— Разве вы не смогли найти плохих парней?
Я развернул свое кресло к нему.
— Только некоторых из них. Гораздо важнее выяснить, чем именно они занимаются. Но это у нас до сих пор не получилось. Как только мы узнаем, может быть, мы…
— Что? — спросил он.
«Умрем ужасной смертью», — подумал я.
— Сумеем с этим что-нибудь сделать, — произнес я.
— Ризница, — внезапно произнес Заэль, поднимаясь на ноги и протягивая руку к стакану с водой, стоящему на столе Карла.
— Что? — спросил я.
— Ризница. Не знаю, что это, но это слово прозвучало в моем сне и казалось там очень важным. Сны важны, верно? Вы сами говорили мне это.
— Для кого-то вроде тебя, — сказал я и приблизился к нему. — Скажи-ка еще раз. Ризница, да?
— Ризница, — кивнул он. — Это было во сне, и когда я проснулся, то подумал, что лучше будет запомнить, и именно это и сделал. Но это все.
— Расскажи мне свой сон.
Он покраснел.
— Не молчи.
— Ладно. Я… мне снилось, что я нахожусь в каком-то прекрасном, золотом месте. Красивый пейзаж. Зеленые холмы, лес, поляна, вокруг ходят прекрасные люди со светящимися ореолами. Еще там были какие-то здания. Мне показалось, что они были из золота. Наверное, оттуда и появилось это ощущение золотого места.
— Э, кхм… продолжай.
— Одним из этих людей была Кара. И она выглядела действительно потрясающе. — Он помолчал, и его лицо приобрело еще более густой оттенок красного. — Она была в белом, сильно обтягивающем платье. Знаете, с открытой шеей, на бретельках. И она сказала… пообещала…
— Что?
— Что, если… если я не забуду передать вам слово «ризница», она снимет свое платье и…
Я откатился в сторону.
— Это замечательно, Заэль. Ты снова нам помог.
— Но я же еще не досказал вам сон! — возразил он.
— Могу себе представить.
— Но…
В комнату вошел Карл. Он выкупался и переоделся. Теперь он был в черных бархатных брюках, заправленных в высокие сапоги, и плотно обтягивающей черной рубашке. Она позволяла ему выставить напоказ тугую мускулатуру тела и рук, но в то же самое время открывала и уродливые, бугристые шрамы на правой руке. Я был удивлен. Карл до сих пор изо всех сил старался прятать свою ужасную рану. Он стыдился ее и полагал, что она портит его великолепный облик.
Но, судя по всему, уже нет.
— О чем это вы тут секретничаете? — улыбнулся он.
— Тебе же это будет неинтересно, — сказал я.
— О, напротив! — усмехнулся он, усаживаясь на свое место возле когитатора.
— Кара раздевалась, — сказал я, пытаясь сделать так, чтобы он потерял интерес.
— У меня был сон! — запротестовал Заэль.
— Конечно, так и было, малыш! — просиял Карл. — Вы прямо как двое мальчишек, уединились, чтобы поболтать о своих грязных фантазиях.
Я начинал беспокоиться.
Пальцы Карла заплясали по клавиатуре, извлекая на свет последние новости. Тониус всегда любил драгоценности — они составляли часть его выхоленной элегантности, — но сейчас я увидел, что каждый палец его правой руки украшен кольцами. По четыре или даже пять штук на каждом. Левая рука оставалась свободной.
— Хорошие кольца, — произнес я.
— Благодарю, — ответил он, демонстрируя мне правую руку с двумя дюжинами колец. Даже на большом пальце было несколько. — Вот что я скажу: если они у тебя есть, ими надо хвастать.
— Статус? — спросил я.
Карл посмотрел на экран.
— Пока еще все бурлит. Обильный коммуникационный трафик министерства, много выездов Магистратума. Через несколько секунд выведу какую-нибудь более конкретную информацию.
Прогудел вокс. Меня вызывал Зэф.
— Приближается человек. Эх-х… Отбой, это Нейл.
Гарлон вернулся в Е, приехав от башен министерства на поезде. Он был утомлен, раздражен и потрепан грозой.
— Даже не думайте, что я выдержу еще один подобный денек, Гидеон, — сказал он, устраиваясь рядом со мной и делая глоток амасека, налитого для него Карлом. — Я-то думал, что у нас жизнь тяжелая. В башнях министерства чувствуешь себя роботом. Там просто тупеешь. Одно и то же извечное дерьмо. Вы знаете, я там видел, как за терминалом умер писарь. И знаете, что они первым делом бросились спасать? Его когитатор.
— Почему? — спросил я.
Нейл пожал плечами, потягивая выпивку. Дождь обрушивался на окна с такой силой, что казалось, будто по стеклам швыряются камнями. Гарлон казался куда более истощенным, чем когда-либо за свою жизнь, и это уже о многом говорило.
— Думаю, все это из-за данных. Данные… — Он снова пожал плечами. — Уж не знаю, что они там обрабатывают, да только это не обычная информация. Похоже на какой-то код, нагромождение знаков, шифр. Мне это все показалось неправильным. Впрочем, я же не знаю, как все выглядит в любом другом центре Администратума.
— Ты принес образцы этого материала? — спросил я.
— Да, — кивнул Нейл. — Как только предоставлялась возможность, я доставал пиктер. Может быть, вы сможете разобраться.
— Посмотрим, — сказал Карл. — Мне так ничего и не удалось выяснить из того, что я получил от Кюс.
— К слову, где Пэйшэнс? — спросил Карл, и Нейл нахмурился. — Кара сказала мне, что, прежде чем возвращаться, заглянет к Белкнапу, чтобы тот осмотрел ее рану, поэтому ее я и не жду раньше чем через несколько часов. Но Пэйшэнс, как и Нейл, собиралась направиться к «Дому грусти» сразу после трудовой смены. Она должна была уже вернуться.
— Ее анализатор больше не передает, — сообщил Карл. — И уже долгое время. Я предполагал, что она просто выключила его.
— Вистан? — произнес я.
— Вы уверены? — Фраука помедлил. — Это еще может оказаться рискованным.
— Сделай это, прошу тебя.
Он активизировал свой ограничитель.
Мое сознание высвободилось. Я потянулся ввысь, старательно маскируя свое присутствие, но псайкеры давно ушли, оставив за собой только испорченную погоду.
— Пэйшэнс?
Я не мог видеть ее, не мог даже ощутить ее уникальный биослед.
— Пэйшэнс?
Ответа не было.
Бронированные флаеры спикировали к цели, летя стаей через бушующую грозу.
Облаченный в черную броню, с хеллганом на поясе, Торос поднялся с кресла в освещенном красном светом трюме головного флаера. Он обвел взглядом секретистов, пристегнувшихся ремнями к голым металлическим стенам.
— Готовьтесь к высадке! — проревел он, стараясь перекричать гул турбин.
