— Да, я был там, — подтвердил Де’Уннеро. — Я пытался защитить отца-настоятеля Маркворта, исполняя свой высокий долг.
— Маркворт мертв и погребен, — сказал Браумин. Мысль о том, что у Де’Уннеро в Палмарисе нет союзников, придала Браумину немного уверенности. — Погребен и развенчан, — добавил он.
Если Де’Уннеро и удивили эти слова, то он мастерски скрыл свое удивление.
— Элбрайн Полуночник тоже погиб в той битве, — продолжал настоятель, заметив, как на лице Де’Уннеро промелькнула тень улыбки. — Огромная потеря для всего мира.
Де’Уннеро опустил голову. Но не оттого, что он разделял чувства Браумина; просто Де’Уннеро принял к сведению известие о гибели Элбрайна.
Наконец Браумину удалось встать.
— Где ты был? — требовательно спросил он. — Нам пришлось пережить тяжелейшие дни. Церковь едва не оказалась под властью короля Дануба. Мы до сих пор не знаем, какое положение она занимает сейчас в королевстве и как к нам относится народ. А где же все это время находился настоятель Де’Уннеро? Где человек, который расскажет правду о падении отца-настоятеля Маркворта?
— Мне думается, церковь не готова выслушать эту правду, — жестко ответил Де’Уннеро. — Маркворт ошибался.
Настоятель Браумин несказанно удивился, услышав подобное признание.
— И я тоже ошибался, служа ему, — добавил Де’Уннеро.
— Но Маркворт был одержим Бестесбулзибаром, — решился заметить Браумин.
— Как ты смеешь это утверждать?
— Ты сам только что это сказал.
— Я сказал, что он ошибался, — возразил Де’Уннеро. — Я считаю, так оно и было. Он ошибался в том, что позволил последователям Эвелина Десбриса целиком занять его мысли и превратиться в навязчивую идею. Ему надо было бы дать всем вам полную свободу, чтобы ваши заблуждения стали очевидны.
— Ты вернулся сюда, чтобы нести всякий вздор? — спросил настоятель Браумин, выходя из-за стола.
Ему не понравилась поза Де’Уннеро. Чувствовалось, бывший епископ специально избрал ее.
— Если ты разделяешь воззрения Маркворта, знай, что он разоблачен.
— По той причине, что Маркворт был одержим Бестесбулзибаром? — недоверчиво просил Де’Уннеро.
— Да! — отрезал Браумин. — Джилсепони сама объявила об этом!
При упоминании имени Пони лицо Де’Уннеро вспыхнуло гневом.
— Да, она уцелела в схватке с Марквортом. Она продолжила битву с ним на духовном уровне. Она увидела истинную суть этого человека, увидела, что он связан с демоном.
Де’Уннеро расхохотался.
— А чего ты ожидал? — спросил он. — Что она скажет, будто отец-настоятель Маркворт одержим ангелами?
— Ты многого не знаешь, — ответил Браумин.
— Я видел все своими глазами, ты же судишь по чужим рассказам.
— Так где ж тогда ты был? — вновь потребовал ответа Браумин. — Когда мы противостояли королю Данубу и герцогу Каласу — ныне палмарисскому барону, — где в это время находился Маркало Де’Уннеро? Где ты был, когда мы начали расследование дела Маркворта? Или ты, быть может, боялся, что придется идти под суд за свои преступления?
— Боялся? — переспросил бывший настоятель и бывший епископ Палмариса. — Прошу тебя, досточтимый Браумин, не назовешь ли ты мне преступления, за которые меня должны судить? Может, ты говоришь про купца Алоизия Крампа? Так он был арестован, подвергнут пыткам и признан виновным в сокрытии самоцветов согласно указу отца-настоятеля. Я был верен отцу-настоятелю — этому меня учили в Санта-Мир-Абель. Этому, кстати, учили и тебя, пока магистр Джоджонах не вбил тебе в голову свои дурацкие представления. Да, друг мой, я говорю с тобой откровенно и не собираюсь делать вид, будто скорблю о гибели еретика Джоджонаха. Я открыто признаю, что был первым помощником отца-настоятеля Маркворта и выполнял его приказы — приказы законного главы церкви Абеля. Точно так же любой солдат королевской армии выполняет приказы короля Дануба. И за это я должен отвечать? Уж не собирается ли Браумин Херд арестовать меня и устроить публичный допрос? А что дальше, глупец? Найдешь тех, кто был с Марквортом во время его первого визита в Сент-Прешес, и учинишь им допрос по делу кентавра? Но постой-ка, разве твой дорогой друг Делман не входил в их число? А как насчет стражи, которая стерегла Смотрителя и супругов Чиличанк в подземелье нашего родного монастыря? Не собираешься ли ты наказать и их?
Де’Уннеро покачал головой и зловеще рассмеялся, потом подошел вплотную к Браумину. Глаза его сверкали фанатичным блеском.
— Скажи, мой дражайший реформатор, а что ты вознамеришься сделать с теми собратьями и простолюдинами, которые возили магистра Джоджонаха по улицам, мучили его и в конце концов сожгли у позорного столба? Считаешь ли ты и их виновными? Прикуешь их к позорным столбам, чтобы утолить свою жажду мести?
— Маркворт разоблачен, — с мрачной решимостью произнес Браумин. — Он ошибался, как ошибался и ты, брат Де’Уннеро, слепо подчиняясь ему.
Де’Уннеро отступил на шаг. С его лица по-прежнему не сходила зловещая усмешка. То был взгляд, который Де’Уннеро еще много лет назад довел до совершенства. Взгляд этот вызывал в других чувство, словно в любом столкновении мнений Де’Уннеро обладает неким преимуществом и знает нечто такое, чего его противникам никогда не понять.
— Даже если все сказанное тобой верно, я рассчитываю, что мое возвращение в церковь будет официально принято и благосклонно поддержано, — сказал он.
— Ты должен учесть, что прошло несколько месяцев, — возразил Браумин, но Де’Уннеро лишь презрительно покачал головой.
— Я не должен ничего учитывать, — ответил он. — Мне требовалось время, чтобы разобраться в том, что произошло, и потому я покинул монастырь. Не так ли поступили Браумин и его сподвижники, самовольно отправившись в Барбакан?
Браумин с удивлением смотрел на него.
— Если меня призовут к ответу, то знай, дорогой Браумин Херд, что подобный ответ придется держать и тебе с твоими друзьями, — убежденно произнес Де’Уннеро. — Твоя сторона одержала победу в палмарисских событиях, это очевидно, а победитель волен писать историю так, как ему заблагорассудится. Однако Сент-Прешес, по сравнению с Санта-Мир-Абель, не столь уж крупный и значимый монастырь. Мы же с отцом-настоятелем Марквортом обеспечили себе союзников в Санта-Мир-Абель. Я вернулся, брат, — закончил Де’Уннеро и широко раскинул руки. — Прими это как факт и хорошенько подумай, прежде чем решаться воевать со мной.
Браумин вздрогнул и задумался. Он ненавидел Де’Уннеро ничуть не меньше, чем Маркворта. Но были ли у него основания начинать борьбу против бывшего епископа? Ходили слухи, что Де’Уннеро убил барона Бильдборо. Браумин искренне верил в это, но слухи есть слухи. Даже если и существуют какие-либо доказательства причастности Де’Уннеро к этому убийству, Браумин о них не знал. Маркало Де’Уннеро был убойной силой Маркворта, бессердечным существом, упивавшимся сражениями и безжалостно каравшим тех, кто осмеливался ему перечить.
