Она его не понимала. Это он по глазам видел. Сколько бы аргументов он ни привел, Дарья собиралась держаться за какие-то закостеневшие устои. А ведь вроде современная девушка.
– Дебил, – резюмировала она.
Дарья направилась прочь; он не преследовал ее. Ворон чувствовал, что теряет к ней всякий интерес. В его привычном круге общения такого не было, там девушки умели и любили развлечься. Ее сопротивление, вопреки стереотипам, не раззадорило его. Ворон устал от нее, так и не получив.
– Что, тебя опять послали?
Он не слышал, как Белатриса подошла к нему, но узнал ее голос сразу и не испугался. Итальянка стояла на широкой дорожке у моста – той, что вела к лагерю.
– Что ты здесь делаешь? – недовольно поинтересовался Ворон.
– Хотела проверить, как ты. Ты был очень недоволен, когда ушел.
– Это так удивительно?
– Нет, я тебя понимаю, – вздохнула Белатриса. – Я не считаю, что это нормально. Но здесь умерло много людей… К ним нужно относиться с уважением.
– Ты просто не хочешь, чтобы кто-то покинул остров!
– И это тоже. Предполагалось, что люди поедут на Либертину именно ради экстремального туризма, легенд о призраках и тому подобного. Плохо, если главный аттракцион отпугнет их!
Она улыбнулась ему. У нее была красивая улыбка. Ворон заметил это раньше, но теперь она показалась ему особенно притягательной.
Он медленно направился к ней. Белатриса не отступила и даже не нервничала. Судя по взгляду, она понимала то, что Дарья понять так и не смогла. Жизнь коротка и создана для развлечений, а не насилия над собой!
– Что случилось с твоей ногой? – спросил он.
– Колено содрала… Давно, позавчера, кажется! Ерунда…
– Может, и ерунда, но позавчера ты не хромала.
– Это да, мне казалось, что все зажило, – признала Белатриса. – А сегодня проснулась – колено болит, мышцы ломит… Знаешь, как при гриппе! Только грипп я тут подхватить не могла, а значит, это стресс. Ничего такого, что не исправит стаканчик виски!
– О, теперь ты говоришь на моем языке!
Ворон без труда подхватил ее на руки. Белатриса удивленно охнула, но сразу же доверчиво обхватила руками его шею.
– Что ты делаешь? – изумилась она.
– Если у тебя болит колено, тебе не нужно ходить.
– И что теперь, тут остаться?
– Почему – тут? Я тебя донесу до лагеря, мне нетрудно. Посидим вместе. Полечим тебя немного. Чтобы не думала о стрессе!
Это был намек. Она поняла его. Белатриса первой поцеловала его, еще сильнее обнимая за шею.
Дорога до лагеря отняла непривычно много времени: они то и дело останавливались среди деревьев, целовались… Ворон мог бы и здесь остаться, если бы место было более безлюдным. Но камер ведь понатыкали, да и истерички всякие ходят! К тому же он не хотел, чтобы в такие моменты Белатрису беспокоила боль в колене.
Он донес ее до своего шатра, мысленно радуясь, что поселился один. Если бы кто-то видел их сейчас, он бы сразу понял, для чего эти двое уединяются. Ворону было плевать. День получился дурацкий, безумный, с обилием неприятной информации. Нужно было сбросить этот негатив, вроде как перезагрузиться. И ему, и Белатрисе. Они оба доверяли этому методу и оба не сомневались в его эффективности.
Итальянка была великолепна. С ней он действительно позабыл обо всем и лишь отстраненно подметил, что ее крики наверняка разбудили пол-лагеря. Когда они пришли в себя, за стенами шатра царила глубокая ночь.
Ворон надеялся, что она останется. В свете переносной лампы она была удивительно красива: золотистая кожа, безупречные линии… Даже повязка на ноге придавала ей какой-то шарм!
Но Белатриса не осталась.
– Утром я должна находиться в своей комнате, если госпожа Бриан позовет меня, – пояснила она. – Мне лучше уйти сейчас. Но, надеюсь, это не последняя наша встреча!
– Тебе лучше?
– О да! – подмигнула ему она. – Ты – мое лучшее лекарство!
Когда она уходила, ему показалось, что она даже прихрамывать стала меньше. Так что Ворон был вполне доволен собой. Засыпая, он думал о том, что итальянки – это все-таки его типаж… Вот о чем нужно помнить, находясь в этой стране, а вовсе не о проклятьях!
++++++
– Надо просмотреть записи еще раз! – настаивал Олег Степанович. – Мы пропустили его!
Этот человек безумно раздражал Ланфен, но она не собиралась позволять ему узнать об этом. Каким бы она профессионалом после этого была? Поэтому Хорин наверняка был уверен, что ситуацией управляет он.
Хотя толку от него сейчас было немного. Когда он заявил, что видел тут кого-то ночью, Ланфен забеспокоилась. На острове уже происходили странные события, любой знак сейчас был важен. Поэтому она настояла на том, чтобы Анджелин показала им записи с камер.
Но на острове никого не было. По крайней мере, ни одна из камер наблюдения не зафиксировала человека, о котором говорил Олег Степанович. Понятно, что в объективах был не весь остров, слепых зон хватало. И все же если на Либертину действительно пробрался чужак, он бы вряд ли осознанно придерживался этих зон. Он должен был остаться на записи хоть раз, хоть на секунду. А раз его там не было, вероятнее всего, его не было и на острове. Мало ли что тут ночью померещится!
Анджелин разделяла ее мнение:
– На острове никого нет, клянусь вам!
– Он мог приплыть!
– Нет, камеры на пристани не включались.
– Он мог приплыть к берегу, они не такие уж крутые!
– Но подобраться к берегу вплотную проблематично из-за камней, – напомнила Ланфен. – Если бы этот человек приплыл сюда просто так, без лодки, он был бы мокрый. А вы говорите, что его плащ развевался.
– Я не знаю, кто он и откуда взялся! – Чувствовалось, что Олег Степанович уже и сам ни в чем не уверен. – Но он тут был!
– Я еще раз лично все просмотрю, – заверила его Анджелин. – Если обнаружу посторонних, сообщу вам.
Сразу было ясно, что ничего она смотреть не будет. Они и на первый просмотр столько часов убили! Просто Анджелин давала Олегу Степановичу возможность достойно выйти из этой нелепой ситуации.
– Ладно, – буркнул он. – Но он здесь! Если не верите мне, вам же хуже!
Он и Ланфен покинули дом персонала вдвоем. И если Анджелин Олег Степанович оставил в покое, то координатора проекта – нет.
– Скажите, какие меры вы собираетесь предпринять? – допытывался он. – Как будете защищать участников?
Кто-то другой на ее месте уже пожалел бы, что ввязался в проект Тронова, но только не Ланфен. Она пришла сюда не ради денег, в них она как раз не нуждалась. Она снова взялась за работу, потому что здесь она чувствовала себя нужной.
