Однако плач не стихал. Более того, заплакал кто-то еще, судя по голосу, женщина.
Элбрайн нырнул в прогалину между домами, огляделся и бросился к дому.
— Мне нужна еда! — произнес визгливый голос, по звучанию похожий на голос поври, которого убил Элбрайн. — Или давай еду, или я откушу руку у твоего мерзкого сына!
Женщина заплакала снова, послышались звуки хлестких ударов и падения тела на пол. Обойдя дом, Элбрайн нашел маленькое окно.
Поври замахнулся, собираясь снова ударить женщину, но потом как будто передумал, похотливо глядя на нее.
А она смотрела на карлика, явно не понимая, чего он хочет, — и тут он рухнул прямо на нее со стрелой в спине. Женщина перевела взгляд на окно, и ее глаза удивленно распахнулись; Элбрайн знаком показывал ей, чтобы она взяла сына, да побыстрее.
Прячась за стенами домов, они добежали до поляны на окраине, пересекли ее, углубились в лес и тут услышали со стороны деревни истошный вопль. Элбрайн оглянулся и увидел, как из дома, который только покинула женщина с сыном, с криком выскочил другой поври.
— Бежим! — шепнул Элбрайн женщине.
И они помчались со всей мочи. В деревне затрубили в рог. Элбрайн понял, что вот-вот лес окажется наводнен гоблинами. Вскоре он заметил двоих, которые бежали неподалеку. Крыло Сокола взметнулось вверх, и непосредственная угроза была устранена.
Но из деревни выбегали все новые и новые преследователи, причем действовали они явно организованно, подчиняясь командам.
Оказавшись рядом с конем, Элбрайн посадил в седло женщину и позади нее мальчика.
— Расскажи кентавру, что произошло в деревне, — сказал он ей. — Его зовут Смотритель, запомни это имя! Скажи ему, что гоблины наверняка попытаются перекрыть дороги на юг и восток, чтобы помешать отступлению людей. Скажи, что я догоню вас, как только смогу… Скачи, — теперь он обращался к коню. — И не останавливайся до самой заповедной рощи.
— А как же ты? — спросила женщина, схватив его за руку. — Как ты выберешься отсюда?
Элбрайну, однако, было не до вопросов. Он выдернул руку, и Дар поскакал по тропе, свалив по дороге двух гоблинов, у которых хватило ума броситься ему наперерез.
Убедившись, что конь и седоки в безопасности, он оглянулся. Со всех сторон среди деревьев мелькали тени, перекликались между собой гоблины, поври и великаны.
ГЛАВА 39
ВСЕ МОЖЕТ БЫТЬ СОВСЕМ ИНАЧЕ
Они готовятся напасть на Сорный Луг. Об этом Элбрайну поведали тревожные крики птиц, взволнованно снующие белки, тяжкая поступь великанов, грохот боевых машин, визгливые окрики командиров поври и поскуливание жаждущих крови гоблинов.
Они готовятся напасть на Сорный Луг, а Эвелину и Пони так и не удалось убедить жителей деревни покинуть ее. Только сейчас, увидев на дороге поднятые наступающей армией облака пыли, многие из них поняли, какую сделали глупость.
Глядя вниз с вершины находящегося примерно в двух милях от деревни холма, Элбрайн видел, как суетятся люди, готовясь отражать нападение. Что бы они ни делали, все зря. Только немедленное бегство могло спасти жителей Сорного Луга, и в этом Элбрайн со своими друзьями, конечно, помогли бы им.
А так… Что он мог сделать? Что он мог сделать, если Пони и Эвелин остались в Сорном Луге, а он имел в своем распоряжении только кентавра и трех трапперов? От беженцев из На-Краю-Земли толку было мало, большинство из них и говорить-то пока толком не могли. Единственное преимущество Элбрайна состояло в отличном знании этой местности, изобиловавшей высокими холмами и узкими долинами, где могли пробраться незамеченными сотни людей. Лес жил своей обычной жизнью: звенели ручьи, щебетали птицы, с легким шумом сновали туда и сюда животные.
— Что у тебя на уме? — спросил кентавр.
— Нужно вывести их оттуда.
— Судя по всему, задача не из простых. Пони и Эвелин уже пытались сделать это, — ответил кентавр, не сводя взгляда с огорченного лица друга.
Он понимал его чувства — боль прошлых утрат и ощущение беспомощности перед лицом возможности повторения того же несчастья. Два последних дня — после того как Элбрайн вырвался из лап монстров и вернулся сюда — кентавр все время приглядывался к нему. Никогда еще Элбрайн не выглядел таким мрачным и огорченным, как сейчас.
— Можно, по крайней мере, вывести оттуда Пони и Эвелина, — предложил кентавр. — Ну, и другие желающие найдутся, не сомневаюсь. Однако большинство останется. Они только тогда поймут, что обречены, когда увидят, с чем им придется иметь дело. Но будет уже слишком поздно.
— Ты уверен?
Кентавра удивил этот вопрос. Даже если на помощь жителям Сорного Луга придут Элбрайн и трапперы, беженцы из На-Краю-Земли и все жители Дундалиса, деревня продержится не больше часа. Элбрайн понимал это не хуже кентавра. Тем не менее, заметив возникшее на лице друга выражение решимости, Смотритель понял, что у того появился какой-то план.
— Посмотри туда, — Элбрайн указал на восток, где видны были силуэты двух высоких холмов. На фоне снега выделялись темные группы деревьев. — Между этими холмами пролегает долина, где полно валунов и сосновых рощ. Там есть где укрыться.
Он перевел взгляд вниз и похлопал по мускулистой шее коня, зная, что тот не только понял, в чем состоит его план, но и готов помочь осуществить его.
— Думаешь, по низине двигаться безопаснее? — недоверчиво спросил кентавр.
— Там много деревьев, и, значит, труднее точно бросить копье.
— Да они набросятся на нас сверху, словно стая ястребов, — возразил Смотритель.
Элбрайн перевел взгляд на крутые, покрытые глубоким снегом склоны холмов, вспомнил о магических камнях Эвелина, и на его лице заиграла недобрая улыбка.
— Ты уверен? — повторил он таким тоном, что кентавр счел за лучшее больше не спорить.
— Как ты пробрался сюда? — Пони кинулась к входящему в общую комнату Сорного Луга Элбрайну и обняла его. — Вокруг гоблины так и шныряют.
— И их гораздо больше, чем ты думаешь.
Он в свою очередь обнял ее. Возникло острое желание сбежать вместе с Пони отсюда, раствориться в ночи, оставить позади все тревоги и просто жить, мирно и счастливо.
Но — долг и честь превыше всего; долг и честь, пример которых так долго демонстрировали ему тол’алфар. И потом — куда денешься от собственных воспоминаний?
Рядом с ними возник Эвелин, далеко не такой жизнерадостный, как обычно.
— Ах, они не согласились уйти! — пожаловался он Элбрайну. — Они не послушались нас. И даже сейчас, когда все эти твари рыщут по лесу, многие твердят, что останутся и примут бой.
— Все, кто останется, обречены, — Элбрайн произнес эти слова достаточно громко, чтобы услышали те, кто находился поблизости.
