— Пфф! Ну и на что тут смотреть? У меня каждое утро под окнами взвод королевских гвардейцев в таком виде бегает. В смысле без рубах. Эту часть тела у мужчин я уже очень хорошо изучила.
— Куда, интересно, смотрели твои гувернантки, когда ты подглядывала за полуголыми мужиками? — ехидно скаламбурила Летуана. — Хотя таких красавчиков ты точно не видела.
— Тод очень миленько смотрится в васильках, — определила принцесса и хихикнула. — Но лицо у него намного злее, чем было в тот раз, когда я отправила всех молодых служанок мыть его покои.
— Неужели Тод не был рад? Служаночки в вашем дворце довольно миленькие, — попыталась поддеть ученицу алхимичка, но ее подколка не удалась.
— Ну да, миленькие. А у него двери были заперты на магический замок.
— В таком случае ему не повезло, через преграду они не прошли, — разочарованно протянула Лета.
— Не прошли, — проказливо усмехнулась ее ученица. — Но ослушаться приказа не могли. И каждая подергала за ручку… досталось всем. Кого водой полило, в кого огнем пыхнуло… еще была краска, нюхательный табак, смола и сажа.
— Да ты, выходит, вредина и злючка! — возмутилась Летуана. — А казалась такой доброй девочкой!
— Он тоже казался честным, когда врал, будто служанки ему прохода не дают и по ночам в покои толпами ломятся, — оскорбилась Дарочка. — Вот я у них и спросила, зачем они бедного мага преследуют. А девочки обиделись и сами вызвались проверить, пройдет там хоть одна или нет. Но без распоряжения они не могли — за это строгое наказание. А проверить им хотелось не меньше, чем мне, это я только потом сообразила.
— А додуматься, что Тод таким образом пытался доказать тебе свою ценность как мужчины ты не могла?
— Конечно нет! Да я наоборот — всяких бабников просто терпеть не могу! Я ведь во дворце выросла!
— А при чем тут дворец? — отставив шар, заинтересованно оглянулась Летуана. — Вроде у вас в королевстве довольно строгие правила?
— Сразу видно, во дворце ты никогда не жила, — с превосходством усмехнулась Дарочка, усаживаясь напротив учительницы. — У нас ведь там все время крутятся придворные и столичные франты. А они, как всем известно, чтут себя выше всяких законов. В их компании вообще считается особым шиком каждую луну менять возлюбленную. А брошенные девицы потом обливаются слезами в беседках и в дамских гостиных, жалуясь подружкам. Да и в маменькином будуаре только про это и говорят, мы с сестрами ведь не слепые и не глухие.
— Но ведь за вами должны были следить бонны и гувернантки? — засомневалась наставница, начиная понимать, насколько права Дарелетта и как неверно она представляла себе жизнь принцесс.
— Они и следили. Но ведь они все тоже женщины! И потому тоже постоянно сплетничали обо всех этих романах и изменах. Разумеется, шептались они потихоньку, да и мы никогда нарочно не подслушивали, но просто невозможно ничего не слышать и не замечать. Особенно если принцесс пять и они делятся между собой добытыми сведениями. Когда мне было всего девять, Анриетте уже исполнилось пятнадцать, и за ней начали ухаживать все эти светские ловеласы. Но мы-то уже знали им цену… Теперь ты можешь догадаться и сама, почему у наследницы до сих пор нет жениха.
— Ох, темные силы, — вздохнула в этот момент алхимичка, снова следившая за магами, — они поссорились! Тод заявил, что больше не доверяет Изру, и ушел неизвестно куда.
— Как — ушел? — уставилась в шар Дарочка, но там уже торопливо одевался ее недавний хозяин.
— Все, — решительно набросила на шар платок алхимичка, — больше ничего не увидим. Мало у меня следящих кристаллов, вот во всех комнатах прятать и не стала — боялась, что они начнут крушить наш салон.
— Могла бы у меня спросить, — огорченно пробурчала принцесса. — Я уже характер Тодгера хорошо рассмотрела, он жадный, чужое ломать не станет. Ведь потом платить заставят.
— Все-таки ты злая, — рассердилась Летуана, — и понимаешь все неправильно. Тодгер не жадный, а хозяйственный, думает о будущем семьи. Ему ведь детей кормить и растить, а сундуков с наследством темным магам никто не выдает. У нас принято самим всего достигать.
— Мне тоже теперь никто даже шкатулки не выдаст, — невесело вздохнула принцесса и тихонько всхлипнула. — Меня как козу купили. Где ты видела, чтобы козам приданое давали?
— Козам — не видела, — нахмурилась ее наставница. — А ты — принцесса, тебе положены и сундуки, и шкатулки, и дворец — хоть завалящий, но с мебелью и перинами. Как это Тод просмотрел… ну ничего, теперь я сама займусь, если, конечно, ты подойдешь нашей семье. Матушка мечтает о милой и покорной невестке, которая умеет готовить любимые блюда мужа.
— Вот ты как раз такая, — опустив глаза, кротко подтвердила Дарочка. — Умная, послушная и хорошо готовишь. Пробовала я те грибочки — объедение. Наверное, свекровь тебя просто обожает, и муж тоже. Держит целыми днями на кухне в черном теле… извращенец.
— А ты еще и ехидная!
— Зато никому не позволю сделать из меня черную рабыню… — Дарочка хотела еще что-то добавить, но в дверь постучали.
Достаточно деликатно, но твердо.
— Входи, — махнув ученице, чтобы села в сторонке, разрешила Летуана.
— Я нашел место, где вас не отыщет никто из темных магов, — уверенно сообщил вошедший блондин с выцветше-голубыми глазами. — Это остров в Южном море, у моего друга там домик и несколько служанок. Вот портал, он приглашал меня в гости, но не обидится, если придете вы. Решайте поскорее, сыщики темного ковена уже получили заказ на вашу поимку, у меня там есть уши.
— А как мы вернемся с этого острова? — засомневалась Дарочка.
— Как только захотите, все будет зависеть лишь от вашего желания.
— Отправляемся прямо сейчас, — постановила Летуана, упаковывая шар в небольшую походную корзинку. — Открывай портал. А наши сундуки переправишь позже.
— Хорошо, — рисуя в воздухе вставленным в массивный перстень огненным пиропом узкий овал, пообещал хозяин дома, проводил прыгнувших туда девушек взглядом и, пряча кольцо в карман, задумчиво сообщил: — Хотя, как мне кажется, они вам там не понадобятся.
* * *
— …и первым делом пришлешь мне стряпчего. А затем проверишь все записи нотариусов в банке ценного имущества, мне нужны сведения о покупках магессы Сарлезы Дирвез и моей жены.
Изрельс захлопнул медальон связи, провел рукой над блюдом со своими фаршированными грибами, проверяя на яд и заклинания аппетитное кушанье, и хмуро усмехнулся.
Ни того ни другого в еде не было и в помине. А вот запах от маслянисто поблескивающих румяными бочками шариков исходил просто восхитительный. Удержаться было совершенно невозможно. Изрельс и не стал отказывать себе в таком малом удовольствии. Съел один, затем еще… и еще… а потом, уразумев, с какой заботой готовилось его любимое блюдо, со всей силы врезал кулаком по столешнице. Настроение с каждой секундой становилось все отвратительнее.
