– Где леди Бланш?
Монах молвит:
– Ты найдешь ее в монастыре рядом с замком Саррас.
Перси улыбается Рыболову. Видит понимание в его глазах, в тот же миг чаша плавно перемещается к сэру Лансу.
– Задай свой вопрос, рыцарь, – просит король.
Ланс готовился к этому, он знает, о чем спросить. Ему нужен ответ:
– Как мне быть, как поступить правильно?
Король отводит взгляд от рыцаря и вздыхает. Сэр Ланселот нетерпеливо дожидается ответа и слышит тихий голос, словно шелест травы:
– Ты знаешь.
Ланс удивлен. Быть может, его не расслышали. Он вновь собирается задать свой вопрос. Но в этот миг чаша перемещается к сэру Борсу, а король говорит:
– Сэр Борс, задавайте свой вопрос.
Борс усмехается:
– Зачем? Мне не нужны ответы.
И чаша растворяется в воздухе. Перед взором сэра Галахада возникает чудесный кубок, изумруд загадочно мерцает. Рыцарь с восхищением рассматривает камень, из которого сделан кубок. Проводит пальцами по сияющим знакам – они то исчезают, то появляются на поверхности.
– Это Грааль, – восхищенно произносит воин. – Я слышал о тебе. И узнал тебя. Кому ты принадлежишь?
Рыцарь слышит ангельский напев:
– Тебе. Всем. Никому.
Священный сосуд с вином опускается на стол перед рыцарем, король просит:
– Сделай глоток, утоли свою жажду. Чаша признала тебя.
Галахад с благоговением подносит кубок к губам, вино наполняет рот и горячит кровь.
– Береги Грааль, – Король Рыболов встает с трона, снимает свой сюртук и бросает на пол. – Ты отправишься в Саррас и перевезешь туда чашу. Четыре верных хранителя будут с тобой. Твой замок и твои подданные ждут тебя, король Галахад.
Рыболов снимает корону и кладет на стол. Он выходит из зала, в дверях его застает вопрос рыцаря:
– А как же ты? Куда ты пойдешь?
Король вздыхает:
– В реке еще много рыбы.
Глава 21
Кто достанет сей меч из камня, тот и есть избранный Богом король.
На рассвете мы въезжаем на постоялый двор монастыря. Нас встречает монах с огромными руками и бычьей шеей. Его черная ряса полиняла, рукава закатаны до локтей. Он дружелюбно улыбается нам:
– Королева Гвен, чему мы обязаны такой честью?
– Моему полководцу нужен меч, – отвечаю я и киваю в сторону Артура.
Тот уже ходит по двору, заглядывая в кузницы. Слышу мелодичный перезвон и удивленно смотрю на монаха:
– Колокола?
Он улыбается, обнажая редкие зубы:
– Это кузница, королева Гвен. Монахи начинают работать, едва рассветет, пока нет жары.
– Наши войска расположились неподалеку. Мои люди заберут воду и хлеб. А мы с полководцем Артуром и рыцарем Каем останемся и осмотрим кузницы. И меч выберем, – объясняю монаху.
– Кузницы не получится осмотреть. Изготовление меча – священное таинство, – произносит монах. – Прошу подождать во внутреннем дворике монастыря. Кузнец выйдет к рыцарям. Вы объясните, что желаете.
Пока повозки нагружают водой и хлебом, захожу в храм. Простой камень, настенная роспись, узкие окна и мерцание свечей создают ощущение древней пещеры, где маги проводят свои обряды. И чем же маги отличаются от служителей Бога? И те, и другие служат необъяснимому. И те, и другие просят силы и помощи у высших сил. И те, и другие совершают тайные обряды. Улыбаюсь своим мыслям. Если бы первосвященник Дал Риады узнал, о чем я думаю, он бы повторно сжег меня на костре. Он знает о моей эльфийской магии, но предпочитает делать вид, что это легенды, которые народ создает о своей королеве. А Мирдина Эмриса и вовсе принимает за травника. Да, травы ему очень помогают в его темных обрядах. Почему-то вспомнилась Мор. Вот та, и правда, целительница. Отдает свою силу людям. Всю ночь не отходила от Ива, ехала с ним в повозке и держала за руку. Или он ее держал? Мои рыцари удивляют. Вспоминаю, как грубый, надменный Ивейн ласково гладил волосы травницы.
– Вы хотите причаститься, королева? – глухой голос раздается из глубины храма.
– Нет, скорее покаяться, – шепчу в ответ.
Я не причащалась с тех пор, как отец продал меня Ютэру. Вспоминаю, как после обряда стояла на коленях в прекрасной белой церкви. Я пришла туда в надежде на чудо. Моя эльфийская магия спала. Все, на что я могла рассчитывать – это на помощь Бога. Я молила Его о спасении. Я надеялась, что Ютэр выберет другую. Или узнает о моем уродстве. Чуда не произошло. Всевышний не услышал мой призыв. В тот же день за мной приехали рыцари Черного Короля. Мне не разрешили взять с собой вещи. Ничего из того, что я любила. Ни платья, расшитые моей матерью. Ни украшения, подаренные мне бабкой. Только кулон.
Настоятель подходит ближе. Я замечаю умные глаза, тонкую, словно пергамент, кожу. Он протягивает мне книгу.
– Возьмите Писание, так вам будет легче, – монах указывает мне на скамейки в отдалении, а я думаю о том, что легче уже не будет. И мне не о чем просить Бога. Прошлого нет – родных он забрал. Будущего не дал – родить я не смогу. Корона у меня уже есть. Жизнь? Пусть забирает и жизнь, и корону! Любовь? Пожалуй, это единственное, ради чего я пойду на сделку. Вздыхаю и сажусь на скамью. Луч света пробивается сквозь желтый витраж и надеждой скользит по лицу.
– Читайте, – монах открывает страницу.
Произношу буквы, выдавливая из себя слова:
– Услышь, Боже, молитву мою, и не скрывайся от моления моего; внемли мне и услышь меня; я стенаю в горести моей…
Мой голос дрожит:
– Сердце мое трепещет во мне, и смертные ужасы напали на меня; страх и трепет нашел на меня…
Одинокая слеза капает на желтую бумагу:
– Кто дал бы мне крылья, как у голубя? Я улетел бы и успокоился бы; далеко удалился бы я, и оставался бы в пустыне; поспешил бы укрыться от вихря, от бури…
Буквы расплываются, и я с трудом читаю:
– Я же воззову к Богу, и Господь спасет меня. Вечером и утром и в полдень буду умолять и вопиять, и Он услышит голос мой, избавит в мире душу мою…
Мой голос срывается, но монах безжалостен:
– Продолжайте.
И я выдыхаю последние строки:
– Возложи на Господа заботы твои, и Он поддержит тебя… на Тебя, Господи, уповаю
[9].
Настоятель обители накрывает руками книгу. Не поднимая глаз, прошу:
– Отпустите грехи мои.
– Я не Бог, чтобы прощать тебя. Коль виновата, Он простит. Или отстрадаешь за грехи.
