Следовательно, можно было всерьез относиться к полученным сведениям и предполагать, что отступающие немецкие войска намеренно затопили в озере часть обременяющего их грузового и легкового транспорта. Ведь дороги 60 лет назад были гораздо хуже, чем сейчас. К тому же, настаивая на скорейшей организации поездки, А.В. с жаром говорил о том, что местные мальчишки, ныряя с плотины, не раз доставали с его дна фарфоровые тарелки с фашистской символикой. Поневоле закрадывалась мысль о безусловной реальности как минимум одного затопленного объекта или при благоприятном раскладе. К тому же по ходу расследования появилась информация о том, что вблизи данного озера располагался лесной дом отдыха для солдат и офицеров вермахта. В этом ключе вполне логически увязывались и тарелки со свастикой, и массивные фарфоровые супницы, извлекаемые из живописного "Лесного" озера с сообщением об эвакуации тыловых частей и затоплении неких обозов с какими-то (возможно награбленными непосредственно на месте) ценностями. Итак, по всем предварительным меркам ехать нужно было непременно.
И вот после 7,5 часа непрерывного движения мы наконец-то въезжаем в деревню Вотолино, ближайший к искомому озеру населенный пункт. Деревня своим внешним видом резко отличается от всех ранее виданных населенных пунктов и просто поражает нас и своим обликом, и окружающей природой (чего только стоит одна "Гнилая гора", мощным пиком возвышающаяся на западной окраине). Прежде всего, удивляет обилие каменных, а вовсе не привычных деревянных домов, щедро представленных вдоль всей Ленинградской трассы. Большинство деревенских строений явно было построено еще до Октябрьской революции, но они все еще смотрелись весьма внушительно. В один из них мы вскоре и заходим, поскольку именно в нем проживает проводник по имени Александр, с которым ранее была достигнута договоренность о доставке нас к искомому озеру.
Но вот именно в это время, в процессе знакомства и размещения на постой, а также после недолгих разговоров с местными жителями у меня появились некоторые сомнения в достоверности исходной легенды. Неожиданно выяснилось, что до места работы нам предстоит добираться не 1,5–2 км (как обещалось изначально), а добрых 8 км! Впрочем, поскольку для передвижения был обещан трактор с тележкой, мы решили, что такое расхождение не слишком существенно. С неба всю дорогу нас поливал противный частый дождь, однако деваться было некуда, график работ был слишком плотный, и отсиживаться под крышей было некогда.
Прибыв на место, наша группа с большим трудом спустилась с довольно крутого, размокшего от воды обрыва и вскоре вышла на топкий, плотно заросший деревьями берег Беляевского озера. Очень симпатичного, надо сказать озерка, размеры которого я определил бы на глаз как 200x600 м. К счастью, надоедливый дождь уже закончился, и можно было не опасаться короткого замыкания в электронной аппаратуре. В течение 15 минут была надута и спущена на воду небольшая двухместная лодка "Уфимка" с надувным днищем, весьма удобная для работы на небольших водоемах, и мы с напарником выгребли на открытую воду.
Можно было начинать замеры. Но откуда же начать? После недолгих колебаний я решил, что самым экономичным будет сделать три прохода вдоль озера. Один — прямо по его центру, а два других — поближе к правому и левому берегу на 20–30 м. При этом я рассуждал следующим образом. Если немцы и в самом деле затопили здесь несколько тяжелогруженых автомашин, то они наверняка разместили их довольно компактно и уж наверняка ближе к центру озера. Такова уж человеческая природа. Замечено, и неоднократно, что если что-то затапливается путем сбрасывания с какой-либо плотины, то делается это обязательно в середине насыпи. Если же затапливаемый предмет можно переместить по водной поверхности на лодке или плоту, то он, как правило, вывозится на центр водоема. И в том и другом случае действует одна и та же логика, которую можно охарактеризовать примерно так: "Топи там, где глубже". Поэтому я надеялся тремя продольными проходами обязательно "зацепить" весьма массивную немецкую автотехнику, предположительно лежащую на его дне.
Кстати, несколько слов нужно сказать и о плотине. Сделав еще только самый первый проход по акватории, я убедился в том, что никакой плотины на озере не было и в помине. Ведь подобные сооружения устраиваются только там, где озеро создается искусственно, т. е. на ручье или речке. Здесь же картина была совершенно иной. Беляеве кое озеро было замкнутым со всех сторон водоемом и лежало как бы в своеобразном цирке, сплошь заросшем по окружности дремучим лесом.
Невольно в голову начали закрадываться уже более серьезные сомнения в достоверности исходных сведений. Посудите сами. Раз на озере не было плотины, то, стало быть, и местным мальчишкам неоткуда было нырять за тарелками. Далее непонятно, как вообще немцы смогли доставить на лед озера автоколонну. Дорога проходила довольно далеко от него и к тому же была отделена от берега весьма крутым спуском, преодолеть который в условиях снежной зимы было просто невозможно. И третье соображение относится уже к самим ныряющим мальчишкам. Бежать за 8 км от ближайшей деревни, чтобы пару раз нырнуть за старой тарелкой? Хм… весьма сомнительное развлечение для деревенских детей. Даже на хорошем горном велосипеде им пришлось бы добираться до места не менее часа, двигаясь по совершенно ужасной, размытой, изуродованной тракторами лесной дороге, преодолевая при этом как минимум один брод. К тому же даже я, дипломированный аквалангист и неплохой пловец, не решился бы вот так с берега плыть до центра озера, после чего нырять на 6–8 м, чтобы там (к тому же в полном мраке) на ощупь отыскать вожделенную посудину. Такие акробатические фокусы можно проделывать только в том случае, если утопленная машина (или машины) лежит не далее 10–20 м от берега. К тому же любому ныряльщику на столь значительную глубину нужны не менее двух помощников и в качестве вспомогательного оборудования хотя бы надутая камера от грузовика или трактора в качестве легкого плотика для отдыха на воде. Здесь же ситуация (из-за солидных размеров озера) была совершенно противоположная, крайне неблагоприятная для практически любого подводного пловца-ныряльщика.
Пока я рассуждал подобным образом, мой загребной уже успел совершить все запланированные маневры и ожидал следующих указаний. Просмотрев полученные записи с показаниями прибора, я довольно быстро убедился в том, что на дне озера нет не только автомашин, но даже и старой выброшенной за ненадобностью лебедки, и попросил его грести к тому берегу, где у костра грелись наши промокшие до нитки товарищи. Мое сообщение о том, что озеро абсолютно пусто, повергло не только их, но и нашего проводника буквально в шок. Окрыленные легендой, они никак не могли поверить в то, что столь красивая история оказалась очередным мифом. Но правде, какой бы она ни была, надо смотреть в лицо. Это человек может что-то сочинить или как-то неправильно интерпретировать сообщенные другими людьми сведения, а электронный прибор лишен подобной свободы воображения. Ему одному можно верить безоговорочно.
Пока мы ехали обратно, крайне огорченный проводник, желая как-то реабилитироваться, неожиданно припомнил историю о том, что на болотистой местности вблизи самого Вотолино во время войны были подбиты и постепенно затонули аж целых три английских танка! Данное сообщение конечно же изрядно прибавило нам энтузиазма, но параллельно породило и новые вопросы.
