В последний месяц лета и осенью жизнь в английском лагере была довольно комфортной, но с наступлением зимы условия ухудшились. Армия на марше может быть вполне здоровой, но стоит ей остановиться, тут же подкрадываются болезни. В 1346 году не была исключением и армия Эдуарда. Не уделялось должного внимания чистоте водных источников, отхожие места были примитивными, мухи и крысы водились в изобилии, в результате началась дизентерия. Дизентерия распространялась либо из-за контакта с инфицированными, либо от поедания того, к чему прикасался заболевший человек. Симптомами заболевания служили водянистый понос, часто с примесью крови, тошнота, рвота, боли в животе и лихорадка. Хотя средневековый человек, возможно, был менее восприимчив к болезни, чем мы сейчас, диарея нередко заканчивалась фатально, но если он и оставался жив, его дееспособность сильно ослабевала.
Многие копейщики и лучники инфицировались глистами, простужались, обычным явлением стал грипп. В то время и малярия в Европе была нередким явлением, но случалась скорее летом, поскольку зимой москитов было намного меньше.
Кроме болезней солдат мучила скука: нелегко столько времени стоять на одном месте и не иметь возможности прославиться или обогатиться, поэтому стали потихоньку появляться дезертиры, да и многие рыцари находили предлог для возвращения в Англию, якобы для разрешения земельных споров или ради присутствия на свадьбе сына. С лошадьми тоже было неладно – они начали гибнуть от холода. Во всяком случае, так свидетельствуют хронисты, но поскольку у лошадей от природы крепкая шкура и они спокойно могут пережить зиму, то, наверное, дело было в эпидемии
[48] или в голоде: сено заканчивалось, а ячмень и рожь, предназначавшиеся для лошадей, вероятно, ели люди.
В феврале 1347 года был издан указ о новом военном наборе – 3600 лучников, а Уэльс должен предоставить копейщиков. Требовалось это не только для восполнения потерь, вызванных болезнями, дезертирством и отпусками, но также и для замены контингента, посланного в Бретань с сэром Томасом Дагвортом. В предыдущем году этот рыцарь служил в Бретани вместе с небольшим мобильным отрядом: ему не только удалось отвлечь французов от осады английских гарнизонов Бреста, Леневана и Ла-Рош-Дерьена, но и принять участие в серии битв. Крошечный отряд Дагворта, состоявший из всадников и лучников, отвлек крупные группировки французских солдат и заставил Карла Блуа снять блокаду. Затем Дагворт присоединился к шевоше в Креси, а в январе 1347 года его вернули в Бретань.
Сэр Томас был типичным представителем профессионального солдата, сделавшего себе на войне имя и состояние. Родился он примерно в 1306 году и был младшим сыном в хорошей, но обедневшей семье, а начинал как управляющий имением графа Херефорда. Дагворт чрезвычайно удачно женился – на внучке Эдуарда I – и был возведен в рыцарское звание; произошло это, возможно, в знак признания его службы в шотландских войнах тридцатых годов, а может, благодаря высокородной жене. В 1345 году он командовал подразделением у губернатора Бретани, графа Нортгемптона, отличился и был назначен командующим английскими вооруженными силами, а в январе 1346 года вернулся в Англию. В следующие четыре года Дагворт получил большую субсидию от Эдуарда III, стал членом парламента, а умер на поле боя. Он был прирожденным лидером, в его лояльности никто не сомневался, Дагворт заботился о подчиненных, старался, чтобы солдаты получали все, что им положено. В то время такое поведение командира казалось необычным, но впоследствии стало нормой, поскольку английская армия постепенно набиралась профессионализма.
Французы все еще не осознали последствий того, что назвали la déconfiture de Crecy (падение Креси); впрочем, Филипп не мог игнорировать блокирования Кале английской армией. Решительные попытки французов снять осаду с моря оказались тщетными. В начале 1347 года французским вассалам приказали собрать войска в Амьене к 29 мая (через неделю после Троицына дня), однако двинуться в поход армия готова была лишь в июле. Эдуард, естественно, обеспокоился. Летняя погода улучшила состояние здоровья его армии, тем не менее больных было еще много; долгие месяцы блокады значительно снизили боевой дух войска; многие солдаты потеряли физическую форму, к тому же в июне в Бретань к Дагворту направили подкрепление из ста самых здоровых конников и четырехсот лучников. Это, конечно, ослабило армию в Кале, но тем не менее оказалось выгодной инвестицией. Карл Блуаский возобновил осаду Ла-Рош-Дерьен в надежде заманить английскую армию, чтобы та сняла блокаду Кале, а он выиграет сражение на своих условиях. На самом деле сокрушительное поражение потерпели именно французы, ибо 20 июня 1347 года сэр Томас Дагворт совершил ночную атаку на французскую армию и разгромил ее вчистую. Сам Томас был ранен, взят в плен, из плена он бежал, снова был захвачен и снова бежал. На рассвете 21 июня оказалось, что половина французских всадников убиты, а те рыцари, что не погибли, взяты в плен, включая и самого Карла Блуаского; сэр Томас продал его королю за 3500 фунтов. Баланс сил в Бретани перевернулся одним махом, и было заложено основание для окончательного успеха партии Монфора в войне за бретонское наследство.
Тем временем положение осажденного Кале становилось все драматичнее. Гарнизон съел всех лошадей и приступил к кошкам и собакам, Жан де Вьенн выпустил еще четыреста горожан, не способных к обороне. На сей раз Эдуард не разрешил им пройти через свои линии, отказал в еде и воде, чем обрек на гибель. Не все в английском лагере согласились с этим, однако большинство эту меру одобрили. Позволив предыдущей группе уйти беспрепятственно, англичане тем самым дали де Вьенну возможность продлить блокаду, поскольку он сэкономил на пище. К тому же вместе с обычными людьми из города могли выйти шпионы и посыльные. Это было жесткое решение, но – в сложившихся обстоятельствах – правильное.
Из Амьена наступала французская армия, и в Англию направили посыльных – призвать на подмогу рыцарей и тех, кто поехал за лошадьми взамен погибших зимой. Во время осады наступающая армия должна быть не только готовой к маневрам противной стороны, но и в любой момент ожидать атаки сзади. Французская армия дошла до Сангата и убедилась, что англичане окружили себя траншеями, стало быть, отлично подготовились и способны выдержать нападение. Французы не слишком уверенно бросили клич к атаке, но тут же отступили. До них дошло известие о Ла-Рош-Дерьен, да и после поражения при Креси солдаты были настроены не слишком оптимистично: многие не видели смысла в продолжении войны, а потому войско двинулось назад, в Амьен. Провожала их кавалькада, возглавляемая графами Ланкастером и Нортгемптоном. Они не позволили французам передохнуть и восстановить боевой дух. Филипп приказал своим баталиям разойтись.
Между тем Жан де Вьенн в осажденном Кале ждал помощи, но вместе с уходом армии Филиппа исчезла последняя надежда. Защитники города направили к англичанам посланника с предложением переговоров, и Эдуард назначил переговорщиком сэра Уолтера Мэнни. Де Вьенн сказал, что сдаст город, если жителям будут сохранены жизнь и собственность. На это Мэнни ответил, что в соответствии с законами военного времени Эдуарду не угодно никого миловать: король согласен только на безоговорочную капитуляцию, а с солдатами и жителями поступит как пожелает. Рыцари не одобряли такую политику Эдуарда, говорили, что не следует убивать людей, исполняющих свой долг, и если король так поступит, всем им это еще когда-нибудь отзовется. Следует придерживаться принятых правил решения вооруженных конфликтов и защищать военнопленных, убедившись, что другая сторона сделает то же самое. Мэнни и другие рыцари против этого возражали. В конце концов король согласился. Де Вьенну сообщили, что большая часть гарнизона и жители будут помилованы, но их собственность конфискуют, а кроме того, шесть самых известных людей города должны прийти к Эдуарду в одних рубахах, с веревками на шее и принести ключи от города.
