— И я решил тренировать его. Сделать из него инквизитора.
— Но ведь если он облажается, то накроется вся операция? Мне казалось, что вы сами говорили, что она очень важна.
— Важна?
Вистан потушил папиросу и незамедлительно прикурил следующую.
— Ау?
Иногда я забываю, что Фраука не способен слышать мою ментальную речь.
— Это важно. Очень важно. Я впечатлен, Вистан. Не думал, что ты меня слушал во время инструктажа.
— Обижаете, инквизитор. Я слушаю. По крайней мере, обычно. Просто меня это, как правило, не слишком волнует.
Мы прятались с ним в пустой квартире на шестидесятом этаже стека в двух километрах от Информиума. Это были сырые руины, по грязным окнам которых барабанил дождь. Вистан вытянулся на диване, который, похоже, прежде использовали в качестве учебной цели на артиллерийском полигоне, а затем отдали голодным крысам. Фраука был моим «неприкасаемым» — псионически непроницаемым человеком, настоящим аутсайдером в моей команде. Большую часть времени ему совсем нечего было делать, и он просто сидел с включенным ограничителем, покуривая и проглядывая по диагонали свою тоскливую порнографию.
Я протянулся сознанием и увидел Кару, стоящую на крыше Информиума, и Нейла, свисающего с медленно рвущегося плюща под ней.
— Вы сказали, что у них возникли трудности, — сказал Фраука.
— Да.
— Что за трудности? — спросил он.
— Они рискуют сверзиться с высотного здания и проделать путь в несколько сотен метров к верной смерти, — сказал я.
— Какая неприятность, — небрежно заметил он.
— Как только тебе будет удобно, — пробормотал Нейл.
Плети плюща начинали серьезно сдавать. Кара сбросила тонкую нить к Нейлу.
— Хватай и привязывайся!
Он поймал конец нити, раскачиваясь на гибких ветвях, и отчаянно завозился, пристегивая свисающий с нее карабин к поясу.
Она натянула веревку и прижалась всем телом к каменной кладке.
— Знаешь, меня это уже чертовски достало, — пробормотал Нейл.
— Успокойся и не шевелись. Сейчас я попытаюсь вытащить тебя.
— Не шевелиться. Не вопрос.
— Тогда начинаем.
На это ушло тридцать секунд. Тридцать секунд напряжения, чуть не сломавшего спину Кары. Нейл вполз на край крыши.
— Гм? Вы на месте? — произнес по воксу Тониус.
— Карл, еще только две минуты. Обещаю, — ответила Кара.
Кара помогла Гарлону подняться на ноги, и они вместе поспешили по склону крыши главной башни к цепочкам радиаторных труб, выраставших, подобно лесу, на вершине купола.
Большая часть хранилищ Информиума Петрополиса располагалась под землей в колоссальных залах или на складах, обустроенных в массивных внешних стенах здания. В главной башне размещалось так много работающих когитаторов, что внутри была ошеломляющая, изнурительная жара. Сверхпроводниковые сети пронизывали всю структуру Информиума и отводили тепло через центральные вытяжные трубы здания и выходы на крыше, чтобы документы не испортились и не воспламенились.
Гарлон и Кара поспешили миновать изъеденные кислотой кожухи радиаторов. Несмотря на завывающий ветер и плотный ливень, оба сильно вспотели от напряжения в герметичных комбинезонах.
Они начали отворачивать крышки инспекционных люков радиаторов одну за другой и прокладывать каждый термостат изоляционным слоем. Вскоре шесть труб были обработаны и снова запечатаны.
— Карл… Мы на месте, и вентиляция выведена из строя, — проговорила Кара в вокс. — Можешь приступать.
— Мне говорили, что убранство внутренних куполов действительно стоит повидать, — произнес Тониус. — Они сказали мне, Лингстром… и так они сказали, потому что это мое имя… я уже говорил это?
— Да, сэр, — ответил гид.
Он все еще был под впечатлением от повести, рассказанной этим посетителем об оуслитовой отделке и чудесном убранстве, созданном еще первым архитектором, несмотря на то, что тот всю свою жизнь боролся с золотухой и асимметрией яичек.
— Поэтому мне бы очень хотелось повидать это самое внутреннее убранство.
— Здание скоро закрывается для посещения, — произнес гид. — Если быть точным, всего через несколько минут.
— Но мне больше и не надо, — сказал Тониус. — Только посмотреть, понимаете?
— Ладно, — ответил гид и повел Тониуса по мраморному полу к серебряным подиумам общественных приемных.
— Цель вашего визита? — спросил ближайший клерк.
— Посетитель выражает интерес к архитектуре, — пояснил гид. — Очень осведомленный человек. Ему хотелось бы посмотреть внутреннее убранство. Он понимает, что время посещения уже заканчивается.
— Хорошо, проходите, — сказал клерк.
— Благодарю, милостивый господин! — произнес Тониус, поклонившись.
Серебряный подиум тихо протрещал, выдавая желтую ленту через отверстие в стенке. Гид взял ее и прикрепил к лацкану Тониуса.
— Допуск посетителя, — объяснил он. — Только публичные области.
Карл улыбнулся. У гида тоже оказалась такая лента, только она была алой.
Они прошли между подиумами, задержавшись перед оптическими сканерами, чтобы те проверили их пропуска. Затем гид повел Карла по широкому сводчатому проходу к мраморной террасе, окружающей первый этаж внутренней ротонды. Высокий купол возвышался в километре над ними.
— Ох, это просто волшебство! — воскликнул Тониус. — А теперь, пожалуйста, мне нужна диверсия, — добавил он шепотом в вокс.
Кюс схватила Заэля за запястье.
— Пойдем.
Она отвела его обратно к возвышающемуся на подиуме клерку, которому протянула заполненные формы и оплату.
Клерк поочередно внимательно прочитывал каждый лист и ставил на нем печать.
— Все в порядке, — сказал он и дернул за бронзовый рычаг.
Часть подиума отошла в сторону, и оттуда на суставчатом держателе выдвинулся стеклянный считыватель отпечатков. — Положите его руку на пластину, мамзель.
— Давай, — подтолкнула Кюс мальчика.
Заэль подчинился.
Последовала пауза. Робко замерцали огоньки подиума.
— Но этого не может быть… — забормотал клерк. Гудки провыли сигнал предельной опасности.
Пронзительно завизжали сирены. Раздалась череда последовательных лязгающих звуков, когда вокруг Информиума захлопнулись люки безопасности, а каждый выход перекрыли опускающиеся решетки, на прутья которых было подано электричество. Охранники переглянулись, вскинули оружие и устремились вперед.
— Одна диверсия, как и заказывали, — прошептала Пэйшэнс Кюс.
