Книга Атомный ангел, страница 20. Автор книги Питер Джеймс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Атомный ангел»

Cтраница 20

– Что вы там заперлись, ублюдки тупые?! Помогите нам!

Это возымело нужное действие. На восьмой секунде дверь кабины пилотов открылась, и наружу высунулся бортинженер. Думал он, что вдохнет обычный воздух, – а вдохнул тот самый усыпляющий газ, с которым уже познакомился Хорас Уэлли и струя которого теперь била из устройства, с виду напоминающего раннюю модель пистолета-пулемета, у меня в правой руке. По истечении девятой секунды бортинженер уже спал крепким сном; закончилась десятая секунда – и вместе с ним храпели оба пилота, навигатор и радист. Я повернул дуло «пулемета» (на самом деле мощного газового пистолета) в салон и нажал на спуск посильнее. Еще несколько секунд – и салон наполнился усыпляющим газом.

Я вытащил весь летный экипаж в салон, вернулся в рубку и захлопнул за собой дверь. Взглянул на часы: прошла одна минута двадцать секунд. Судя по дозе снотворного, у меня есть несколько минут, прежде чем люди в салоне начнут приходить в себя. Может, чуть больше.

Было пять минут одиннадцатого. Небо чистое, ни облачка. В двадцати трех тысячах футов под левым крылом виднелся Маргейт. Самолет летел на автопилоте по заданному курсу.

* * *

Дидье Гарне взглянул на часы и поморщился. По парижскому времени было пять минут десятого. За час и двадцать минут из десятичасового рабочего дня ему удалось не вытащить из пачки «Уинстона» ни единой сигареты. В обычное время курил бы уже четвертую, а с сегодняшнего дня бросил. С курением покончено – решение твердое и отмене не подлежит. Прошедший час и двадцать минут были сущим адом, но он вытерпел – значит, потерпит и дальше.

Окно кабинета выходило на Вандомскую площадь. Стояло ноябрьское утро, солнечное и ясное; если не считать никотиновой ломки, день для директора «Французского вертолетного транспорта» начинался как нельзя лучше. Наконец-то! Шесть недель три вертолета «Аэроспатиаль Пума», принадлежащие компании, оставались прикованы к земле – после того идиотского случая, когда у одного вертолета отвинтилась в полете какая-то гайка и пробила крышу припаркованной машины. Выяснилось, что вертолет ни при чем – он в отличном состоянии, все дело было в недосмотре механика. Однако расследование длилось шесть недель, и простой дорого обошелся компании. Однако с сегодняшнего дня им снова разрешено летать! Полеты уже расписаны на несколько недель, а значит, финансовый кризис скоро уйдет в прошлое.

Белый телефон на столе тренькнул, и Гарне снял трубку. Звонил главный инженер с основного их аэродрома в Санлисе. Он успел сказать лишь несколько слов – и Гарне, не глядя, открыл ящик стола, нашарил там пачку «Уинстона», сунул в рот сигарету и поднес к ней золотую зажигалку «Дюпон».

Сегодня ночью все три вертолета бесследно исчезли.

* * *

Сев в кресло пилота, я пробежался взглядом по приборной доске. Еще три дня назад я не летал на самолетах крупнее двухмоторного «Пайпер-Ацтека», а теперь сидел за штурвалом русской копии «VC-Ю».

Все эти три дня я провел в Британском летном училище: поднимал в воздух и сажал самолеты «VC-10». Поднимал, делал круг в воздухе, сажал, поднимал и сажал – до изнеможения, до тошноты, до того, что приборная доска начала мне сниться по ночам. И сейчас я был чертовски рад, что три дня занимался только этим.

Я проверил высоту, скорость и прочие показания приборов, сжал штурвал управления левой рукой, а правой дотянулся до переключателя автопилота и выключил его. Интерком вдруг очнулся и что-то заорал по-русски. Я не слишком-то хорошо знаю русский язык, но тут разобраться было несложно.

– Кто ты, черт побери, такой? – спрашивали меня.

Я ответил, тщательно выговаривая русские слова:

– Ваш самолет в руках Израильского фронта свободы. Оставайтесь на своих местах, и с вами ничего не случится. Если кто-нибудь попытается войти в рубку, все на борту умрут.

Впрочем, в рубку все равно никто не вошел бы – дверь спроектирована так, чтобы через нее не могли прорваться даже самые отчаянные и хорошо подготовленные угонщики.

Охранники, скорее всего, вооружены пистолетами Стечкина, но против этой двери пистолеты бесполезны. Интерком я выключил: пусть бесятся молча.

Я пролетел десять миль над Северным морем, внимательно вглядываясь в показания радара, однако видел перед собой лишь ясное чистое небо. Затем начал плавный поворот направо, к Ла-Маншу. Здесь придется смотреть в оба. Ни в каких полетных листах мой маршрут не значится, а воздушный коридор над Ла-Маншем – один из самых напряженных в мире.

Далеко внизу и слева показался Кале. Скоро он скрылся из виду, и появилась Булонь. Справа от меня промелькнул Дувр, затем Бичи-Хед. Внимательно глядя вперед и по сторонам, я снизился до восемнадцати тысяч футов, потом резко повернул влево и направился прямо к французскому побережью. Включить радио я не потрудился – и так ясно, что французские диспетчеры сейчас надрываются в эфире и кроют меня последними словами. Десять тысяч футов до земли.

Через несколько минут я увидел впереди Дьепп, сбросил скорость до двухсот пятидесяти узлов и начал снижаться быстрее. Над Дьеппом я пролетел на высоте семи тысяч футов: «Ил-62» уже начинал – медленно, неохотно – отзываться на движения штурвала. Шла двадцать первая минута одиннадцатого.

* * *

На участке шоссе 27 от Дьеппа до Руана имеется пост контроля скорости, и сегодня на посту дежурили двое жандармов. Оба сидели на своих «Мото Гуцци» с литровыми движками, и один просвечивал дорогу позади себя «Васкаром». Дорога была двухполосная, широкая, прямая, как стрела, и совершенно пустая: зимой по ней почти никто не ездил.

За спинами у жандармов простиралось пшеничное поле, а по полю, таща за собой большой крытый прицеп, тарахтел трактор – новенький «Рено». На трактор жандармы не обращали никакого внимания: взгляды их были прикованы к серебристому спортивному автомобилю: тот мчался явно быстрее разрешенных ста сорока километров. Жандарм с «Васкаром» поднял радар, тщательно прицелился и нажал на рычажок. Стрелка измерителя скорости мигом перемахнула за сто сорок, затем за двести, где шкала заканчивалась.

Водитель спортивного автомобиля «Астон Мартин DBS Вэнтидж» крепко сжимал вспотевшими руками руль. Детектор радара на приборной доске громко пискнул, когда он проскочил на скорости сто сорок пять миль в час мимо грузовика с прицепом, – и сразу за ним водитель увидел двоих жандармов на мотоциклах.

Недолго думая, он переключился с пятой передачи на четвертую и вдавил в пол педаль акселератора. Машина прыгнула вперед, ускорение вдавило водителя в кожаное сиденье, стрелка спидометра метнулась к отметке «сто шестьдесят пять». На долю секунды он позволил себе бросить взгляд в зеркало и увидел, что полицейские срываются с места и мчатся за ним; еще пара секунд – и они превратились в едва видимые точки на горизонте. Скорость все увеличивалась: сто семьдесят. сто семьдесят пять. сто восемьдесят. наконец сто восемьдесят пять. В окне промелькнул оранжевый «Ситроен» – воздушной струей от «Астон Мартина» его едва не снесло с дороги. Водитель откинулся на сиденье: он наслаждался быстрой ездой, наслаждался мощным автомобилем, послушным каждому его движению, – и наслаждение было тем острее, что за эти гонки по сельской местности ему очень хорошо заплатили.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация