Смотрю на небо и произношу слова древнего заклятия, дарующего силу:
– О Бог земли, земли Господь! –
Мы тленны и слабы, как слабы цветы,
Мы вянем, утратив Твой дух и Твой свет,
Нас от тленья спасаешь лишь Ты.
О! пошли нам поутру живительный свет,
В полдень – силы, чтоб жить и цвести,
А под вечер – Твой мир, и любовь, и привет,
Да исправятся наши пути!
[7]
Чувствую, как магия исходит из моих рук. Раздается гром, и молнии пронизывают кончики пальцев, устремляясь к небу.
– Это впечатляет, – вздрагиваю от звука голоса.
Я не ожидала, что кто-то последует за мной.
Юный Мордред подходит к краю каменной площадки и смотрит вниз на бушующее море.
Я чувствую в нем магию, но не понимаю, как она проявляется.
– В битве, – отвечает рыцарь.
Надо же, только Артур и Мирдин могут читать мои мысли. Наверное, и Ютэр, но у меня не было возможности проверить.
– Моя сила – в битве. А стихия ветра мне помогает. Так же, как Артуру помогает стихия земли.
– Почему? – удивляюсь я.
Он смотрит своим пронзительным взглядом, и я улавливаю его сходство не только с Ютэром.
– Неужели это правда, и вы сыновья Ютэра? – я подхожу к каменной скамье, и он следует за мной.
– Да, Артур сын Ютэра. А я… это не моя тайна, – отвечает Мордред и горько усмехается.
– А Мор и Моргауза? Они тоже дочери Ютэра? – спрашиваю рыцаря.
– Нет, они законные дочери Голройса, – мы сидим на вершине башни и смотрим на темное небо со всполохами молний.
– Ютэр знал, что Артур его сын? – задаю вопрос, затаив дыхание.
– Думаю, знал, раз отправил подальше от себя в чужую семью, – отвечает Мордред. – Говорят, мать Артура обманула Ютэра, сказала, что сын от Голройса.
– Зачем отправил в чужую семью? – не понимаю поступок Ужасного Короля.
Легче же признать сыновей, чем на старости лет жениться на юной принцессе и ждать, пока твой третий сын подрастет. Если родится.
– Полагаю, он не хотел ни с кем делить трон. Почему-то старый король не думал о смерти, – усмехается Мордред.
Меня не заботит старый король, мои мысли о полководце:
– Артур догадывается о том, что он наследник Ютэра, и корона по праву принадлежит ему?
– Возможно, знает. Возможно, нет, – рыцарь пожимает плечами. – По закону Артур сын короля Голройса.
– А зачем ты служил Ютэру? Ты же преемник короля Лота? – удивляюсь я.
– Это был выбор матери. Моргауза мечтала стать королевой Дал Риады. Думала, что я и Артур ей поможем, – отвечает Мордред, не скрывая от меня правды.
– Я понимаю Моргаузу, но ты! Зачем ты согласился на это? – спрашиваю у рыцаря.
– Я знал, что смогу стать лучшим среди лучших только здесь. А захват трона… Ни я, ни Артур не поддержали Моргаузу.
– Почему?
– Я воин. Власть и корона – не моя судьба. Хочу быть великим полководцем, но королем – нет, – он говорит с такой горячностью, и я чувствую искренность в его словах.
– А как же мать? Она тебя ненавидит? – возможно, я произношу то, в чем он сам себе не решается признаться.
– У всех свой крест. У тебя – сестра и возлюбленный, у меня мать, – отвечает юный рыцарь, а я понимаю, что юноша умен.
Он берет меня за руку, и я в ответ улыбаюсь. Я чувствую одинокую душу. Потому что сама одинока. Возможно, мы два случайных путника, на мгновение задержавшиеся у края пропасти. А, возможно, я только что приобрела друга. Время покажет.
Нашу беседу прерывает воин охраны:
– Королева Гвен, вам пора собираться в путь. Полководец ждет вас.
Я возвращаюсь в покои и вспоминаю разговор с юным рыцарем. Мирдин знает, что Артур наследник трона. Поэтому маг так рьяно предлагал мне полководца в мужья. Но Артур наследник по крови. По закону он сын Голройса. Как и Мордред по закону сын Лота.
У дверей меня поджидает сэр Ивейн. И я догадываюсь, о чем он хочет спросить.
– Это правда, что ты сказала тогда? – спрашивает рыцарь.
– Ты о королеве Мор? – пристально смотрю на воина, он кивает в ответ.
– Что ты хочешь услышать? – я не буду ему помогать, пусть задаст свой вопрос.
– Это правда, что она не хотела спать… быть с Эдвардом? И не грела все это время постель Ютэра? Это правда, что король Дал Риады дал ей защиту, как приемной дочери?
Мужчины порой задают странные вопросы. Да и какое ему дело до Мор? Они не родственники. Он младше ее лет на пять. Не знаю зачем, но рассказываю рыцарю историю рыжеволосой травницы:
– Ей было пятнадцать, когда Ютэр надругался над ней. В шестнадцать он подарил ее твоему отцу. Тот заменил ей родителей. Когда король Уриен умер, Мор осталась без защиты. Для нее брак с Эдвардом был равносилен кабале. Не знаю, почему правитель Дал Риады решил дать ей свое покровительство. Мужского интереса в его поступке не было. Я думаю, что Ютэру нужна была война с Эдвардом, чтобы получить северные земли. То же сейчас делает король Эдвард. Возможно, Мор для него ничего не значит, он будет торговаться за наши северные территории.
Сэр Ивейн хмурится:
– Я пойду с войском Артура.
Рыцарь кивает мне, выказывая почтение, и проходит дальше по коридору. Через секунду я слышу глухие удары. Хорошо, хоть, стены в замке из камня. Неужели юный Ивейн был влюблен в третью жену отца? Так много чужих тайн, но к чему мне они?
На кровати в бывшей спальне Ютэра уже разложены вещи: штаны и новый «панцирь» – кожаный жакет с металлическими пластинами. Нужно отправляться в путь к северным границам. И держаться подальше от Артура. Беру в руки шлем, провожу пальцами по ребристой поверхности и драгоценным камням. И вспоминаю свою первую битву за корону. Ланс был рядом, он сражался за меня со всей страстью воина. А потом пылко любил меня ночью. При мыслях о возлюбленном у меня сжимается сердце. Знаю, что должна забыть о нем, но не могу. Только наедине с собой могу признаться в своих чувствах. И в том, что готова отдать и корону, и царство в обмен на любовь.
Глава 17
Мне не нужна его страсть. Нежность – тем более. Я привыкла ненавидеть. Так легче жить.
Мы едем всю ночь и у границ северных земель останавливаем войско. Бойцы разбирают обозы, устанавливают шатры. По пути к нам присоединились новые отряды. Увидела воинов в клетчатых накидках с короткими мечами. Порадовалась, что Артур приказал избавиться от громоздких щитов и длинных пик. Да и одежда рыцарей явно стала легче – на многих такие же кожаные «панцири», как и у меня, или легкие кольчуги. Да, черноволосый полководец время даром не терял. Смог преобразить нашу армию, состоявшую из ремесленников и земледельцев. Передо мной были хорошо обученные, легко экипированные воины. Крепкие, мускулистые и безжалостные. Когда я проезжаю мимо них на своем черном жеребце, мужчины издают приветственный клич и поднимают вверх оружие.
