В декабре разоблачили заговор, целью которого было возвращение на трон Ричарда. В Глостере толпа растерзала одного из главных заговорщиков – Солсбери, Диспенсера убили в Бристоле, а в Эссексе поймали и обезглавили Хантингтона. Ричард являлся главной фигурой для тех, кто оппонировал новому режиму, а потому, как и с Эдуардом II, его кончина устроила бы короля, причем чем скорее, тем лучше. Один хронист предположил, что Ричарда убили и разрубили на куски; другие уверяли, что тюремщики заморили короля голодом; были и те, кто говорил, будто Ричард сам себя заморил, а может, умер от горя. Его труп перевезли из Понтефракта в Лондон, причем по пути процессия останавливалась, чтобы показать покойного публике. Из этого следует, что теорию о разрубленном на куски короле можно отбросить. От горя никто не умирает, а смерть от голода, навязанная или добровольная, должна занять долгое время, поэтому можно предположить, что Ричарда II умертвили обычным способом – задушили. Поскольку Генрих IV был заинтересован в смерти Ричарда, можно предположить, что именно он ее и заказал.
Вместе с кончиной Ричарда II закончился период колебаний и слабого правления, не дававший возобновить кампанию во Франции. Генрих IV, молодой, здоровый, энергичный и популярный, был тем, кто мог бы возродить этот процесс, однако события сделали другой поворот, и пламя английского завоевания раздуло другое поколение.
Глава восьмая
Бунты и возмездие
В детстве Генриху Болингброку пришлось постранствовать: мать его умерла от чумы, когда ребенку исполнился год; потом ему повезло – Генрих пережил крестьянскую революцию; пока сражался отец, за ним следило множество опекунов и учителей; сначала Генрих жил в доме второй жены отца, затем – в доме третьей мачехи. Несмотря на все это, он, похоже, вырос нормальным и уравновешенным юношей. Можно не сомневаться в том, что молодой человек обладал всеми качествами правителя, которых не было у его кузена Ричарда, законного короля. Генрих был страстным любителем рыцарских турниров и опытным солдатом, служил вместе с отцом в Испании и вместе с его тевтонцами в Литве, проехал по всей Европе и Средиземноморью, совершил паломничество в Иерусалим и посетил святые места. Он был на стороне лордов-апеллянтов, когда казалось, что те побеждают, и покинул их, когда выяснилось, что он ошибся. Население радостно приветствовало узурпацию Генрихом трона, и большинство вельмож поддержали его восшествие на престол. На первый взгляд он должен был стать популярным и действенным королем. Проблема спорного или не слишком законного наследования дает возможность людям, не согласным с режимом, утверждать, что этот режим незаконен, а потому узурпатор не имеет права взимать налоги, развязывать войны, раздавать земли, вести переговоры с иностранными государствами и осуществлять любые придворные обязанности. На протяжении всех четырнадцати лет правления Генриха мучили неуправляемые вельможи, недостаток средств, шотландцы, французы, валлийцы и, наконец, несговорчивый сын.
Всем английским королям приходилось сталкиваться с недостатком денег, однако от внимания подданных Генриха не ускользнуло то, что унаследовал он не только богатое ланкастерское герцогство, но и приданое жены, Марии де Богун, сонаследницы графа Херефорда. Она родила Генриху четверых сыновей (старший из них станет Генрихом V) и двух дочерей, а в 1394 году умерла, рожая Филиппу. Ее богатство перешло к вдовцу. Всего этого плюс доходы короны, как не без основания полагали люди, должно было быть более чем достаточно для финансирования двора и управления страной. Генриху, однако, пришлось подарить приспешникам Ричарда II большие земельные наделы и крупные суммы денег, а также вознаградить собственных сторонников. Тем самым он создал ложное впечатление, что не намерен облагать население большими налогами. К тому же у него почти не было управленческого опыта и он не был способен контролировать средства, уходившие на содержание двора. Парламент даровал ему таможенные пошлины на шерсть, но экспорт шерсти сильно упал, и следовательно, доход от него был соответствующим. Генрих никогда не был способен жить по средствам, и поскольку одним из его лозунгов был отказ от политики мира, которую исповедовал Ричард, то возобновление войны с Францией означало еще большие затраты.
Франция с ужасом встретила смещение Ричарда и приход Генриха. До той поры французы поддерживали Генриха в попытке вернуть ланкастерское наследие, но видеть королем ни в коем случае не хотели, а потому решили опротестовать смещение законного короля, прикрывая тем самым свою обеспокоенность тем, что Генрих отменит перемирие и возобновит войну. Во Франции царила неразбериха. В 1392 году сошел с ума Карл VI Валуа: первые проявления болезни заключались в том, что он перебил собственную свиту, потом стал слоняться по дворцу, завывая как собака. Ему казалось, что он сделан из стекла, и он боялся разбиться. Временами Карл приходил в себя, но такие периоды случались все реже и были все короче. Теоретически правительство подчинялось королю, но реальную власть, когда Карл впадал в безумие, осуществлял дядя короля Филипп, герцог Бургундии, а когда король был здоров, всем заправлял его брат Людовик, герцог Орлеанский. Эти двое между собой не ладили. Герцог Бургундский, управлявший также и Фландрией, готов был договориться с англичанами ради собственных интересов во Франции и защиты фламандской торговли, а герцог Орлеанский домогался Аквитании, были у него интересы и в Италии (жена его была итальянкой). Герцог Бургундский поддерживал папу римского (так же как Англия и большинство фламандцев), а герцог Орлеанский был сторонником авиньонского папы.
Генрих IV посылал эмиссаров к французскому двору, заверяя их, что поддерживает перемирие (английская партия войны не одобряла заключенный Ричардом договор), однако Карл VI и герцог Орлеанский отказывались признавать Генриха королем и особенно были недовольны его отказом отправить обратно во Францию ребенка-королеву, вдову Ричарда. В 1400 году девочку все-таки вернули, но без приданого: Генрих оставил его у себя на том основании, что выкупа за Иоанна II полностью так и не получил. На самом деле Генрих не мог вернуть приданое просто потому, что в казне не было денег. Стране очень дорого обходился Кале, тем более что в канале процветало пиратство, а когда гарнизон взбунтовался оттого, что ему не платили, Генрих вынужден был рассчитаться с солдатами, но для этого пришлось занять деньги у итальянских банкиров. В том же 1400 году в Уэльсе снова вспыхнули волнения.
Восстание спровоцировал территориальный спор между валлийским рыцарем Овейном Глендауэром и сэром Рейнольдом Греем, большим другом Генриха IV и членом его совета. Спор этот решился не в пользу Глендауэра. Семья Глендауэра имела валлийское происхождение, по отцовской линии он был потомком племенных вождей, регулярно женившихся на девушках из английских или англо-валлийских семей. Жена Глендауэра происходила из аристократического семейства Ханмер, до сих пор пользующегося влиянием в Уэльсе. Глендауэр изучал право в Вестминстере, возможно, сопровождал английскую карательную армию во время похода в Шотландию. Парламент не сумел поддержать Глендауэра, и это стало катализатором самого серьезного восстания в Уэльсе со времен завоевания страны Эдуардом I в 1283 году. Вырвалось наружу недовольство удушающей налоговой политикой, которую проводили приграничные лорды и центральное правительство, вывели из себя преференции английским поселенцам и англоваллийцам, отсутствие карьерных возможностей для местного духовенства и чиновников и невозможность противодействия политике, с которой они были не согласны. Очень скоро мятежники собрали армию, объявили Уэльс независимым, провозгласили Глендауэра принцем Уэльским, потребовали смещения Генриха Ланкастерского и отмену английского языка в Уэльсе. Они вторглись в приграничные города и, как и всегда, принялись жечь и грабить. Английские замки, охранявшиеся небольшими гарнизонами, были захвачены. Бунты продолжались еще лет пятнадцать, и, хотя серьезной опасности трону не представляли, короля раздражали, к тому же приходилось отвлекать войска, которые с большей пользой могли быть задействованы во Франции.
