Элбрайн замер. Ему хотелось закричать, что он имеет к Дундалису отношение большее, чем любой из них, что он жил здесь еще тогда, когда на фундаменте их любимой таверны стоял его собственный дом!
Но он промолчал, причем без малейших усилий. Годы жизни среди эльфов научили его владеть собой. Он находился здесь, чтобы обеспечить защиту Дундалису, Сорному Лугу, На-Краю-Земли — защиту, о которой обитатели этих деревень и понятия не имели. Если бы семь лет назад в этих краях был воспитанный эльфами Защитник, очень может быть, что Дундалис остался бы цел. Перед лицом такой ответственности недружественное поведение этого человека казалось сущей мелочью.
— Медведь не вернется, — вот все, что Элбрайн сказал им и ушел.
Он услышал ворчание за спиной, услышал, как несколько раз было произнесено слово «странный»; и в тоне говоривших не было тепла. Их планы не изменились — собраться всем вместе и устроить охоту на медведя, — но Элбрайн уже решил, что доберется до него раньше. Черный медведь, напавший на фермерскую хижину, — достаточно необычное явление, чтобы Защитнику стоило разобраться в нем.
Он удивился, как легко ему удалось идти по следам зверя. Медведь бежал от фермерского дома, ломая кусты и невысокие деревья с такой яростью, с какой, на памяти Элбрайна, не вело себя ни одно животное. Следы оставались все теми же, принадлежащими медведю средних размеров, но возникало чувство, будто Элбрайн идет по следу горного великана или какого-то другого злобного создания, сама природа которого подталкивала его к разрушению. Может, зверь болен или ранен? Как бы то ни было, Элбрайн начал опасаться, что придется медведя убить, а ведь поначалу он собирался лишь отогнать его подальше в лес.
Он поднимался по крутому склону холма, настороженный и внимательный. Медведи — создания неглупые; они запросто могут обойти охотника и напасть на него сзади. Присев под деревом, Элбрайн приложил ладонь к земле и почувствовал легкую вибрацию, свидетельствующую о том, что цель близка.
Боковым зрением он заметил легкое движение в кустах неподалеку. И замер, лишь слегка повернув голову, чтобы лучше видеть. Ветер дул в сторону юноши. Это хорошо: значит, зверь не сможет почуять его.
И вот наконец показался медведь. Он ревел и несся вперед сломя голову.
Элбрайн опустился на одно колено, выбрал стрелу потяжелее и выстрелил — со вздохом сожаления, но понимая, что другого выхода нет. Стрела прошла немного вкось и, оцарапав морду медведя, вонзилась ему в грудь. Тем не менее зверь продолжал бежать вперед. Элбрайн поразился, с какой скоростью он мчался. Ему приходилось видеть медведей в Облачном Лесу, а один раз, когда Джуравиль взял два камня и стукнул ими друг о друга, медведь в испуге убежал от него; однако этот зверь мчался почти со скоростью коня.
Вторая стрела вонзилась ему в плечо. Он взревел еще яростнее и слегка замедлил свое движение.
Элбрайн понимал, что третьим выстрелом должен добить медведя. Спасаясь от бурого, можно залезть на дерево, но черные лазили по деревьям ловчее любого человека.
Медведь несся прямо на него. Пригнувшись под деревом, Элбрайн выжидал до последнего момента, а потом откатился вниз по склону холма.
Медведь остановился и поднялся на задние лапы, выглядывая своего мучителя.
Элбрайн со всей силой оттянул тетиву — перья на одном из концов Крыла Сокола раздвинулись на максимальную ширину — и прицелился во впадину на груди медведя, от всей души сожалея о том, что должен делать такое грязное дело.
Зверь пошатнулся, рухнул и покатился по склону. Выждав некоторое время, чтобы убедиться, что медведь мертв, Элбрайн подошел к нему. Оттянул верхнюю губу, отчаянно надеясь, что не увидит пенящейся слюны — признака одного из самых опасных заразных заболеваний. Обнаружь он ее — и ему придется работать день и ночь, выслеживая и убивая других зараженных зверей, от енотов до ласок и летучих мышей.
Никакой пены; Элбрайн облегченно вздохнул. Хотя тут же возник другой вопрос: что же, в таком случае, довело обычно спокойное животное до подобного состояния? Он внимательно осмотрел рот и морду, заметил, что глаза чистые и не слезятся, а потом осмотрел всего медведя.
И вскоре нашел ответ: четыре зазубренных дротика, глубоко вонзившихся в заднюю часть туши. Элбрайн вытащил один — что оказалось не так-то просто, — внимательно рассмотрел и обнаружил на нем следы черного, чрезвычайно сильного яда. Его варят из сока очень редкого дерева — черной березы; этот яд вызывает мучительную боль.
Он с ворчанием бросил дротик на землю. Медведь не заболел, разве что слегка свихнулся от боли, вызванной ядом. А ранили медведя, судя по типу дротиков, люди.
Взяв себя в руки, Элбрайн начал прощальный танец, обращенный к духу медведя, благодаря его за бесценные дары — еду и тепло. Потом он тщательно освежевал его. По эльфийским меркам, бросить медведя просто так гнить в лесу или даже похоронить, не воспользовавшись тем, что могло дать его тело, означало нанести ужасное оскорбление духу медведя и, следовательно, матери-природе.
Когда Элбрайн закончил свою работу, наступил вечер, но юноша не мог позволить себе отдыхать. Не стал он возвращаться и в Дундалис, чтобы сообщить жителям деревни, что медведь убит. Разыгравшаяся трагедия имела своего автора, и следовало как можно быстрее найти его.
Полуночник снова отправился на охоту.
Это оказалось не намного сложнее, чем выследить медведя. Хижина, кое-как сколоченная из старых, местами обгоревших бревен и досок — Элбрайн почти не сомневался, что большинство из них были подобраны на развалинах старого Дундалиса, — стояла на вершине холма. Для маскировки ее прикрыли ветками, но они давно высохли, и коричневые ломкие листья выдавали местоположение лачуги.
Элбрайн услышал их задолго до того, как увидел, — смех и фальшивое, разноголосое пение; но голоса точно были человеческие.
Перебегая от дерева к дереву и стараясь держаться в тени, он медленно поднимался по склону, хотя все эти предосторожности наверняка были излишни; люди в хижине не услышали бы ничего, даже если бы его сопровождали сотня крестьян и десяток горных великанов! Вокруг хижины валялись ловушки и капканы, а также были вывешены для просушки примерно дюжина шкур. Эти люди неплохо разбирались в повадках зверей, понял Элбрайн. В котле позади хижины он обнаружил густую черную жидкость; судя по всему, тот самый яд, которым были пропитаны дротики.
Стены хижины были все в трещинах; Элбрайн припал к одной из них.
Трое мужчин раскинулись на грудах шкур, в основном черных медведей, и потягивали из выщербленных кружек пенистое пиво. Время от времени тот или другой откатывался в сторону, зачерпывал кружкой из бочки, сдувал пену и припадал к пиву.
Элбрайн с отвращением покачал головой, но напомнил себе, что их состояние не должно вводить его в заблуждение. Это были обитатели Вайлдерлендса, люди сильные, выносливые и отлично вооруженные. У одного на груди крест-накрест был надет патронташ, с которого свисали множество кинжалов. Второй имел при себе тяжелый топор, а третий — небольшой меч.
