— Никакого побега из застенков не было, — уверенно произнес брат Делман. — Скорее всего, этих поври решили препроводить в Урсал для дознания или казни. Им удалось перебить команду судна и повернуть в открытое море.
Андаканавар быстро перевел его слова, и альпинадорцы дружно закивали. Взглянув на вангардцев — и прежде всего на Мидалиса и Альюмета, — молодой монах прочитал на их лицах сомнение.
На обратном пути в лагерь Альюмет высказался открыто:
— Мы обязательно знали бы об отправке корабля с пленными. Герцог Калас непременно устроил бы из этого пышное зрелище.
— Судя по всему, ты не больно-то восхищаешься герцогом Вестер-Хонса, — с усмешкой заметил ему Мидалис.
— Я слышал много рассказов о том, как герцог победителем въезжал в город и как его солдаты гнали пленных поври, — возразил капитан. — Если бы это были те самые пленные и герцогу Каласу понадобилось отправить их из Палмариса куда-нибудь в другое место, без фанфар и барабанного боя явно бы не обошлось.
— Весьма справедливо, — ответил принц. — Тогда получается, что они бежали из тюрьмы.
— Или были освобождены, — вмешался в разговор брат Делман. — Что, если у герцога Каласа была договоренность с главарем поври?
— У тебя есть основания так думать? — резко спросил Мидалис.
— Герцог Калас — давний и близкий друг короля Дануба, старшего брата нашего принца, — обращаясь к Делману, сказал Лиам О’Блайт, желая предостеречь монаха от чересчур смелых заявлений.
— Возможно, имел место обмен пленными, — предположил Делман. — Но я никак не могу отделаться от ощущения, что отплытие поври из Палмариса произошло с согласия герцога или кого-нибудь из его приближенных.
Мидалис, подумав, кивнул.
— Не знаю, смогу ли я согласиться с твоими предположениями, брат Делман, но я рад, что ты не стал высказывать их в присутствии наших альпинадорских друзей. Андаканавар и в особенности Брунхельд никогда не берут в плен ни гоблинов, ни поври, ни великанов. Их понятия намного проще: убивай одного и берись за следующего.
— Я вполне разделяю их взгляды, — заметил Делман.
— Но мы-то знаем, что в мире не все так просто, — продолжал Мидалис.
Принц говорил спокойно, но Делман понял, что Мидалису не слишком-то понравились высказанные им догадки. Еще бы: один из ближайших друзей и советников короля, командующий отборными войсками Хонсе-Бира, и вдруг — подозрение в сговоре с «кровавыми беретами»!
— Если то, что ты сказал, — правда, значит, у герцога Каласа были веские причины, продиктованные заботой о благе государства, — закончил принц Мидалис.
И благо государства должно быть важнее блага церкви, так? — думал брат Делман. Он помнил, какую популярность приобрел герцог Калас после той спасительной битвы близ Палмариса и как умело потом использовал это в борьбе против настоятеля Браумина.
Несколько дней Мидалис и его солдаты, Альюмет и его матросы, Агронгерр и монахи Сент-Бельфура, Андаканавар и, разумеется, все альпинадорские воины провели в напряженном ожидании. Всех волновало состояние Брунхельда.
И вот альпинадорский предводитель вышел из своего шатра. Он с трудом переставлял ноги, но на лице его читалась решительность, которая навсегда снискала ему уважение соплеменников.
Брат Делман вновь подумал о том, как мудро поступил настоятель Агронгерр. Брунхельд подошел к старому монаху и тепло пожал ему руку. Еще не будучи знаком с настоятелем, Делман слышал, что о нем говорили как о врачевателе истерзанной церкви. Теперь молодой монах понимал, насколько справедливыми были эти слова.
Вечером альпинадорцы устроили внушительное празднество. Вангардцев не переставало удивлять, сколько выпивки их соседи умудрились притащить с собой!
На праздник собрались все. Гости не чувствовали никакой скованности, поскольку Брунхельд начисто отмел любые обвинения в адрес Альюмета и лучников.
Брат Делман, как и остальные собравшиеся, отдавал должное элю. Правда, ему казалось, что стараниями брата Хейни и Лиама О’Блайта его кружка наполняется чаще, чем кружки других гостей. Впрочем, он не особо долго размышлял над этим, а просто наслаждался альпинадорским напитком. К тому моменту, когда Лиам и Хейни, взяв Делмана под руки, вывели его из шатра, участливо сообщив, что ему надо подышать свежим воздухом, молодой монах был уже не в состоянии возражать.
Лиам и Хейни повели его на берег, где все трое провели немало времени. Над заливом успела взойти луна, а смех и возгласы, доносившиеся из шатра, стали постепенно ослабевать.
Прислонившись к суденышку поври, Делман начал клевать носом, как вдруг Лиам О’Блайт выплеснул ему в лицо целый кувшин холодной морской воды.
— Вы что? — отфыркиваясь, спросил монах.
— Мы знаем, ты приехал сообщить нам о Коллегии и забрать нас туда, — начал брат Хейни.
Только сейчас Делман начал соображать, что заботливое угощение элем и прогулка на берег предприняты этими двумя неспроста.
— А зачем еще ты приехал сюда, брат Делман? — напирал на него Лиам О’Блайт.
Делман, у которого до сих пор не выветрился хмель, с удивлением взирал на обоих.
— Давай рассказывай, парень, — напирал с другого бока брат Хейни. — Ты приехал шпионить за настоятелем Агронгерром, так?
— Шпионить?
— Что у тебя на уме, брат Делман? — продолжал Хейни. — Говори добром, а не то запихнем тебя в воду.
Делман распрямился, и из него мгновенно вышел весь хмель.
— Вы это серьезно? — возмущенно спросил он, глядя на Хейни.
— Не бойся, топить тебя не будем. Так, пополощем, чтобы остыл немного, — ответил тот.
— Ты явился сюда разузнать, что за человек наш настоятель, — рассудил Лиам. — Я так считаю и мой принц тоже. Что тебе нужно, таинственный брат Делман? Зачем твой настоятель отправил тебя на другой конец света?
Делман просто пожал плечами, и его молчание было весьма красноречивым.
— И что ты скажешь своему настоятелю? — требовательно спросил брат Хейни, выходя вперед.
Его остановил решительный вид Делмана.
— Я скажу настоятелю Браумину, что настоятель Агронгерр — замечательный человек и целиком отвечает сложившемуся о нем мнению, — ответил Делман. — Я скажу настоятелю Браумину, что избрание Агронгерра отцом-настоятелем будет великим событием для церкви Абеля.
Брат Хейни лишился дара речи. Он оцепенело взирал на собрата.
— Получается, Вангард теряет, а ваша церковь приобретает, — сделал вывод не менее ошеломленный Лиам О’Блайт.
— А он сам знает? — спросил брат Хейни.
— Нет, и не вздумайте ему об этом сказать! — потребовал Делман. — Думаю, настоятель Агронгерр должен узнать об этом не от меня или вас, а на более высоком и официальном уровне. Например, от настоятеля Браумина или от Джеховита.
