Роджер перескакивал с крыши на крышу, скатывался вниз и поднимался по стенам, пока не перемахнул через частокол и не оказался в загоне для скота, находившемся на северо-западной окраине города. Пригнувшись к земле, парень стал пробираться среди коров, стараясь ничем не тревожить их и шепотом уговаривая животных не поднимать шума.
Наверное, ему так и удалось бы беспрепятственно пройти через стадо, поскольку сонные коровы не обратили особого внимания на его появление. Но на его беду в стаде находились не только коровы.
Если бы мысли Роджера не были так заняты погоней, он бы сообразил, что находится на скотном дворе, принадлежавшем ранее Розину Делавалу, а у того имелся бык, причем самый свирепый во всей Кертинелле. Розин держал быка в отдельном стойле, так как бодливая скотина любила пустить в ход рога и коров после этого частенько было трудно подоить. Но теперь на скотном дворе хозяйничали поври, которых в одинаковой степени забавляли и мучения раненых коров, и страдания гоблинов, которых они посылали сюда за молоком или на убой очередной коровы.
Пробираясь между коровами, Роджер больше оглядывался назад, чем смотрел вперед. Он отпихнул одну сонную тушу, потом слегка оттолкнул другую и сразу почувствовал, что эта громадная корова совсем не собирается уступать ему дорогу.
Роджер опять толкнул ее и… застыл на месте. Перед ним лежал полусонный бык весом не менее двух тысяч фунтов. Роджер не стал будить его, а тихо и медленно попятился назад, но, к несчастью, наткнулся на корову. Послышалось недовольное мычание.
Бык фыркнул и повел по сторонам тяжелой рогатой головой.
Роджер отскочил в сторону, забежал за спину разбуженного быка, затем вновь промчался перед самым его носом. Парню пришла в голову шальная мысль: заставить быка вертеть головой до тех пор, пока она не закружится и тупое животное не рухнет на землю. Но маневр не сработал. Бык двинулся прямо на Роджера, поддевая землю своими острыми рогами.
Парню оставалось только одно — вскочить быку на спину.
Зная, что шуметь ни в коем случае нельзя, он все же не удержался и вскрикнул. Бык взбрыкнул, захрипел и в слепой ярости ударил копытами по земле. Затем нагнулся и прыгнул, опустив голову и резко мотнув ею так, что едва не задел рогами плечо Роджера.
Роджер сумел-таки удержаться на бычьей спине, пока разъяренное животное неслось к дальнему концу загона, где за забором темнел лес. Как нельзя кстати, смекнул Роджер, поскольку с другой стороны сюда неотвратимо приближалась толпа поври и гоблинов. Они что-то кричали и показывали в сторону загона.
Бык изо всех сил рванулся вперед, потом остановился как вкопанный и резко дернулся вправо, а затем влево. Роджер держался, как только мог, схватившись прямо за бычьи рога. На втором повороте бык потерял равновесие, и сообразительный парень тут же воспользовался представившейся возможностью. Он согнул одну ногу и со всей силой уперся ею в рог, повернув бычью голову еще больше влево.
Бык споткнулся и упал. Роджер мгновенно спрыгнул с его спины и бросился бежать. Прежде чем ревущая громадина сумела вновь подняться на ноги, парень перемахнул через изгородь.
Бык приблизился к забору. Хотя Роджер видел, как со стороны города по обе стороны частокола бежали гоблины, он остановился и хвастливо произнес, обращаясь к быку:
— А я ведь мог бы сломать тебе шею.
Сказав это, он щелкнул пальцами перед самым носом быка.
Бык фыркнул, ударил копытами и наклонил голову.
Роджер разинул рот:
— Похоже, ты не понял.
Бык отреагировал по-своему: он начал крушить частокол.
Роджер устремился в лес. Позади него животное рьяно ломало забор, подбрасывая в воздух колья. Наконец бык расчистил себе проход и выскочил на полянку. Гоблины приближались, и, совершенно неожиданно для Роджера, бык превратился в его союзника.
— Ай-иии! — завопил один из гоблинов. Среди своих тупых соплеменников он считался находчивым. Находчивость и здесь не изменила ему. Гоблин схватил одного из сотоварищей и швырнул его прямо под ноги быку. Жертва находчивости дважды перекувырнулся в воздухе и больно шлепнулся на землю. Стараясь не стонать, гоблин отполз в сторону, только бы не привлечь к себе внимание быка, который теперь гнался за улепетывающими гоблинами.
Роджер, восседая на дереве, с истинным наслаждением следил за происходящим. Он просто завопил от радости, когда бык поддел на рога одного из замешкавшихся гоблинов. Рог пропорол тому ногу и раздробил коленную чашечку. Бык мотал головой, заставляя отчаянно кричащего гоблина болтаться в воздухе, перекатываясь через могучую бычью шею. Потом двинулся дальше, неистово дергаясь из стороны в сторону. Гоблин еще некоторое время продолжал мотаться, словно чучело, затем рухнул на землю. Однако быку этого явно было мало, и он, поддевая копытами дерн, вновь бросился на гоблина, прежде чем тот попытался уползти и скрыться.
Роджер добрался до конца сука, на котором сидел, раскачался и перепрыгнул на ветку другого дерева и двинулся дальше, держа путь на север, к лагерю беженцев. Вспомнив про оставленные цепь и замок, он пообещал себе, что вернется за ними в следующую ночь. С их помощью можно будет устроить поври не одну закавыку. Несмотря на то, что ему не удалось побывать в погребе и пришлось столкнуться с быком, неунывающий Роджер считал, что ночь прошла успешно. С легким сердцем, пританцовывая, он спустился с дерева и направился в сторону тех двух дозорных, которых опутал веревкой. Он увидел их издалека; они сидели на земле, отчаянно стараясь выпутаться. Судя по всему, шум и крики в городе привлекли их внимание, они вскочили, а дальше все произошло именно так, как рассчитывал Роджер.
Жаль, конечно, что он не видел эту сцену с самого начала. Ладно, достаточно и того, что он увидел две трубки, валявшиеся в пыли, и услышал глухие проклятия своих жертв. Это пришлось ему по сердцу, и на лице Роджера появилась озорная улыбка. Теперь можно возвращаться.
Но тут послышался странный шум.
— Это еще что? — недоуменно спросил Роджер, прислушиваясь.
Он не знал, что такое собаки-ищейки, и вначале даже не понял, что они идут по его следу. Но поскольку лай становился все громче, он сообразил, что собаки приближаются, и поспешно вскарабкался на раскидистый дуб, стоящий отдельно от других деревьев, и стал вглядываться в темноту.
В отдалении мерцали факелы.
— Ишь, какие упрямые, — пробормотал Роджер, покачав головой. Он по-прежнему был уверен, что этим тварям не удастся найти его в ночном лесу.
Он начал было слезать с дерева, но разом передумал, ибо теперь лай раздавался совсем рядом. Вскоре он заметил четырех собак. Роджеру уже доводилось видеть этих животных — Розин Делавал держал двоих псов, помогавших ему пасти коров. Но то были небольшие дружелюбные собаки, вечно виляющие хвостами и готовые играть с ним и вообще со всеми. Эти же были совсем другой породы, да и лай их не напоминал добродушное тявканье: громкий, угрожающий, словно из кошмарного сна. Судя по черным силуэтам, которые Роджер сумел разглядеть в темноте, эти собаки были намного крупнее собак Розина.
