— Верно. Джилсепони его нашла, — спокойно начала объяснять Джанина. — Но не здесь. Сама она может дать лишь передышку. А чтобы по-настоящему исцелиться, нужно, дружочек мой, проделать долгий путь в Барбакан, на гору Аида. Там из камня торчит рука ангела, и с нее капает исцеляющая кровь. Мы как раз готовимся в путь. Весь город. А три города Тимберленда уже отправились к Аиде.
— Что? — вяло спросил Шамус, глядя на Джанину с нескрываемым удивлением.
Все, что сказала Джанина, по-прежнему казалось ему какой-то диковинной выдумкой.
— А где сейчас Джилсепони?
— Отправилась в Ландсдаун помогать им готовиться в путь, — сообщила предводительница.
Через несколько минут Шамус во весь опор скакал в Ландсдаун, до которого был всего час пути.
Прибыв туда, он увидел на центральной площади поспешно сооруженный навес. Перед ним стояла длинная цепь больных. Другие люди, вероятно здоровые, деловито нагружали повозки провизией и другими необходимыми вещами.
Шамус не испытывал никакого желания приближаться к больным. Тем не менее он подавил страх и пошел вдоль очереди, пока не увидел ту, что искал, которая с самоцветом в руках помогала больным.
Шамус встал рядом с Джилсепони, но сейчас она не видела его, поскольку ее духовный двойник расправлялся с чумой в теле мальчика. Шамус терпеливо ждал. Через несколько минут Джилсепони открыла глаза, а ребенок широко улыбнулся и убежал. Его место заняла женщина.
Джилсепони оглянулась. Увидев старого друга, она просияла. Она махнула больной женщине рукой, попросив немного обождать, потом встала (как заметил Шамус, с большим усилием) и крепко обняла гвардейца.
Шамус весь одеревенел, и Джилсепони, понимающе смеясь, чуть отстранила его от себя.
— Меня ты можешь не бояться, — сказала она. — Теперь я не могу заболеть розовой чумой.
— Никак ты стала великой мировой врачевательницей? — не без солидной доли сарказма спросил Шамус.
Джилсепони покачала головой.
— Не я, — ответила она.
Шамус поглядел на вереницу больных, на мальчика, которому Джилсепони явно помогла, поскольку теперь он усердно трудился наравне со взрослыми, нагружая повозку.
— То, что делаю я, сможет делать любой монах, сведущий в использовании камней, — сказала Джилсепони.
— Видел я плоды их стараний, — возразил Шамус. — Помощи от них — почти никакой или вовсе никакой, а сами они настолько перепуганы, что прячутся за монастырскими стенами.
— Они еще не поцеловали руку Эвелина, — ответила она и махнула терпеливо дожидавшейся женщине.
Оглянувшись на Шамуса, Джилсепони увидела на его лице все то же удивленное и недоверчивое выражение.
— Ты сомневаешься? — спросила она. — Разве не на твоих глазах рука Эвелина сотворила тогда чудо?
— Его рука убила гоблинов, а не чуму.
— Так знай, что я видела такое же чудо: его рука убила чуму, — твердо ответила Джилсепони. — Когда я принесла Дейнси к руке Эвелина, ей до смерти оставалось не более секунды. Я увидела, что ладонь его руки кровоточит. Думаю, эта кровь сочится постоянно. Дейнси успела вкусить его крови, и чума тут же отступила от нее. Потом я поцеловала руку сама, потому что чума добралась и до меня. Но теперь я ее не боюсь.
— И все эти люди готовы двинуться в Барбакан? — спросил Шамус.
— Не только они. Туда двинется весь мир, — убежденно произнесла Джилсепони.
— Но откуда ты знаешь? — не сдавался Шамус. — Ты уверена, что кровь не иссякнет? Что она действительно исцеляет?
Джилсепони одарила его улыбкой знающего и полностью убежденного в своих словах человека.
— Я знаю, — только и сказала она.
Она приложила свою руку к пылающему лбу женщины, потом поднесла к ее губам камень души.
— Нам надо продолжить разговор, — сказал Шамус.
Джилсепони согласно кивнула и начала входить в магию камня.
Потрясенный увиденным и удивленный, Шамус Килрони вышел из-под навеса и направился прямо в трактир, что был через дорогу. В заведении было пусто. Шамус подошел к стойке и налил себе порцию весьма крепкого напитка.
Через некоторое время туда же пришла Джилсепони. Вид у нее был усталый, но довольный.
— Они должны выдержать это путешествие, — объяснила она Шамусу. — Во всяком случае, того, что я делаю для них, должно хватить, чтобы они успели добраться до Аиды.
Она отвернулась.
— Кроме одного, — тихо добавила она. — Он давно болен. Даже если бы я помогала ему до самой Аиды, чего я никак не могу себе позволить, он все равно вряд ли дожил бы до конца пути.
Шамус глядел на нее, качая головой.
— И все равно все это кажется выдумкой, — признался он.
— Я ничего не выдумывала, — возразила Джилсепони. — Дух Эвелина раскрыл мне эту истину, послав призрак Ромео Муллахи.
Но взгляд Шамуса по-прежнему выражал недоверие, и Джилсепони только пожала плечами. Она слишком устала, чтобы спорить.
— Значит, теперь ты можешь если не исцелить, то серьезно помочь больным? — спросил он. — И все потому, что кровь с руки Эвелина сделала тебя неуязвимой для чумы?
Джилсепони кивнула.
— Да, я могу им помочь, — подтвердила она, принимая из рук Шамуса бокал. — Во всяком случае, некоторым из них. Но то же самое сможет любой монах, который поцелует руку Эвелина. У меня больше нет страха перед чумой, и потому у многих людей мне удается, что называется, накрепко загнать ее в угол.
— Но только не у тех, кто серьезно болен, — заключил Шамус.
Джилсепони покачала головой и проглотила содержимое бокала.
— Увы, для многих это уже слишком поздно, и каждый день, потраченный мною понапрасну, приводит к новым смертям.
На лице Шамуса застыл ужас.
— Неужели ты взвалила себе на плечи такую ответственность? — спросил он.
— Если не я, тогда кто?
Он все так же молча смотрел на нее.
— Все эти люди, больные и здоровые, отправятся в Барбакан завтра утром, — продолжала Джилсепони. — Я не смогу их сопровождать, но ты бы смог. По правде говоря, ты должен это сделать, чтобы оберегать их в пути и чтобы самому поцеловать руку Эвелина.
Джилсепони смотрела ему прямо в глаза. Ее взгляд просил, даже умолял, напоминая Шамусу, через что довелось пройти им обоим.
— Смотритель уже ведет паломников из трех городов Тимберленда. Шамус должен повести жителей Кертинеллы и Ландсдауна, — добавила Джилсепони. — И это еще не все. Шамусу нужно остаться на севере.
Шамус понял, что планы эти рождаются в ее голове только сейчас, по ходу разговора.
— Из тех сил, которые тебе удастся собрать, нужно создать охрану. Вы должны будете охранять дорогу до Барбакана.
