Нестихающий поток бритвенно-острых льдинок менее чем за тридцать секунд ободрал плоть с его костей. Скелет, украшенный окровавленными полосками мяса и все еще сохраняющий целостность, с иссеченными органами, продолжающими пульсировать в грудной клетке, медленно сползал по стеклу, оставляя за собой красную размытую полосу, а затем рухнул во тьму.
— Так что, — произнес Карл, — вы скажете об этом?
— Разве тебя не восхищает эта буря? — сказал Рейвенор. — Ты только посмотри на ее первозданную мощь.
— Вы ведь ничего не видели, верно? — пробормотал Карл. — Я сделал это, но вы ничего не заметили. Что ж, это меняет дело.
Он перевел взгляд на Мауд Плайтон.
— Не сегодня, — сказал Тониус.
Она поставила пистолет на предохранитель и убрала его. А затем снова взяла кружку и поднесла ко рту. Карл опустил свою уже прекратившую пылать руку.
— Вот так. Замечательно. Плайтон подняла взгляд.
— Сэр? Почему эта женщина кричит? — спросила она.
Лацик вошел в торговый зал, пройдя мимо сенсоров и ожидающих сервиторов, оставляя за собой грязные следы на бронзовом полу.
— Выметайтесь. Мы закрыты, — сказал Стайн, не поднимаясь из-за стола.
— Я собираюсь совершить представление, — произнес Лацик, прежде чем усесться на один из кожаных диванчиков.
— В самом деле? — усмехнулся Стайн.
— Да, в самом. И уж лучше сохраняйте бдительность.
— Выгода-то ожидается? Или, Лацик, ты снова притащил каких-нибудь неудачников, как в прошлый раз? «Стайну и Стайну» скоро надоест тратить на тебя время.
— Ни в коем случае. Инквизиция пришла по нашу душу. Готовьтесь.
Стайн, внезапно заинтересовавшись, вскинул голову:
— Инквизиция? Откуда знаешь?
— Мне платят за то, чтобы знать, — произнес Гирам Лацик.
Глава шестая
Стайн какое-то время подождал, сидя за деревянным столом в главном демонстрационном зале. Он был возбужден, у него вспотели ладони. Потом торговец начал мерить комнату шагами.
Внезапно он замер, когда в тени раздался звук вокс-вызова. Вначале последовало кратковременное приглушенное потрескивание, а затем голос произнес:
— Принято.
Рыжеволосый мужчина, стоявший до того в тени, вошел в один из овалов изумрудного света, где располагались витрины. Он убрал линк обратно в карман.
— Это был Лацик, — произнес мужчина. — Они уже в пути. Прибудут через пять минут.
— Ох, не нравится мне все это, — сказал Стайн.
— Альтернатива понравится вам еще меньше, — откликнулся рыжеволосый.
Стайн не знал имени этого человека. Они встретились с ним всего час назад.
— Вы готовы?
— Но ведь так не делается, — сказал Стайн. — Отношения между залами и Домом очень деликатны. Нельзя ими злоупотреблять. Слишком многое поставлено под угрозу. Самые основы нашего существования…
— Стайн…
— Выслушайте меня! Если эти люди — агенты Инквизиции, им нельзя позволить обнаружить Дом. Мы очень строго следим за этим.
— Что? И что же вы, ювелиры, можете сделать? Собрать весь свой клуб и вымести целую команду Инквизиции? Сомневаюсь.
— Мы справлялись и прежде! — надменно проговорил Стайн. — Думаю, вы недооцениваете то, как рьяно мы защищаем свои интересы или могущество залов Беринта. Обычно нам не приходится прибегать к силе. Мы обнаруживаем приближение инквизиторов и сбиваем их со следа, подкидывая им ложные подсказки, ведущие только в тупик. С момента закладки этого улья ни один агент ордосов не смог прошмыгнуть мимо нас, не смог даже приблизиться к Дому.
— На сей раз, — пожал плечами рыжеволосый, — придется действовать по-другому. Это исключительный случай, и игра пойдет не так, как привыкли залы Беринта. Теперь приведите себя в порядок. Вы должны сыграть свою роль. Мы хорошо вам за это платим. Крайне важно, чтобы эти люди полагали, будто получают доступ к Дому при помощи правильных каналов. Если они хоть на мгновение заподозрят, что с ними играют, у вас возникнут проблемы.
— С ними?
— И с ними, и с нами, Стайн.
Стайн открыл ящик стола и извлек из него кусок чистой полировочной ткани, которым вытер вспотевшие ладони. Он бросил ткань обратно в ящик и снова закрыл его, после чего посмотрел на рыжеволосого.
— Нет, — сказал он.
— Прошу прощения?
— Нет, — повторил фактор. — Я не стану этого делать. Отзывайте.
— Уже слишком поздно, Стайн.
— Мне плевать. Не стану я в этом участвовать. Залы могут слишком многое потерять, если начнут играть в подобные игры. Вам не удастся мной манипулировать.
Рыжеволосый посмотрел на двери. Оставалось максимум две минуты.
— Проклятие! — произнес он, снова поворачиваясь к фактору и засовывая руку в карман плаща. — Не хотелось мне этого, Стайн, но вы загнали меня в угол.
Стайн испуганно распахнул глаза и отступил назад, ударившись бедром о стол. Рука человека уже выскочила обратно из кармана. Стайн ожидал увидеть в ней оружие, пистолет.
Но рыжеволосый поднимал нечто куда более поганое.
Инсигнию инквизитора.
Кюс и Бэллак прошли по прогулочной палубе Святого Иакова, следуя за Лациком, уже переодевшимся соответственно случаю в темный костюм и коричневый кожаный плащ. Одеяние было довольно представительным, хоть и немного поношенным. Он даже напомадил волосы. Бэллак и Кюс облачились в чуть более хорошую одежду, якобы не желая выказывать свое богатство. Дознаватель держал в руке небольшой серый кейс.
Лацик остановился в паре сотен метров от главного входа и притянул своих спутников к перилам. В обе стороны плыл непрерывный поток преуспевающей, величественной публики.
— Теперь, — произнес Лацик, — следуйте только за мной и делайте все, что я скажу. Одно неправильное движение, и можете забыть про все. Зал не станет с вами играть.
— Мы понимаем, — ответила Кюс.
— Очень на это надеюсь, мамзель Кайн, — сказал Лацик. Он кивнул на чемоданчик Бэллака. — Наличные? — спросил он.
— Нотариально засвидетельствованные чеки, — ответил Бэллак. — Думаю, это должно вас устроить.
— Проклятие, уж лучше бы так и было.
Кюс улыбнулась раздавшемуся в ее голове голосу Рейвенора. Он прав. С тех пор как они стали отступниками, денежные каналы Рейвенора иссякли. Стоило им обратиться к своим денежным счетам или кредитам, и ордосы тут же их засекли бы. Они жили за счет стремительно иссякающих личных средств Рейвенора, «мелочевки», которую он постоянно держал при себе в качестве оперативного бюджета. Триста двадцать тысяч, лежавшие в кейсе у Бэллака, заметно уменьшили эти запасы.
