— Все, что может показаться подозрительным. Доронин любил головоломки — вот от этого будем отталкиваться. То, что Адам вышел на это место, означает, что какой-то след мы упустили, а он нет. И главное: Доронин использовал свою смерть, чтобы что-то сказать!
— Снова ты все усложняешь.
— Но мы ведь не знаем, в каких он был обстоятельствах!
Она двинулась на разоренную кухню, а Дамир остался лениво прохаживаться по комнате. Адам сюда точно не дошел, да и Доронин не факт что бывал. Искать здесь что угодно, по мнению Дамира, не имело смысла, но раз уж пришли — не стоять же, уставившись в одну точку.
Он перевел глаза — и нашел. Что-то светлое в камине помимо его воли притягивало взгляд. На полу в пыли этот предмет был бы не так заметен, как здесь среди золы.
Рассмотреть, что это, Дамир не мог, пришлось идти и доставать. Это оказалась книга — старая, но в хорошем состоянии. Удивительнее всего было даже не то, что эта книга здесь, не то, что она в золе, а то, что на серой обложке красовались английские буквы.
Откуда здесь взяться книге на английском? Вряд ли здесь жили иностранцы. И хозяева тоже вряд ли свободно читали на иностранных языках. Да и как бы там ни было, они давно съехали. Кто же мог ее оставить?
Только тот, кто хотел, чтобы на нее обратили внимание. И это идеально укладывалось в версию Алисы о головоломке.
Дамир открыл книгу, пролистал ее, но никакой записки не обнаружил. Получается, ключом было само издание, но как это понимать — он не представлял.
— Алиса!
— Подожди.
Ее голос звучал приглушенно и доносился откуда-то сверху. Она уже и на чердак забраться умудрилась!
— Я кое-что нашел!
— Я тоже!
Она появилась через несколько минут — запыхавшаяся, в пыли, но довольная, как ребенок, который нашел клад. В руках она держала грампластинку.
— Смотри, как новая! Ты понимаешь, что это значит? Как новая в этом сарае!
— И что на ней?
— Не знаю, ничего не написано. Но она без единой царапины, ее можно послушать, если найдем на чем. А у тебя что?
— Вот. — Он протянул ей книгу.
— Боб Шоу, — прочитала она, — «Дворец вечности». Что я тебе говорила, а? Признаешь теперь, что я была права?
— Вполне возможно. Но мы ведь понятия не имеем, что делать с этим.
— Это сейчас. Но Доронин не стал бы устраивать головоломку, которую никто не поймет. Раз он хотел, чтобы мы нашли это, значит, его послание имеет смысл. Так что придется постараться!
* * *
Вообще в жизни Тони имелся опыт и похуже. Особенно до рождения дочери, когда вечеринки не то что до утра длились — сутками не прекращались. Но ведь это было добровольно, а не так… Принуждение угнетало больше, чем то, через что пришлось пройти.
У нее просто вынули из головы кусок памяти. Тоня не представляла, что такое возможно, — и вот столкнулась на собственном опыте.
Она помнила, как выходила из отеля вечером. Она искала кого-то, но кого? Уже на этом этапе воспоминания становились размытыми, но дальше она не помнила совсем ничего. Очевидно, она нашла этого человека. Или кого-то другого? Одно ясно: никто из местных не смог бы сотворить с ней такого. На что они способны, они показали позже, но манипуляции с чужой памятью?.. Жутко, слишком жутко.
Тоня понятия не имела, что делала целый день. По крайней мере, она надеялась, что прошел всего день, не больше.
Она очнулась в лесу, одна, в чужой одежде. Скромницей она, понятно, не была, но такие наряды на людях не носила. Мышцы побаливали — значит, ночка была бурной. Ее не избили, но с мужчиной она точно побывала. А Тоня даже не могла сказать с кем. Это возмущало и пугало одновременно: никогда раньше она не теряла контроль над собой вот так.
Уже этого сомнительного хватило бы с лихвой. Так нет же, даже в проклятом лесу ее нашли какие-то укурки. Они были не в себе, разговаривать с ними не имело смысла. Она пыталась сопротивляться, но что толку? Ее вытащили на поляну, силой влили полбутылки водки, которая почему-то совсем не опьяняла, а дальше… Ей оставалось только отстраниться и ждать, когда все закончится.
Но она это помнила. Значит, никаких естественных проблем с памятью у нее нет. С ней что-то сделали, что-то такое, чтобы заставить забыть.
Утренний холод разбудил ее. Хотя Тоня и не спала по-настоящему, просто лежала не шевелясь, боялась, что, если двинется, на нее снова набросятся.
Кажется, она их переоценила. Под утро они отключились и просыпаться не собирались. Дрянь, которую эти малолетки курили, плюс алкоголь измотали их.
Только теперь она рискнула подняться. Колени дрожали, тело было ватным, ей чудом удалось удержаться на ногах. Всюду на коже потеки грязи и крови, и уже понятно, где расползутся синяки.
Это было изнасилование. Второе за сутки. Она должна идти в полицию, имеет на это право. Но никуда обращаться она не собиралась. Не из страха, хотя эти сопляки что-то вякали о своих связях. Просто Тоне не хотелось снова окунаться в грязь. Проходить обследования, давать показания, снова переживать все это… А если разнюхают эти из желтой прессы? А ведь непременно разнюхают! Она человек все еще известный, и сейчас эта известность сработает против нее.
Бывших звезд вспоминают, только когда у них горе.
Она сделала один неуверенный шаг, потом второй. В таком виде она далеко не уйдет — сначала нужно найти одежду. Но больше всего хотелось побыстрее уйти от этих уродов.
— Подождите!
Она вздрогнула, как от удара, сжалась, ожидая нового нападения. То, что прозвучал мужской голос, значило больше, чем это «вы».
Но никто на нее не нападал. Перед ней был мальчишка, лет шестнадцати на вид, не больше. Она не помнила, был ли он в числе тех, кто насиловал ее этой ночью. Сейчас он был полностью одет и в отличие от своих товарищей казался трезвым.
— Чего ты хочешь? — Голос ее звучал сухо, хрипло.
Не было смысла даже пытаться прикрыть обнаженное тело руками: если он захочет с ней что-то сделать — он это сделает. Она была слишком слаба, чтобы даже такого щавлика оттолкнуть. Но он смотрел на нее с сочувствием.
— Мне жаль, что так случилось, — сказал он.
— Неужели?
— Вы ведь не проститутка?
— Теперь уже не уверена, — горько усмехнулась Тоня. — Мне нужно уехать отсюда.
— Вы из нашего города?
— Я из Москвы. Мне нужно в Москву.
Все ее мысли были сосредоточены на том, чтобы попасть домой — в свой настоящий дом, а не в эту жалкую гостиницу.
Она не помнила, что с ней случилось и почему так произошло, но понимала твердо: все дело в Тронове. Из-за его клоунады она оказалась здесь, связалась с какими-то психами, прошла через ад!
