– Милая, что же ты там потеряла? – поинтересовался Олег Степанович, подходя ближе.
– Камеру настраиваю! – Белатриса блеснула белоснежной улыбкой и снова принялась за дело.
– Ты-то? Камеру?
– Да, а что? Это несложно! Теперь камеры по всему острову будут!
Это вроде как вписывалось в рамки проекта – но персонал о проекте знать не должен! По крайней мере, так предполагалось изначально.
– А зачем они тут? – осторожно спросил Олег Степанович.
– Люди боятся. Вы вот, например, спокойно относитесь к острову. Это здорово! Но не все такие. Они боятся, что на остров проникнут посторонние. Чтобы избежать этого, мы устанавливаем видеонаблюдение.
Олег Степанович только головой покачал. Половина людей на этом проекте явно лишние! Он понятия не имел, зачем их отобрали. Наверное, ради картинки красивой. Ну и чтобы поскандалили, в телевизоре такое любят. А фактическая ценность им – ноль.
Женщин тут вообще быть не должно. Преступления и женщины – понятия несовместимые. Своими реальными соперниками Олег Степанович считал только Дамира и Артура, потому что видел, как они ведут себя. Насчет Эдуарда он пока не определился, а на остальных уверенно поставил крест.
– И кого это видеонаблюдение успокоит? – насмешливо осведомился он.
– Всех, думаю! На ключевых объектах острова мы поставили простые камеры, записывающие. А на пристани – с датчиком движения! Такую обычно в лесу ставят, документалисты всякие, когда животных заснять хотят. Если кто-то полезет на наш причал ночью, камера включится, и она уже дает прямую картинку в дом госпожи Бриан. С оповещением!
Оповещение еще никогда не было защитой, но об этом Олег Степанович говорить не стал. Что толку такие вещи юной девице объяснять!
– Почему вообще ты этим занимаешься?
– Не только я, – отозвалась Белатриса. – Но на мельнице поставить надо было, а кто это сделает? Давиде? Да если он сюда полезет, тут все рухнет!
В этом сомневаться не приходилось. Даже под птичьим весом итальянки хрупкие доски опасно скрипели. А таким гигантом, как Давиде, только здания сносить!
Белатриса наконец закончила с камерой и начала спускаться. Олег Степанович хотел бы ей помочь, но пока не мог. Там места мало для двоих и доски опять же слабые. Поэтому пока он просто наблюдал со стороны, чтобы убедиться, что с ней все будет в порядке.
Вот только Белатриса его благородных намерений не понимала. Под устремленным на нее взглядом она нервничала, движения стали более резкими и менее взвешенными. Олег Степанович хотел успокоить ее, подбодрить, но не успел. Ее нога соскользнула с мягкого мха, Белатриса не удержала равновесие и полетела вниз.
Ей повезло. Прямо под мельницей располагался искусственный прудик, с помощью которого киношники, скорее всего, хотели изобразить реку. Глубина у него была небольшая, но для такой высоты и этого хватило, чтобы смягчить падение. Белатриса неуклюже плюхнулась в мутную, скорее всего, дождевую воду.
Олег Степанович поспешил к ней, помогая выбраться.
– Ты как, милая? Не ударилась?
– Пострадала только гордость, – заверила его Белатриса.
– Укрепила хоть свою камеру?
– Да вроде работает все…
Камера действительно мигала красным огоньком, показывая, что все старания итальянки были не напрасны. Если, конечно, не вспоминать о том, что идея с наблюдением нелепа сама по себе.
Однако Олег Степанович решил не брюзжать по этому поводу. Белатриса ведь не сама эту глупость придумала, просто выполняет приказ! Поэтому он проводил промокшую итальянку до лагеря, чтобы с ней точно больше ничего не случилось.
Сам он на ночлег не собирался. Он не устал, он вообще на этом проекте чувствовал себя моложе лет на двадцать. Поэтому он собирался осмотреть остров ночью. Как знать, может, при свете звезд станут заметны какие-то особые ориентиры?
Ночь была ясная, с почти полной луной. Этого ему хватало. Олег Степанович не нуждался в электрическом свете, за свою армейскую карьеру он прекрасно научился ориентироваться на местности и в темноте. Поброди по зоне военных действий с фонариком – и снайпер тебя быстро подстрелит! Поэтому приходилось продираться сквозь бурелом и горные тропы в темноте. Здешний остров – просто курорт по сравнению с теми местами!
Он знал, что все остальные будут спать. И что он, скорее всего, попадет в объектив камер. Ну и пусть! Он не собирался идти только на причал, чтобы не разбудить персонал тревогой, а в целом Олег Степанович скрываться не планировал.
Он не ожидал увидеть движение – но и не пропустил его. Старая закалка не подводила, а зрение он сохранил прекрасное. Что-то мелькнуло за деревьями, крупное, быстрое… Животных и птиц такого размера на острове просто нет, значит, человек!
Олег Степанович поспешил за ним. Он еще не был уверен, свой это или нет, и выдавать себя не собирался… Хотя откуда здесь чужие? Или, может, Дмитрий все-таки на Либертине?
Подобравшись поближе, он увидел, что по тропе впереди идет мужчина. Не бежит, но и не задерживается для осмотра. Так обычно двигается тот, кто четко знает, где находится и куда направляется… хозяин этого места!
Из своего укрытия Олег Степанович видел только спину мужчины, но и этого было достаточно, чтобы понять, что перед ним не Дмитрий Якушин. Незнакомец был высокий, плечистый, с атлетической фигурой – насколько можно было понять по странному, свободного кроя плащу. Олег Степанович знал, что итальянцы живут по своей моде, но эта одежда даже для них непонятной была. Нечто среднее между просторным плащом от дождя, накидкой и монашеской рясой. Черная ткань струилась на ветру, голову закрывал широкий капюшон.
Зачем вообще надевать нечто подобное? Июньская ночь была достаточно теплой, и даже ветер ситуацию сильно не менял. Олег Степанович сомневался, что участники проекта привезли с собой на остров теплую одежду… что у них такие балахоны вообще были!
Он пошел следом за темной фигурой. Он не боялся, но и выдать себя не спешил. Судя по комплекции, физической силы незнакомцу не занимать, и в прямой конфликт с ним лучше не вступать. Но пока никакой агрессии он не проявлял, просто скользил, как тень, через летнюю ночь…
Вместе они добрались до главного корпуса больницы. И уже там, перед тем, как войти, незнакомец обернулся.
Даже лунного света было достаточно, чтобы увидеть: под капюшоном скрывается не человеческое лицо. В темноте мерцала сплошная белесая кость, но не человеческого черепа. Олег Степанович увидел длинный заостренный птичий клюв, выдававшийся вперед, а над ним зияли две пустые дыры глаз.
Даже для него, с его атеистическим неверием, это было слишком. Олег Степанович замер, не зная, как реагировать, что делать теперь… А уродец отвернулся и продолжил путь, скрывшись в здании больницы.
Это заставило бывшего военного опомниться. Он чуть-чуть подождал, потом тоже вошел в постройку. Он прислушивался, присматривался, выжидал… Но так никого и не обнаружил. Незнакомец в черном словно шагнул через разрушенный порог на тот свет.
