— Сам пока не знаю.
Он догадывался, куда Алиса могла направиться. Степан раскрыл имя погибшего, и она решила расспросить его односельчан. Неважно, удалось ей что-то узнать или нет. Она все равно пришла бы к нему, так было устроено их сотрудничество.
Он боялся за нее больше, чем мог ожидать. Почему это так — он подумает позже, а пока нужно срочно что-то делать.
Дамир зашел к себе за дубликатом ключа, потом спустился на этаж, где жила она. Дверь в номер Алисы была заперта, но он сразу заметил царапины на ручке. Сейчас он был взвинчен настолько, что не мог пропустить ничего.
Он совсем забыл о Кате, следовавшей за ним по пятам, пока та о себе не напомнила.
— Может, хотя бы постучишь?
Дамир не счел нужным тратить на нее время. Он повернул ключ в замке и решительно вошел внутрь.
Понадобилась пара секунд, чтобы понять, что Алисы нет. Комната хорошо просматривалась с порога, дверь в ванную была приоткрыта. Пусто, никого. Но и беспорядка, какой они застали в номере Адама, не было — все вещи на своих местах. Казалось, Алиса просто отлучилась куда-то.
Дамир уже понял, что здесь не так: алое пятно на обоях в коридоре. Пятно на уровне его плеч, значит, на высоте лица Алисы…
Ему не нужно было прикасаться к нему, обнюхивать, пробовать на вкус, как это делают в кино. Он проработал хирургом достаточно долго, чтобы распознавать кровь с первого взгляда.
А Катя — нет. Она смотрела на пятно с абсолютным недоумением.
— Это что вообще? Не понимаю, что могло так протечь?
Дамир не собирался ничего ей объяснять. Если она поймет, без истерики не обойдется. Ее при виде разгромленного номера Адама колотило, что будет здесь — даже представлять не хочется.
Она нужна была ему вменяемой, слишком многое сейчас от нее зависело.
— Давай подождем Алису в кафе, — предложила Катя. — Неловко как-то стоять в ее номере.
— Не в кафе, а у меня. И мы будем не просто ждать. Ты расскажешь, что она сегодня делала.
— Зачем? Я же сказала, что в этой деревне ничего особенного не произошло, — легкомысленно отмахнулась Катя.
— В деталях расскажешь. И сделаешь это очень-очень быстро.
Дамир понятия не имел, что он предпримет потом, знал только, что медлить нельзя. На кону сейчас стояло слишком многое.
* * *
Алиса ждала, что будет хуже. Удар был сильным, она чувствовала, как пульсируют распухшие губы и нос. Но хотя бы не сломано ничего. А что голова гудит — это предсказуемо.
Она сразу вспомнила все, что произошло. Страха не было — только злость. Умом она понимала, что это не самое разумное в ее обстоятельствах, но заставить себя переключиться не могла.
Она сейчас не имела права на эмоции. Ей нужна холодная голова, иначе не спастись.
Она сидела у массивного дерева, привязанная к стволу тонкой веревкой. Воздух был тяжелым и влажным — значит, болото совсем близко. Кромешную тьму рассеивали два больших фонаря, установленные прямо на земле.
На свет слеталась мошкара. Алиса не могла даже отмахнуться от комаров, приходилось терпеть. Мимо ноги проползла змея — или это был уж? Алиса торопливо поджала ноги, как будто в ее положении это могло что-то всерьез изменить.
В лесу она была не одна. Высокий грузный мужчина стоял в нескольких метрах от нее, за световой стеной. Она не могла рассмотреть его лицо, но это было и не нужно. Она видела уже эту кабанью тушу, только успела забыть о нем.
Он приходил к Тронову на общее собрание. Сидел, мрачно наблюдал за ними всеми, потом исчез. Все, больше Алиса его не встречала. Она решила, что он выбыл из проекта.
Хотя могла догадаться, что это не так. Сведения о нем были в общей папке, Тронов не предупреждал, что кто-то сошел с дистанции прямо на старте. Но где этот здоровяк просидел столько времени? Даже по теории вероятности они должны были пересечься в этой маленькой гостинице. Получается, он специально прятался от нее и остальных?
— Очнулась? — Голос был низким и гулким, как у контрабаса.
Он сделал пару шагов и встал перед фонарем. Свет вырвал из темноты одутловатое лицо с плоским носом и близко посаженными глазами. Недельная щетина, волосы взлохмачены. Несмотря на ночную прохладу, он обильно потел: видно, утомился, пока тащил ее сюда.
— Что происходит? — холодно спросила она.
— А на что это похоже?
— На преступление.
— Э нет. — Он рассмеялся. — Преступление — это то, что было обнаружено и доказано, все остальное — поступок.
Она пыталась вспомнить его имя. Алиса не заучивала информацию о конкурентах, так, просмотрела пару раз. Но на память она не жаловалась.
— Ты ведь Игорь Марголин, да?
— Он самый.
— У Тронова есть все данные на тебя, и ты все равно решил меня похитить?
— Слушай внимательнее, что я говорю. О преступлении и поступке не усекла?
Соображала она не очень, но, кажется, теперь поняла. Да, он пошел на риск, но накажут его только в том случае, если о похищении узнают. А раз он так уверен в себе, значит, живой ее отпускать не собирается.
— Ты что, убьешь меня?
— Зачем? Можно, конечно, но это лишнее. Ту рыжую идиотку я не убил, а она, как видишь, никому ничего не сказала.
— Тоню?
— Ага, соображаешь. Зачем изобретать велосипед, когда схема опробована и работает?
Он сделал пару шагов в сторону и вернулся со шприцем, который положил на один из фонарей.
— Это что? — опасливо покосилась Алиса.
— То, что позволит мне тебя не убивать. Радуйся.
— Наркотик?
— Можно и так сказать. Но нам с тобой он для другого нужен: этот укольчик тебе память о последних сутках отобьет напрочь. Видишь, эффективно, как мокруха, но для здоровья полезней.
— В файле Тронова написано, что ты работаешь в полиции. Там теперь такие методы практикуют?
— Не все. — Он поморщился. — И не все их признают. Но я бывший полицейский.
— Да уж, удобно. Можно человека бить, издеваться над ним, а потом вколоть ему эту отраву, чтобы он ничего не вспомнил!
— А ты умная девочка, понимаешь, что тебя ждет. Давай поговорим спокойно.
Помощи ей ждать неоткуда. Никто не догадается, что он приволок ее в этот лес, даже Дамир. А если и догадается — лес большой, попробуй их найди.
Рассчитывать сейчас Алиса могла только на себя. Она понятия не имела, как выкрутится и вообще сможет ли спастись. Но пока ничего путного не приходит в голову, нужно тянуть время.
— Что ты сделал с Тоней?
— Тебе это действительно интересно? Ладно, расскажу — зацени жест доброй воли. Но и ты, малышка, мне кое-что расскажешь. Я, видишь ли, не рвусь участвовать в этих ваших расследованиях. Я сыскарь, оперативник, а вы тут в Шерлока Холмса играете. Посидел в холодке, посмотрел, как вы, новички, задницу рвете. Теперь пора делиться информацией.
