Я нажал на поршень еще разок.
– Эй, чувак, какого хрена происходит?
– Не беспокойся, Лукас. Расслабься, лежи спокойно, получай удовольствие.
– Да-а. мне хорошо. так приятно.
– Лукас, расскажи мне кое-что.
– А что ты хочешь знать, чувак?
– Расскажи мне об «Ангеле».
– Ох, нет, чувак, об этом говорить нельзя! «Ангел» – это большой-пребольшой секрет! – Он захихикал. – И не только мой. Но погоди. мне надо домой. и почему я не могу пошевелиться? Что за.
Я снова нажал на поршень.
– Вроде же ты хотел мне что-то рассказать? – спросил он.
– Нет, Лукас, это ты мне сейчас кое-что расскажешь. О Бене – Бене Тзенонге и о Патрике – Патрике Клири.
– Ага. хорошо.
– Они обманывают тебя, Лукас.
– Как это? В чем?
– Скоро узнаешь.
– Как они могут?
– Это ты мне скажи. Бен недоволен. Считает, что ты недостаточно его ценишь. – И я коротко надавил на поршень, впрыснув в кровь еще каплю микстуры.
– Тзенонг – просто мальчишка. Щенок еще. Вот Клири – другое дело. Чувак из Англии. Очень умный. Хороший человек. Мне нравится.
– Он хорошо к тебе относится?
– Ну да. Не то чтобы мы с ним лучшие друзья, ну, ты понимаешь.
– А кто твой лучший друг?
– Феликс. Отличный чувак. С Феликсом мы друзья.
Я надавил на поршень.
– Как хорошо! Как хорошо! Вечно бы здесь лежал!
– Что за Феликс?
– Ваджара. И Хадино – Хадино Дусаб, с ним мы тоже друзья.
– Он тоже знает про «Ангела»?
– Ну конечно! И Феликс, и Хадино, и еще куча народу!
– И кто все эти милые люди?
– Не все милые. Один немец – терпеть его не могу! Ненавижу всех немцев. Они убили моих деда и бабку, немецкие ублюдки. Я их всех перебью, дайте только. Почему я не могу пошевелить ногой?
Огомо запаниковал, и я вколол ему еще пентотала, чтобы успокоить.
– Что за немец?
– Я не могу пошевелить ногой!
Я снова нажал на поршень и на этот раз долго не отпускал.
– Что за немец?
– Киллер. Келлер. Келлер-Блеф. Нет, Келлер-Блаус, Гюнтер Келлер-Блаус. Он отвечает за Францию.
– За Францию? А почему не за Германию?
– Германию трогать нельзя.
– Кому нельзя?
– «Ангелу».
– Почему?
– Коненко так сказал. Сказал вместо Германии взять Испанию. Там нам поможет ЭТА
[14].
– Кто такой Коненко?
– Русский. Не хочет, чтобы ветер дул в Россию. Там радиация. Радиация, рассиация, рассеяция. – бессвязно забормотал Огомо.
– Что за радиация?
– Ну, радиация от тех АЭС, что мы взорвем, чувак, что тут непонятного?
– Кто это «мы»?
– Долго рассказывать.
– Ничего, я не тороплюсь. Говори.
– Ладно. Только пообещай, что никому не скажешь! Это секрет.
– Обещаю.
– Ладно. Ты хороший парень, я тебе верю. Для белого ты просто классный чувак.
Я выдавил ему в кровь еще каплю пентотала.
– Так кто собирается взорвать АЭС?
– Мосиф Калиб.
– Из ООП?
– Да. Тоже классный чувак. Много болтать не любит, человек дела! Они с Баллардом взорвут США! Бах – и нет США! И Канаду тоже. Бах – и нет Канады! У них связи в Квебеке. Большие связи. Бах – и готово!
– Кто еще?
– Не помню. Ах да, тот толстяк, Рей. Хосе Рейталь. Испанец. Спанец? Шпанец? Как-то так.
– Кто еще?
– Не знаю. Еще Посгнет, но он не считается, он только следит, чтобы все прошло как надо, чертов русский. – Он рассмеялся. – Русские нас любят. Русские нам помогают.
– Приятно слышать, Лукас. А теперь расскажи об «Ангеле». Что такое «Ангел»?
– Разве я тебе не сказал?
– Нет, забыл.
– «Ангел» – это сокращение, значит «Anti-Nuclear Generated Electricity». «Против электричества атомного происхождения». Здорово придумано, а?
– Здорово. Сам придумал?
– Нет, русские.
– Расскажи мне побольше о русских.
– Хорошие ребята. Особенно русские девушки. Блондиночки. И русская водка. Хорошие чуваки, щедрые, платят за всё. – И он захихикал.
– Какие АЭС вы собираетесь взорвать?
– Да все. Эй, я не могу шевельнуть рукой!
Я снова нажал на поршень. В шприце оставалось не так уж много.
– В каких странах?
– США, Канада, Франция, Испания, Англия. Везде бах, бах – и крышка! Кроме Германии. Вместо Германии Испания.
– Почему так?
– Из-за ветра. Русские не хотят, чтобы ветер нес радиацию на Восточную Германию и на Россию. А в Испании против атомной энергии выступает ЭТА.
– Какие станции в каждой стране вы взорвете?
– Да любые, чувак. Какие захотим.
– Какие именно?
– Не знаю.
– Тебя обманывают.
– Ну нет, меня уважают! И любят. Я большой человек.
– Лукас, тебя решили убить. Только я могу тебя спасти. Я хочу тебя спасти, Лукас, очень хочу.
– Спасибо. Да, да, пожалуйста, спаси меня!
– Если хочешь, чтобы я тебя спас, расскажи мне все, что знаешь, и побыстрее. Какие станции?
– Говорю же, понятия не имею! Одни здесь, другие там. – Огомо снова захихикал.
– Какие станции, Лукас?
– Какие захотим. От ветра зависит.
– Зачем ты все это делаешь?
– Да затем, чувак, чтобы весь этот гребаный белый мир прекратил насиловать мою страну! Чтобы белые не запускали больше свои жадные лапы в наши урановые рудники! Довольно! Ничего хорошего от урана нет и не будет. Пусть лежит себе в земле. А еще, чувак, нам нужна свобода. Да! Хотим быть свободными! Пройдет меньше месяца – и никто уже не сможет плевать на Намибию, нет, черт возьми, больше такого не будет! – И он радостно рассмеялся.
