Чего она не учла в полной мере, так это темноты. Белатриса, всю жизнь прожившая в большом городе, привыкла к фонарям; на Либертине их не было. Звезды сияли не слишком ярко, не так, как в кино. Ей приходилось полагаться только на тонкий лучик фонарика, который она взяла с собой.
В такой кромешной тьме она бы не заметила постороннего, даже если бы он шел в пяти шагах от нее. Она вздрагивала от каждого шороха, постоянно оборачивалась и хотела вернуться, но не позволила себе. Белатриса подозревала, что если поддастся слабости сейчас, то ко второй попытке себя не подтолкнет. Поэтому она продолжала упрямо шагать вперед, хотя ее уже била мелкая дрожь.
В главном корпусе больницы положение было еще хуже: сюда не проникал даже скудный свет звезд. Белатрисе казалось, что она стоит перед распахнутой пастью чудовища – и в сравнении с ним она была такой крохотной и жалкой!
«Что я делаю, Господи, что делаю? – вертелось в голове. – Дура, дура, Господи, помилуй…»
Она боялась, чувствовала, что пересекает черту, и все равно шла. Белатриса не знала, кому и что доказывает этим. Ей казалось, что остров смотрит на нее с любопытством. Он простит ей наглость за смелость – а не за бегство. Ведь отсюда некуда бежать!
Внутри ветхого здания приходилось быть особенно внимательной. Залы, которые она изучила во время дневных визитов, ночью казались просто бесконечными. Менялись цвета, бледный свет фонаря создавал новые тени, а еще движение, которого не было… или было?
Белатриса почувствовала, как шевелятся, поднимаясь дыбом, крохотные волоски на ее руках, а кожа идет мурашками. Как будто кто-то коснулся ее, аккуратно, близко, как ветер, и ее тело отреагировало на потустороннее прикосновение.
– Вы… здесь? – спросила она. Хотела громко, но громко не получилось, голосовые связки просто отказывались слушаться ее. – Я хотела бы… увидеть… вас…
Ответа не последовало, но Белатриса была даже рада этому. Позвать еще раз она не смогла: горло сводило от страха.
Под ногами у нее хрустели обломки плитки и штукатурки. Эхо гулких звуков разлеталось по зданию и возвращалось к ней, пугая. Чувствуя, как щиплет глаза от слез, Белатриса часто моргала. Она и так видела плохо, ей эти слезы помешали бы!
У острова было много названий, помимо официального. Остров тысячи слез. Земля дьявола. Территория больших костров. Место, из которого не возвращаются… Белатриса не хотела думать об этом сейчас, но мысли лезли в ее сознание сами собой, пока она шла по пустынным коридорам.
Она добралась до процедурных. Здесь частично сохранилась мебель, в первую очередь – металлическая. Ржавые каркасы выглядели скелетами животных, которые когда-то доставили столько боли людям. С потолка свисали остатки крупных медицинских ламп. На светлой плитке стен, чудом уцелевшей, образовались темные потеки – грязь и ржавчина, конечно, а казалось, будто кровь…
Если и были на острове призраки, то они должны были ждать здесь, потому что в этих стенах родилось слишком много страдания. Белатрисе казалось, что если она закроет глаза, то непременно услышит крики людей. Они извивались тут, беспомощные, пристегнутые к столам, а потолок у нее над головой, возможно, был последним, что они видели перед смертью.
Фонарь в ее руках на секунду погас, потом снова загорелся, но луч его стал заметно тусклее. Это было плохо! Белатриса знала, что маленьких батареек надолго не хватит, но не подозревала, что у нее в запасе не ночь, а пара часов. Она не хотела и представлять, что будет, если она останется в этом лабиринте без света.
Она поспешила к выходу, насколько спешка вообще была возможна в таких условиях. Бежать все равно не получалось, в гаснущем свете фонаря она видела, сколько мусора у нее под ногами. Причем значительная часть этого мусора была очень опасна: куски бетона, битая плитка, изогнутые металлические пруты. Все это пусть и выглядело пугающе, но все же давало хоть какую-то возможность сосредоточиться и не думать о другой причине ее страха, менее осязаемой и более зловещей.
А потом фонарь погас. Ей казалось, что луч будет гаснуть постепенно и времени у нее еще много. Так ведь всегда бывало! Но он погас, погрузив ее в абсолютную темноту.
Первые секунды Белатриса боялась пошевелиться. Даже дышать с трудом удавалось! Ей казалось, что рядом с ней кто-то ходит, она слышит отзвуки криков у себя за спиной, чувствует кожей дыхание… Потом оцепенение прошло. Она трясла фонарик, пыталась стучать по нему, чтобы оживить бесполезные батарейки, однако это никак не помогало. Наконец она со злостью отшвырнула фонарик в сторону, и грохот, прозвучавший из-за этого, показался ей оглушительным.
Она стояла посреди коридора, где и остановилась, будто слепая. Призраки могли быть рядом с ней, плавать вокруг нее, проходить сквозь нее, а она бы не заметила! Ей казалось, что они касаются ее. Чувство было такое, будто крошечные лапки насекомых перебирают по ее коже.
Белатриса не хотела оставаться тут, просто не могла. У нее был только один способ двигаться: камера. Та самая, из-за которой она и пришла сюда – чтобы съемкой доказать себе, что в этом месте нет потусторонних сил.
Света маленькой ручной камеры было недостаточно, чтобы полноценно осветить ей путь. Гораздо лучшую картинку давал монитор, работавший в режиме ночной съемки. Было странно и немного дико: то, что находилось прямо перед ней, она была вынуждена смотреть как на записи.
Но это лучше, чем брести тут на ощупь! В зеленовато-желтых тонах съемки это место выглядело еще хуже, как будто все вокруг плесенью покрыто. Белатриса уже не могла сдерживать слезы и лишь время от времени раздраженно стирала их рукавом. Чтобы она еще раз решилась на такую глупость… Да никогда!
Она просто хотела выйти, вернуться к людям. Эта цель помогала ей собраться, не поддаваться панике. Осталось ведь совсем немного, нужно проявить чуть-чуть терпения!
Но случилось именно то, что она собиралась опровергнуть. Перед объективом камеры мелькнуло сияющее белое пятно – ненадолго, всего на долю секунды. Однако для Белатрисы это стало последней каплей. Позабыв об осторожности, она бросилась бежать. Камеру, ставшую бесполезной, она не упустила просто потому, что уже не думала о ней. Ей нужно было выбраться, как – не важно!
Удача не желала переходить на ее сторону. Белатриса уже видела выход, когда ее нога наконец зацепилась за что-то большое. Не удержав равновесия, Белатриса упала, проехалась по грязному полу, но тут же вскочила. Она не могла оставаться здесь!
По сравнению с темнотой больницы звезды показались просто невозможно яркими. Под этим светом Белатриса добежала до своего временного дома, забралась в свою комнату и зажгла все лампы, которые у нее были. Плевать на инструкции по экономии энергии генератора, ей нужен был этот свет!
Первое время она просто лежала на кровати и плакала, свернувшись калачиком. Почему – она и сама не знала. Так выходил страх, пожиравший ее изнутри.
Немного успокоившись, Белатриса почувствовала, что ей больно. Только сейчас почувствовала. Приподнявшись, она осмотрела себя и обнаружила, что джинсы на колене разодраны, а под ними кровоточит крупная ссадина. Содрала кожу, значит, когда упала… Да и немудрено! Это было малой ценой за ее спасение.
