— Джуравиль? — вдруг спросила она затаив дыхание. Речь шла об эльфе, которого она знала сама, и который был другом и наставником Элбрайна.
— И его соплеменники, — сказал Элбрайн, кивком подбородка указав на запад. — Кажется, я вспомнил дорогу, ведущую в Эндур'Блоу Иннинес.
Эндур'Блоу Иннинес, мысленно повторила Пони. Или Облачный лес, где находится Кер'алфар, Дом тол'алфара — народа изящных крылатых эльфов. Элбрайн рассказывал ей множество историй об этом заколдованном месте. Но всякий раз, когда она умоляла его отправиться туда, он печально отвечал, что не может вспомнить дорогу. Эльфы оберегали свои пределы даже от него — Защитника, воспитанного ими и ими же нареченного Полуночником. Если сейчас он оказался прав и действительно отыскал тропу, ведущую в мир эльфов, то его слова о «каких-то там двух гоблинах» внезапно получали объяснение.
— В путь отправимся утром, до рассвета, — пообещал Элбрайн, прочитав на лице жены ее нетерпение.
— Я навьючу Дара, и он будет ждать нас, — ответила Пони, чьи синие глаза сияли от волнения.
Элбрайн взял ее за руку и повел в маленькую палатку, служившую им кровом.
— А нет ли у тебя магических средств против комаров? — лукаво спросил он.
Пони задумалась.
— Пожалуй, огненный шар дал бы нам короткую передышку, — ответила она.
Элбрайн бросил взгляд на восток, где догорала рощица, затем поморщился и покачал головой. Ладно, он как-нибудь выдержит нападение нескольких тысяч комаров.
Гоблины не тревожили их ни в оставшиеся ночные часы, ни на следующий день, когда они оставили позади западную границу Вересковых Пустошей. Оба ехали на Даре, и как только земля стала потверже, Элбрайн пустил коня быстрым шагом. С помощью бирюзы он вошел в телепатический контакт с конем и понял, что Дар хотел скакать как можно быстрее. Такова была его природа. И потому они двигались быстро, проводя на стоянках лишь самые темные ночные часы и избегая, по настоянию Элбрайна, каких бы то ни было столкновений с гоблинами, поври, великанами и вообще со всем, что могло отвлечь от цели. А цель у него сейчас была одна, пока неуловимая тропа эльфов, ведущая в Эндур'Блоу Иннинес, оставалась ясно видимой его внутреннему взору и пока Пони не ставила под сомнение его стремление сделать эльфов союзниками в их нескончаемых сражениях.
У Пони был и свой интерес. Наслушавшись удивительных историй Элбрайна о днях его учебы у эльфов, она горячо желала увидеть Облачный лес.
Но передышку в сражениях она использовала также и для другой цели.
— Ты готов начать учиться? — спросила она как-то утром. Элбрайн сворачивал лагерь и ворчал, что они проспали лишнее время и давным-давно должны были бы находиться в пути.
Юноша с любопытством поднял голову. Пони многозначительно покачала перед ним своей сумкой с самоцветами. Лицо Элбрайна сразу поскучнело.
— Ты видел их силу, — не сдавалась Пони.
— Я — воин, а не чародей, — ответил Элбрайн. — И уж явно не монах!
— А разве я — не воин? — озорно спросила Пони, — Сколько раз я опрокидывала тебя на землю?
При этих словах Элбрайн не мог удержаться от смеха. Давно, еще до вторжения гоблинов, когда они с Пони были детьми и жили в Дундалисе, им несколько раз случалось бороться, и Пони неизменно одерживала победу. А однажды, когда Элбрайн поймал ее за волосы, Пони со всей силой заехала ему по лицу и сбила с ног. Эти воспоминания, включая и тот удар, были самым светлым эпизодом в жизни Элбрайна, ибо потом настали мрачные времена. Потом произошло первое вторжение гоблинов, надолго разлучившее его с Пони, когда каждый из них думал, что другой погиб.
Теперь он был Полуночником, одним из искуснейших воинов. Пони изучила магию, она превратилась в чародейку, которую обучил тайнам применения самоцветов Эвелин Десбрис, бывший, наверное, сильнейшим во всем мире магом.
— Ты должен изучить их свойства, — настаивала Пони. — Хотя бы немного.
— Кажется, ты и сама неплохо управляешься с ними, — резко ответил Элбрайн, хотя в душе он был несколько заинтригован возможностью использования могущественных камней. — И потом, если часть камней будет находиться у меня, не ослабит ли это нашей совместной боевой силы?
— Все зависит от складывающегося положения, — ответила Пони. — Если тебя ранят, я могу взять магический камень и исцелить твои раны. А если ранят меня? Кто мне поможет? Или ты просто оставишь меня умирать под деревом?
От нарисовавшейся в его воображении картины у Элбрайна едва не задрожали колени. Ему не верилось, что они с Пони прежде никогда не задумывались об этом; по крайней мере, не настолько, чтобы что-то предпринять. Все его возражения улетучились, и он сказал:
— Надо отправляться в путь. — Он поднял руку, ожидая возражений со стороны Пони. — Но за едой и во время отдыха я буду у тебя учиться, особенно умению пользоваться магическим камнем. Итак, все наше время будет заполнено путешествием и учебой.
Пони поразмыслила над его словами и одобрительно кивнула в знак согласия. Затем вдруг задумчиво улыбнулась, пододвинулась к Элбрайну, зацепила пальцем верх его туники и надула свои полные губы.
— Так уж все время? — хитро спросила она. Элбрайн не нашелся, что ответить. Больше всего он любил этой в женщине ее способность начисто выбивать его из привычной колеи, удивлять и усыплять его бдительность самыми невинными заявлениями или движениями, заключавшими в себе тонкий намек. Едва он начинал считать, что у него под ногами твердая почва, Пони изыскивала способ напомнить ему, что почва-то зыбкая, вроде кочующих песчаных наносов Вересковых Пустошей. Элбрайн знал, что им давно пора быть в пути. Но в путь они двинутся не сразу, а через некоторое время. Это он тоже знал.
Более всего их ошеломило настоящее величие этих гор; других слов для описания открывшегося зрелища не существовало. Они продвигались по каменистым тропам.
Элбрайн шел впереди, проверяя путь и высматривая возможные следы. За ним шла Пони, ведя под уздцы Дара. Благодаря телепатическому контакту с людьми конь не выказывал ни малейшего беспокойства. Двигались молча. Звук голосов казался здесь неуместным, если только эти голоса не сливались в хвалебную песнь.
Со всех сторон их окружали горы с заснеженными вершинами, тянущимися прямо к небу. Мимо проплывали облака: иногда над головой, иногда под ногами, а нередко все трое проходили прямо сквозь серую дымку. Непрестанно дул ветер, но он лишь приглушал остальные звуки, делая эти величественные места исполненными глубокой тишины и покоя. А Элбрайн и Пони продолжали идти, ведя за собой коня, и не уставали глядеть по сторонам, зачарованные красотой природы и ее неподдельным могуществом.
Элбрайн знал: он правильно выбрал путь, и теперь они неотступно приближаются к намеченной цели. Все ощущения этого завораживающего места указывали на то, что они — на подступах к Эндур'Блоу Иннинес.
Возле каменных уступов тропа раздвоилась: левая часть уходила вверх, а правая, огибая уступы, — вниз. Элбрайн двинулся влево, махнув Пони, чтобы она шла направо. Он полагал, что достаточно скоро обе тропы вновь соединятся. Он продолжал подъем, когда послышался крик Пони. Элбрайн устремился к ней, срезая дорогу, уверенно, с проворством дикой горной кошки, перепрыгивая через валуны. Как часто в годы учебы у народа эльфов ему приходилось бегать в этих местах!
