Если же говорить конкретно о Ближнем Востоке, как можно забывать о том, что терроризм никак не может считаться там чем-то новым – после акций против английских сил в Палестине и палестинского населения, проведенных в 1940 годах Иргуном, вооруженным право-сионистским движением, в котором состояли два будущих премьер-министра Израиля (Менахем Бегин и Ицхак Шамир), или же после убийства графа Бернадотта, посредника ООН, тем же самым движением в 1949 году. Кроме того, сегодня мы позабыли о волне палестинских терактов, осуществленных светским Народным фронтом освобождения Палестины (НФОП), которым руководил христианин Джордж Хабаш, как и другими вооруженными светскими палестинскими движениями в различных странах. Среди них: покушение на израильских атлетов на Олимпийских играх в Мюнхене в 1972 году, угоны самолетов, захват итальянского судна «Акилле Лауро» и т. д. Можно также вспомнить о контртеррористических акциях государства Израиль, направленных против палестинских руководителей, или о получивших широкую огласку терактах знаменитого Ильича Рамиреса Санчеса Карлоса, сегодня отбывающего заключение во Франции, который прославился тем, что взял в заложники министров ОПЕК, собравшихся в Вене в декабре 1975 года. Или о многочисленных похищениях европейцев в Ливане в 1980-х годах, а также о двух масштабных терактах против французского и американского контингента Многонациональных сил в Ливане, созданных в 1982 после второго израильского вторжения в Ливан для защиты гражданского населения
[237].
Доклад ООН 2005 года, оставаясь в русле американской политики, создаёт впечатление, будто открыл совершенно нового врага, который вообще никак не проявлял себя в истории человечества – транснациональный терроризм, которому приписывается – без малейших доказательств – возможность обладать оружием массового поражения. В докладе не устанавливается никакой связи между этим терроризмом и сорока странами, которые, как указывается, были затронуты вооруженными конфликтами в течение последних десятилетий, не предлагается даже какой-либо классификации этих стран или анализа, который позволил бы извлечь выводы касательно коллективной безопасности
[238]. Что особенно бросается в глаза, вообще не упомянуты палестинский конфликт, вероятно в настоящий момент самый старый на планете, продолжающаяся и в нашем XXI веке колонизация Западного берега реки Иордан, как и вторжение США в Ирак, проведённое вопреки любым правовым соглашениям.
Итак, единственной угрозой мировой безопасности представляется «транснациональный терроризм», который прикрывается знаменами ислама. Таким образом, тезис о войне цивилизаций торжественно закрепляется самой ООН. Однако ранее генеральный секретарь ООН созывал экспертный совет высокого уровня, который в 2004 году был собран для изучения рисков, с которыми предстоит столкнуться на уровне международного мира и безопасности. Совет составил великолепный доклад под названием «Более надежный мир: наша общая ответственность»
[239], в котором упоминались многие конфликты, в том числе и палестинский, которые требуется урегулировать, а также говорилось о необходимости работать с причинами терроризма, который, как отмечается, возникает в «контексте безнадёжности, унижения, бедности, политического подавления, экстремизма и нарушения прав человека, а также региональных конфликтов и иностранной оккупации»
[240]. В то же время доклад предостерегал против «попыток решить проблему терроризма исключительно за счёт военной или полицейской силы, а также секретных служб, поскольку всё это ставит под вопрос усилия, направленные на укрепление качественного правления и прав человека, и может привести к отчуждению значительной части мирового населения»
[241].
К несчастью, в докладе генерального секретаря «При большей свободе» ни одна из этих взвешенных и мудрых оценок не приводится вовсе. Более того, этот доклад, подаваемый как защита прав человека и дорожная карта, позволяющая обеспечить повсюду в мире экономический рост и утвердить человеческое достоинство, не колеблясь отводит экономическим санкциям, применяемым ООН, роль главного инструмента коллективной безопасности
[242]. Но такую позицию невозможно отстаивать даже с точки зрения принципов самой Хартии ООН и декларируемого стремления защитить человеческое достоинство, поскольку, как мы знаем, единственным результатом экономических санкций против Ирака в период правления Саддама Хуссейна стало то, что погибли десятки тысяч детей и стариков, а диктатура перешла к ещё более жестким средствам контроля населения.
Американский политический дискурс, поддерживаемый ООН, создаёт гнетущую и удушливую атмосферу в общественном мнении арабских стран, которые, стремясь, несомненно, к демократическом изменениям, с тревогой взирают на то, как Запад проводит в жизнь международную «коллективную безопасность»: тезисы Бернарда Льюиса и Сэмюэля Хантингтона о конфликте цивилизаций стали, похоже, самоисполняющимся пророчеством – вместе с двумя параллельными дискурсами новых американских евангелистов, безоговорочно поддерживающих оккупацию Израилем той территории, что еще остались от Палестины, и джихадистских движений, проповедующих тотальную войну с тем, что они называют иудео-христианским крестовым походом.
Союз или война, цивилизаций
Как мы неоднократно убеждались по мере продвижения наших рассуждений, понятие Запада определить непросто. Если сплоченность Европы не вызывает сомнений, когда речь идёт об образе жизни и социально-экономической модели, США, находящиеся в сердцевине Запада, обладают несколько иной моделью, а их внешняя политика не может встретить единодушного одобрения. Если же добавить такие страны, как Япония и другие члены ОЭСР, у нас получится группа ещё более разношерстных наций. Другое серьёзное затруднение связано со статусом Израиля в группе западных стран: каким должно считаться это государство – «восточным» или «западным»? Ответ далеко не очевиден. Как, с другой стороны, объяснить ту безусловную поддержку, которую оказывают ему западные правительства, несмотря на постоянные нарушения международного права, совершаемые им безо всяких санкций?
Однако Запад может обозначать и НАТО, являющуюся военным воплощением солидарности в области международных отношений. Неотступное стремление американцев добиться участия этой организации в иракской операции нацелено на то, чтобы увязать военную солидарность других членов альянса с интересами США, что вызвало немалое недовольство со стороны отдельных европейских стран, которые не согласились с логикой «превентивной войны». Это понятие и в самом деле не может похвастать всеобщей признанностью на Западе, особенно внутри Европейского Союза, которому, впрочем, пока не удалось определить действительно общую внешнюю политику.
