделку оформим… я же не знала…
– Да вы не нервничайте, вас же никто не обвиняет ни в чем, мы просто общаемся.
– Мне этот район понравился, – по-прежнему оправдываясь, продолжила Рябцова. – Здесь институт недалеко, я бы как раз к осени ремонтик небольшой сделала, а уж квартирантов найти вообще труда бы не составило…
Лена слушала ее и понимала, что, скорее всего, эта женщина совершенно непричастна к исчезновению хозяек квартиры, она просто хотела купить квартиру подешевле, чтобы сдавать ее и получать лишнюю копейку. Но кто, когда и как ухитрился завладеть жилплощадью Ирины? И не связано ли это каким-то образом с визитной карточкой экстрасенса? «Почему я не могу отделаться от мысли, что человек со странным именем Воланд может быть причастен к исчезновению Ирины и ее матери? Ах, если бы Андрей съездил к нему… если бы я настояла на этом… может быть, мы бы сумели предотвратить… хотя стоп, о чем я? Ведь нет доказательств, что Ирины нет в живых. Но, собственно, и фактов, что она жива, тоже…» Ей не терпелось обсудить это с Паровозниковым, но в машине сидел посторонний человек, и возможности для разговора не было.
