Меч Джуравиля несколько раз ударился о меч нападавшего, причем с такой скоростью, что гоблин не успел отразить атаку. С каждым разом эльф продвигался вперед, поэтому, когда их мечи схлестнулись в четвертый раз, Джуравиля и удивленного гоблина разделяло не более фута.
Меч эльфа нанес еще три быстрых удара, оставивших три дыры в груди гоблина.
Джуравиль устремился к другому гоблину. Этот был безоружен, ибо свое копье он метнул в Элбрайна. Гоблин поднял обе руки.
Но у Белли'мара Джуравиля не было привычки щадить гоблинов.
Сражение на склоне холма окончилось почти одновременно со сражением в лощине. Гоблины, остановленные веревкой Пони, были мертвы все до единого. Никто из них так и не добрался до повозок.
Правда, немалое число гоблинов сумело выбраться на восточную дорогу и покинуть лощину.
Пони первой заметила Джуравиля, которой спокойно восседал на нижней ветке и куском гоблинского одеяния оттирал кровь со своего меча.
— Четверым удалось от меня уйти, — сообщил он, завидев друзей, — Удирали в том же направлении, откуда пришли.
Полуночник свистнул, но Дар уже несся к нему.
— И никто из них не понесет легенду о Полуночнике? — насмешливо спросила Пони, когда Элбрайн усаживался на коня.
Там, на севере, Полуночник нередко отпускал одного-двух врагов, чтобы потом они со страхом произносили его имя.
— Эти гоблины способны лишь на новые пакости, — объяснил он. — А вокруг немало ни в чем не повинных людей, которым они могут причинить зло.
Пони вопросительно посмотрела на него, затем на Грейстоуна, раздумывая, нужно ли и ей садиться на лошадь.
— Осмотри раненых, — попросил Элбрайн. — Возможно, этим людям требуется твое врачевание.
— Если я увижу, что кто-то из них на грани смерти, тогда я воспользуюсь камнем, — ответила Пони.
Элбрайн понял ее без дополнительных объяснений.
— А как быть с этими? — спросила Пони, имея в виду гоблинов, удравших в восточном направлении.
По подсчетам друзей, их было не менее двух десятков, а возможно — трех и более.
Элбрайн что-то прикинул в уме, потом усмехнулся.
— Похоже, с монахами они еще не встретились, — сказал он. — Если не встретятся, мы продолжим охоту, когда закончим здесь. Все равно наш путь лежит на восток.
Не дождавшись ответных слов Пони, он пришпорил коня и понесся на вершину холма, а затем вниз по другому склону, на ходу доставая Крыло Сокола. Он заметил гоблина, пробиравшегося сквозь высокую траву, и бросился к нему, намереваясь пустить в ход свой меч. Затем он увидел второго, который бежал в совершенно противоположном направлении. Остатки шайки разбегались.
Меч здесь не поможет, решил Элбрайн, и вновь взялся за лук.
В живых оставалось всего лишь три гоблина.
ГЛАВА 29
КАЖДОМУ — СВОЕ
— Если мы соединимся в молитве, один удар десницы Господней, подобно молнии, сокрушит их всех, — убежденно произнес молодой монах.
Он участвовал в миссии к Аиде и хорошо запомнил сражение в долине близ альпинадорской деревни.
Колючие глаза магистра Де'Уннеро сузились. Он посмотрел на монаха, потом на одобрительно кивавших собратьев, которые слышали о внушительной победе на севере: о том, как из пальцев монахов, образовавших две цепи, вылетали молнии, уничтожавшие врагов.
В их восхищении присутствовало что-то еще, и Де'Уннеро это понимал. Страх. Этим мальчикам хотелось быстро и чисто ударить по приближавшимся гоблинам, поскольку они боялись вступить в сражение с не ведомыми им тварями.
Будущий настоятель решительно подошел к монаху и смерил его взглядом с ног до головы, отчего тот весь побледнел.
— Применением магии займется только магистр Джоджонах, — резко заявил Де'Уннеро, обведя глазами всех, чтобы каждый увидел его лицо. — Он слишком стар и слаб, чтобы сражаться.
Глядя на этого коварного человека, Джоджонах испытывал неистребимое желание рвануться и доказать Де'Уннеро ошибочность его утверждения.
— Что касается всех нас, — продолжал Де'Уннеро, выплевывая слова, — посчитаем это сражение полезным упражнением. Возможно, нам еще придется сражаться на новом месте, в Палмарисе.
— Это «упражнение» может оказаться смертельно опасным, — вставил магистр Джоджонах, и спокойствие в его негромком голосе лишь усиливало сарказм слов.
— Тем выше его ценность, — не колеблясь возразил Де'Уннеро.
Заметив, что Джоджонах качает головой, будущий настоятель моментально подошел к нему и встал напротив, вызывающе сложив руки на своей широкой груди.
— Не сейчас, — напомнил себе магистр Джоджонах. Он не желал словесных стычек, поскольку дальнейший спор только распалил бы Де'Уннеро.
— Я прошу вас ударить как можно сильнее по приближающимся врагам и сделать это более надежным и чистым способом, — сказал он. — Объединив наши усилия, мы ударим по ним рукотворной молнией и увидим, останется ли после этого в живых хоть один гоблин.
Закончив, он показал туда, где за спиной Де'Уннеро, в отдалении, по-прежнему лениво тянулась вверх струя черного дыма.
В ответ Де'Уннеро протянул ему графит. Других камней Джоджонаху он не дал.
— Используйте его надлежащим образом, брат, — сказал он. — Но не перестарайтесь, поскольку я желаю, чтобы мои новые подчиненные почувствовали наслаждение от битвы.
— Наслаждение от битвы, — шепотом повторил Джоджонах, когда Де'Уннеро ушел отдавать приказ братьям готовить арбалеты.
Старому магистру оставалось лишь недоуменно качать головой. Он потер графит о ладонь, намереваясь нанести приближавшимся гоблинам быстрый и сильный удар, чтобы убить как можно больше этих тварей и обратить в бегство остальных. Чем меньше молодых братьев ввяжется в настоящее сражение, тем лучше. Еще лучше, если никто. Когда передовой дозорный подал сигнал о приближении гоблинов, Джоджонах сильнее стал тереть графит, ибо пока не ощущал силы камня.
Магистр ушел в себя, отыскивая в своем уме тот особый магический уголок, особое место Божьего присутствия. Он отбросил мысли о Де'Уннеро, считая, что такие мысли могут лишь помешать работе. Он тер и тер графит между пальцев, ощущая каждый выступ и желобок.
Но он по-прежнему не чувствовал магической силы камня. Джоджонах открыл глаза и увидел, что рядом с ним на дороге никого нет. Объятый ужасом, он огляделся и затем несколько успокоился, увидев, что Де'Уннеро велел монахам спрятаться в придорожных кустах. Гоблины были уже видны: первые из них неслись сюда, срезая изгиб дороги. Джоджонах недоуменно поглядел на графит, чувствуя, что его предали.
Гоблины приближались. Они давно уже позабыли, что спаслись бегством от врага, и вновь жаждали добычи.
