Другая позиция называется стимулирующие затраты. В данном случае государство принимает закон о стимулирующих затратах, такой, например, как американский Закон об экономическом подъеме и реинвестировании 2009 года. Правительство печатает главным образом деньги и пускает их на строительство, улучшение инфраструктуры, различные социальные нужды. Благодаря этому у многих людей появляются средства к существованию. Большая их часть тратится и генерирует еще большие суммы, оседающие в других карманах. Такие стимулирующие затраты в 2009 году позволили сократить безработицу с 11 до 7,5 % за всего лишь три года.
Экономисты Атиф Миан и Азим Хвайа предположили, что сжатие экономики было бы не таким суровым, если бы дома финансировались через «ипотеки поделенной ответственности»
{136}. Если цены на жилье снижаются в определенном регионе на, скажем, 30 %, то ежемесячные проценты домовладельца должны тоже упасть на 30 %. Если цены восстанавливаются, то и платежи возвращаются на прежний уровень, однако ни в коем случае не выше его. Ипотекодержателю может быть возвращено, скажем, 5 % от любого прироста капитала, если заемщик продает дом.
Проблема повышенной рыночной турбулентности
Кроме риска и неуверенности, которыми характеризуются различные фазы бизнес-цикла, существует еще один феномен – повышенная рыночная турбулентность
{137}. В своей книге «Эпоха потрясений»
{138} Алан Гринспен рассказывает о своем опыте в качестве председателя Федеральной резервной системы, когда ему пришлось иметь дело с большим числом нарушений хода экономического развития и различными потрясениями, и очень часто единственное, что можно было сделать, – это зажмурить глаза и переждать бурю. Ему пришлось разбираться с серьезным внешнеторговым дефицитом и проблемами пенсионных фондов, а также решать, каким будет вмешательство государства в экономику.
Это факт: сегодня страны связаны друг с другом и зависят друг от друга гораздо сильнее, чем когда-либо раньше. Глобализация и технологии обеспечили новый уровень взаимосвязанной уязвимости мировой экономики. Глобализация означает, что производители импортируют огромное количество ресурсов из других стран и экспортируют большую часть своей продукции в другие страны. Технологии – компьютеры, Интернет и мобильные телефоны – обеспечивают передачу информации и общение с любой точкой мира на невообразимых ранее скоростях. Новости о невероятном открытии, корпоративном скандале или смерти главы компании сразу становятся известны всему миру. И хотя в периоды экономического процветания глобальная взаимозависимость идет на пользу всем, во времена депрессии она очень быстро причиняет вред большому количеству людей. Плюс такой взаимозависимости – более низкая стоимость производства, а минус – повышенная уязвимость.
Но что такое турбулентность в экономике? Мы знаем, что подобное случается в природе. Она возникает в форме ураганов, торнадо, циклонов или цунами. Иногда мы попадаем в зону турбулентности, когда летим на самолете, и пилот просит нас пристегнуть ремни. Во всех этих случаях стабильность и предсказуемость исчезают, а на их месте возникают противоборствующие и неистовые силы природы.
Турбулентность в бизнесе означает непредсказуемые и быстрые изменения во внутренней и внешней среде организации, которые влияют на ее успех
{139}. Конечно, экономика, как правило, потом возвращается в свое «нормальное» состояние, однако для этого нового состояния турбулентность различных уровней становится постоянным фактором. Жизнедеятельность некоторых компаний или даже отраслей проходит в условиях турбулентности.
Когда Эндрю Гроув был генеральным директором Intel, ему пришлось иметь дело со всеми видами угроз, способных нанести урон исключительному положению компании в отрасли производителей микросхем. Если на рынке появился хотя бы один конкурент, который представил бы миру более совершенную микросхему за более низкую цену, то Intel оказался бы повержен. Гроув пишет в своей книге «Выживают только параноики», что он вынужден был жить в условиях неопределенности. Intel создал систему предупреждений, предназначенную для выявления знаков надвигающейся беды. Приходилось работать с несколькими сценариями типа «а что, если» и, кроме того, заранее продумывать различные способы реагирования на эти сценарии в случае, если они произойдут
{140}.
Большинство компаний работает, придерживаясь философии самовосстанавливающегося баланса. Экономисты построили ценовую теорию на основе подобного равновесия. Если производится слишком много товара, то производители понижают цены. Продажи растут, переизбыток исчезает. Если же случается дефицит товара, то компании повышают цену до уровня, на котором уравновешиваются спрос и предложение. Итак, баланс восстановлен.
В книге «Хаотика» мой коллега Джон Каслен и я заявили о том, что рыночная турбулентность является теперь нормальным состоянием в промышленности, на рынке и в компаниях. Турбулентность – новый вид нормального состояния экономики, характеризующийся периодичными и скачкообразными периодами процветания и рецессии. Сегодня мы можем ожидать больше серьезных встрясок и болезненных нарушений, означающих высокий уровень риска и неопределенности как на макроэкономическом, так и на микроэкономическом уровнях. Для лидеров компаний одной из важнейших каждодневных задач по вопросам выживания в условиях постоянной конкуренции, а также бизнес-циклов является распознавание увеличившегося потока больших и малых нарушений, которые могут влиять на их стратегическое планирование.
У турбулентности есть два главных эффекта. Первый – это уязвимость, и против нее компаниям необходимо оборонительное оружие. Второй – это открывшаяся возможность, которую можно использовать. Плохие времена многим приносят вред, но некоторым они идут на пользу.
Тем не менее, даже если общее экономическое состояние возвращается в фазу «нормальности», это не значит, что все вернется на круги своя во всех отраслях, на рынках или в каждой компании. Современная гиперконкуренция действует беспрерывно и беспощадно даже в спокойные времена. Сегодняшняя автомобильная промышленность США переживает уникальное стечение неблагоприятных обстоятельств: высокие затраты на здравоохранение, огромные пенсионные обязательства в сочетании со слабым спросом на продукты, которым уже в течение десятилетий предпочитают иностранные товары. Компании авиатранспорта находятся сейчас в состоянии стагнации, поэтому стоит ожидать дальнейшего их слияния. Даже когда нет глобальной финансовой катастрофы, отдельные отрасли или компании могут испытывать периоды турбулентности.
