— Это заслуга Эвелина, — сухо вставил Браумин, однако Джеховит, кажется, пропустил его замечание мимо ушей — настолько старик был поглощен красноречием.
— Под его водительством у нас в Палмарисе появился епископ. Пусть все окончилось не самым лучшим образом, но одно то, что король Дануб пошел на такой шаг, красноречиво говорит о политическом искусстве Маркворта и о его влиянии.
Браумин даже не стал качать головой. Он просто вздохнул. Ему не хотелось, чтобы в разговорах о нечестивом Маркворте звучал хоть какой-то намек на милосердное отношение к бывшему отцу-настоятелю. Нет, Маркворт должен остаться в истории как презренный грешник, каким он и являлся. Однако существовали и чисто практические обстоятельства. Джеховит может оказаться непреодолимым препятствием в любом предпринимаемом ими деле, будь то канонизация или что-то иное. В первую очередь это касалось официального статуса Эвелина и Джоджонаха, о чем пеклись Браумин и его союзники. Будущий настоятель Сент-Прешес не питал любви к Джеховиту, считая его сподвижником Маркворта. Но одновременно он понимал: Джеховит сейчас на перепутье. Этот человек может стать либо их врагом, либо просто посторонним наблюдателем, если Браумину удастся должным образом выстроить с ним отношения.
— Вам следует учитывать и настроения простых людей, — продолжал Джеховит. — Они обеспокоены и не знают, что возобладало в Чейзвинд Мэнор в тот судьбоносный день — добро или зло.
— Падение Маркворта произошло задолго до этого дня, — резко произнес Браумин Херд.
Джеховит кивнул, оскалившись подобием улыбки.
— Возможно и так. Возможно, что люди поверят этому. Однако поймите, мой юный друг: Маркворт не являлся врагом жителей Палмариса.
— Но Де’Уннеро… — начал возражать Браумин.
— Был не таким, как епископ Фрэнсис, — докончил за него Джеховит. — Люди возненавидели Де’Уннеро и по сей день проклинают его имя, хотя я считаю, что его просто неправильно поняли.
Браумин Херд едва не поперхнулся.
— С другой стороны, народ вполне дружелюбно отнесся к Фрэнсису.
— Который отнюдь не восторгается Марквортом, — вставил Браумин.
— Во всяком случае, он не говорит об этом публично, — ответил Джеховит. — Поймите же, брат Браумин, жители Палмариса обеспокоены. Они знают об исходе битвы в Чейзвинд Мэнор, но не имеют представления, что все это значит. Люди слушают указы короля Дануба, но относятся к ним с осторожностью, ибо всем известно о вражде между Данубом и Марквортом.
Браумин Херд встряхнул головой, протестуя. Джеховит, пристально глядя на него, замолчал. И все же Браумин должен был признать, что доводы старого настоятеля не лишены оснований. Когда Пони в первый раз попыталась убить Маркворта и эта попытка удалась, на улицах Палмариса открыто оплакивали отца-настоятеля. В последние дни Маркворт сумел завоевать людские сердца. Он явился в город под знаменами, сопровождаемый торжественными звуками фанфар. При посредничестве Фрэнсиса он помирился с купцами, передав им магические самоцветы взамен тех, что отобрал у них Де’Уннеро. Споры Маркворта с королем Данубом происходили без свидетелей, и простому народу о них почти ничего не известно. Возможно, старый Джеховит действительно говорит мудрые вещи. Кто знает, может, более милосердное отношение к памяти Маркворта принесет в дальнейшем пользу им всем.
— А каково ваше второе требование? — спросил Браумин.
Джеховит ответил не сразу, и восприимчивый Браумин тут же понял, что старик колеблется.
— Никто не станет отрицать, что в церковной иерархии ныне существует вакантное место, — начал издалека Джеховит.
Браумин кивнул и стал ждать продолжения. Естественно, он знал, на что намекает Джеховит, но не собирался подыгрывать этой старой лисе.
— Магистр Энгресс умер, — продолжал Джеховит. — Хотя Маркворт и желал видеть молодого магистра Фрэнсиса своим преемником, вполне очевидно, что сейчас подобное назначение состояться не может. Столь молодого и неопытного человека просто не признают в качестве отца-настоятеля. Многие отказываются признавать его даже магистром.
— Грядущей весной Фрэнсис все равно был бы возведен в эту степень, — ответил Браумин. — Это его десятый год.
— А вы? — спросил Джеховит, и по тону старика Браумин понял, что тот готов поддержать его в обмен на определенные уступки с его стороны. — Вы ведь пришли годом раньше Фрэнсиса, но пока магистром не являетесь. Достаточно ли вы пробыли в ордене, брат Браумин, чтобы становиться настоятелем такого важного и влиятельного монастыря, как Сент-Прешес?
Возражения Джеховита против него и Фрэнсиса прозвучат весьма убедительно для любого собрания настоятелей и магистров. Это Браумин знал. Если Джеховит заявит, что Маркворт, больной и с помутненным сознанием, допустил ошибку, повысив статус Фрэнсиса, то смогут ли Браумин и Фрэнсис опровергнуть старого настоятеля? Ведь они сами пытаются дискредитировать Маркворта, называя те же причины — болезнь и помутнение сознания. Нет, решил Браумин, он проявит стойкость и не позволит Джеховиту взять верх.
— Вы просите, чтобы я поддержал ваши притязания на титул отца-настоятеля, но я не могу этого сделать, — без обиняков заявил он.
Глаза Джеховита сузились, губы сжались.
— Даже магистр Фрэнсис не поддержит вас, — добавил Браумин. — Хотя он, подобно вам, был тесно связан с отцом-настоятелем, его выход из коалиции с вами произведет сильное впечатление на тех, кому предстоит выбирать.
Браумин смотрел, не мигая, выдерживая взгляд рассерженного Джеховита.
— Нет, настоятель Джеховит, вы не будете избраны на этот пост, — сказал он. — Вы не готовы и никогда не были готовы к тому, чтобы стать отцом-настоятелем. К тому же ваша близость к королю в такое время, как наше, когда границы между церковью и государством настолько стерлись, а люди столь сильно настроены против вашего бывшего союзника Маркворта… она является лишь помехой.
Браумину показалось, что в ответ Джеховит разразится гневной тирадой. Однако в это время объявили, что король прибыл в монастырь. Этот факт, судя по всему, заставил старого настоятеля успокоиться. Браумин понял: Джеховит должен был выполнить требование короля — навести порядок в церкви Абеля — и знал, что Дануб не потерпит никаких возражений.
— И кто ж тогда? — резко спросил Джеховит. — Эта женщина?
Браумин пожал плечами и, вскинув голову, отрицательно покачал ею.
— Если бы Джилсепони приняла предложение…
Теперь уже Джеховит решительно замотал головой.
— Предложение, высказанное отцом-настоятелем и переданное магистром Фрэнсисом, — поспешно добавил Браумин. — В таком случае мы с Фрэнсисом и многие другие поддержали бы ее от всего сердца.
— Не уверен, что сердце брата Фрэнсиса остается приверженным этой идее, — лукаво заметил Джеховит.
— У нас хватило бы поддержки и без него, — возразил Браумин, однако он и сам не слишком-то верил в свое заявление.
