– Она не хотела шантажировать его беременностью, – продолжила Лена. – Но да, противозачаточные она прекратила принимать осознанно. Она решила, что если у нее с Игнатом ничего не получится, она хоть ребеночка себе оставит. Она очень домашняя была, ориентированная на семью… Она бы ради этого даже на карьере крест поставила, легко.
Когда у нее все получилось и она рассказала Игнату о своей беременности, он разрывать отношения не стал. Напротив, он предложил Ларе пожениться, везде и всюду стал представлять ее как свою невесту. Она уже вовсю готовила свадьбу, она хотела, чтобы их отношения зарегистрировали до родов и малыш появился в полной семье.
Все было хорошо – пока Лару не похитили. Требований о выкупе не поступало, никто не знал, где она и что с ней, пока возле шоссе не выбросили изуродованный труп.
– Это разрушило жизнь моей семьи, – признала Лена. – Мама умерла сразу. Папа начал искать ответы, которые не могла дать полиция, а потом не стало и его. И все это из-за одного человека!
– Рената Ювашева? – спросила Алиса.
Ей казалось, что все очевидно. Однако Лена заглянула ей в глаза и медленно покачала головой. Она по-прежнему не походила на сумасшедшую.
– Вы считаете, что не он убил вашу сестру?
– Свидетели утверждают, что Лара сама села в машину к похитителю. Якобы она голосовала, а он остановился подвезти. Но она никогда так не делала! Даже когда было плохо с деньгами, она бы скорее в переполненном автобусе поехала, чем села в машину к незнакомцу. А теперь у нее были деньги на такси! Зачем ей это? А еще… – Лена сделала долгую паузу, словно собираясь с силами. – Лару долго мучали. И, среди прочего, вырезали из ее тела нерожденного ребенка. Об этом ребенке тогда никто не знал! Никто, кроме меня, Лары и Игната. Публично о ее беременности объявили после похищения, когда стало известно, что она мертва. Ее похититель выяснил, что ребенок для нее – самое дорогое, и хотел помучить ее перед смертью. Как он узнал?
– Она могла сама сказать ему, – заметила Алиса. – Когда поняла, что ее будут пытать, сказала, что беременна, чтобы ее пожалели, – это логично. Она ведь о ребенке в первую очередь думала!
– Такое могло быть, но… – Их собеседница заметно понизила голос. – Чем ближе дело подходило к свадьбе, тем меньше она этого хотела. Она только мне об этом говорила. Мы с ней всегда друг другу доверяли больше, чем всему миру.
– У нее были ссоры с Костором? – поинтересовался Север.
– Нет, не ссоры… Она просто поняла, что совсем не знает его. Она привязала к нему образ, который сама же и придумала. Настоящего Игната Костора она узнавала только теперь. Он ей не слишком нравился.
– Она говорила вам что-то конкретное?
– Ничего. Но все чаще я видела ее испуганной… Если она даже мне не сказала, что ее беспокоит, там было нечто по-настоящему страшное, уж поверьте! Я предлагала ей отказаться от свадьбы. Она думала об этом! Но решила, что ребенок все исправит. Свадьбы в итоге все равно не было.
То, что Лена подозревала Костора, было очевидно. Не подозревала даже – обвиняла напрямую! Хотя они подобную версию вообще не рассматривали. Может, Игнат Костор и не трубил во всех газетах о своей боли. Но Лара все равно была единственной женщиной, которую он подпустил к себе близко. Она была беременна от него!
Для Севера все это было вескими аргументами. Нельзя убить любимую женщину и своего ребенка. Просто нельзя, безо всякой потребности в логических аргументах, на уровне некой вселенской истины. По идее, Лена должна была ненавидеть Ювашева, собирать информацию о нем, а она решила вот так…
Алиса, видимо, разделяла его мнение. Ей понять такие обвинения было еще тяжелее! Ведь для Лары Игнат был тем же, что для нее – Дамир. Спутником, другом, любимым, отцом ее ребенка. От того, кто занимает эту роль, не ждут предательства, пыток и смерти!
Учитывая место, где находилась Лена, отгородиться от ее слов можно было очень просто. Но это было бы наивно, потому что сумасшедшей она не казалась.
– Откуда такая категоричность? – осторожно осведомилась Алиса. – Он что-то сделал, были какие-то неопровержимые доказательства?
– Он не оставляет неопровержимых доказательств. Я просто чувствую. Я и Лара… мы были связаны. Всегда, всю жизнь. Когда она умерла… я тоже умерла вместе с ней. Часть меня так точно.
– Мне очень жаль. Но если вы не правы, Ларе было бы обидно…
– Это я знаю, – подтвердила Лена. – Я очень боялась быть неправой. Я пыталась заставить себя оправдать его! Но мой отец… Он тоже начал подозревать. Собирать факты. А потом он умер! Отравился паленой водкой… Мой отец, который пил только по большим праздникам! А со смертью Лары и мамы праздники в нашем доме прекратились. Он вообще больше не пил. Но в итоге отравился в какой-то конуре вдали от дома! Потому что начал подозревать еще раньше, чем я.
– Но Игнат любил вашу сестру! – убежденно произнесла Алиса. – Я смотрела их совместные фотографии… Я видела, как он относится к ней!
– Да, он ее любил. Не знаю когда, но он успел полюбить ее. Лара тоже любила его.
– Но вы все равно подозреваете его?
– Я уверена.
– В этом же нет смысла, – беспомощно развела руками Алиса. – Зачем ему убивать любимую женщину, которая согласна выйти за него замуж, вместе со своим наследником?
– Не для всего в мире есть причина.
– Должна быть! В таком случае – точно!
– Есть последствия, они превосходят любую причину, – настаивала Лена.
– Я не понимаю, почему…
– Потому что его любовь несет смерть!
Последнюю фразу Лена выкрикнула, поддавшись гневу. Это заставило других пациентов посмотреть на нее; кто-то сразу вернулся к своим делам, кто-то вышел из комнаты. Лена отвела взгляд, украдкой смахивая слезы.
– Простите, – тихо сказала Алиса. – Я не хотела вас обидеть.
– Знаете, почему я здесь сижу? – прошептала Лена. – Потому что только тут и безопасно, как показал пример моего отца. Я знаю правду. Пока я знаю ее в психушке, я никому не интересна. Но если я, зная правду, выйду отсюда… Меня тоже где-нибудь найдут. Скажут потом: она все-таки убила себя, как и хотела. Я буду здесь… Вечность, если надо. Потому что я трусиха. Я боюсь умирать. Боюсь настолько, что буду гнить здесь! А пока Игнат Костор жив, я из этого здания не выйду и никому ничего не скажу. Вам, считайте, тоже не говорила.
– Но почему вы так убеждены, что это был Костор? Подозреваемым по этому делу, пусть и неофициально, был Ренат Ювашев!
– Ага, нам это тоже говорили! – фыркнула Лена. – Мы даже повелись на некоторое время!
– Но теперь вы в это не верите?
– Ренатка и мухи не обидит, помяните мои слова!
– Откуда такая уверенность? Вы знакомы с ним?
– Никогда не встречала.
