Еще один сюрприз. Врач-женщина, да еще и «волшебница»… Никогда о таких не слышал. Ладно, посмотрим, что это за доктор Синицына такая.
Я распрощался с гостеприимными русскими и в обществе капитана Кевича отправился в Кёнигсберг. Всю дорогу от Торна до Диршау я был в раздумьях. В Диршау мы пересели в ночной экспресс на Кёнигсберг и, наконец, остались одни. Тут-то я и спросил у Кевича:
– Герр капитан, а вы не находите, что капитан Сан-Хуан и некоторые другие русские – весьма необычные люди?
Тот подумал, вздохнул и ответил:
– Герр фон Бисмарк, если я вам сейчас расскажу, что мне удалось узнать от них, вы не будете смеяться?
Когда я кивнул, он поделился со мною тем, что узнал от старшего лейтенанта Филиппова. Я сидел как громом пораженный. Да, Кевич прав – это, пожалуй, единственное внятное объяснение этой аномалии, тем более если сами русские ему это подтвердили. А Кевич резко вырос в моих глазах – еще бы, он сразу обо всем догадался. Надо сманить его у Герлаха, хотя, боюсь, что тот не согласится потерять столь ценного сотрудника.
В Кёнигсберге мы сели на пароход и благополучно добрались до Санкт-Петербурга, благо никакой угрозы неприятельского флота на Балтике больше не существовало. И вот сейчас, стоя на красивейшей гранитной набережной у памятника императору Петру Великому, я любуюсь открывшейся передо мной великолепной картиной русской столицы, и вновь и вновь размышляю над тем, как мне вести себя с царем и о чем с ним говорить. Для меня понятно лишь одно – надо сделать все, чтобы Россия стала нашим союзником…
26 августа (7 сентября) 1854 года. Петербург. Зимний дворец Березин Андрей Борисович, подполковник Гвардейского флотского экипажа, советник Министерства иностранных дел
– Здравия желаю, ваше императорское величество! – приветствовал я императора, входя в Нижний кабинет, являвшийся одновременно и спальней Николая Павловича. Часы, стоявшие на каминной полке, пробили семь раз.
– Извините, Андрей Борисович, что пригласил вас в такую рань, – развел руками император, – но я и сам встаю ни свет ни заря. Время сейчас военное, и отдыхать не приходится.
Внешность Николая I меня удивила – сейчас он уже не выглядел бледным и измученным, как в прошлый раз. Похоже, что успешное окончание боевых действий на Балтике взбодрило самодержца, и даже высадка англо-французской армии в Евпатории не очень его расстроила.
Сам же я, посмотрев в зеркало, висевшее у входа в царский кабинет, подумал, что краше меня выглядит только смерть. Черные круги вокруг глаз, выражение лица, напоминающее заезжих гуру в гипнотическом трансе с плакатов начала 90-х… И, самое обидное, я недоспал всего-то одну ночь, а царь, если верить его биографам, страдал хронической бессонницей.
А началось все с того, что пару дней назад император попросил меня проконсультировать его по вопросам международной политики, основываясь на материалах нашей истории. Я стал рыться в наших библиотеках, тщательно штудируя найденную в них литературу о внешней политике России середины XIX века. Дочитавшись до потемнения в глазах и головной боли, я понял, что так дело дальше не пойдет, и поручил сделать для меня подборку материалов на нужную тему подчиненным мне офицерам.
Правда, оставалось их всего двое. Майор Копылов сейчас занят совсем другими делами, а старший лейтенант Самохвалов отбыл в дальние края, и потому я оказался генералом без войска. Один из двух оставшихся у меня под рукой подчиненных, лейтенант Евгений Аристархович Попандопуло (угораздило же его родиться с такой фамилией!), сказал мне:
– Товарищ подполковник, наши айтишники создали неплохую онлайн-библиотеку, в сотни раз более обширную, чем все наши судовые библиотеки, вместе взятые. Разрешите мне поискать в них то, что вам необходимо, тем более что они уже сделали для нее неплохой поисковик.
«Век живи – век учись, – подумал я, – вот что значит новое поколение; молодежь во всех этих электронных штучках-дрючках продвинутая, и мы для нее – сплошные “чайники”».
Когда я служил в Чечне – а было это двадцать лет тому назад, – был у нас такой Вася Жемчужный. Из дома он привез «пальм» и всегда носил его в кармане гимнастерки. Вася хвастался своей игрушкой, но читать на ней английским транслитом было неудобно, и мы над ним посмеивались.
Но вот как-то раз шальная пуля угодила прямо в его «пальм» и отрикошетила. Вася отделался синяком на груди в области сердца и легким испугом, а мы зауважали «пальм», хотя, конечно, сей девайс после этого инцидента использованию по назначению уже не подлежал. С тех пор у меня к электронным книгам отношение, скажем так, было не очень. И, как оказалось, зря.
Ребята подобрали мне кучу материала, и мой доклад понравился даже мне. Хотелось бы, чтобы он понравился и императору. Но это как повезет. Тем не менее я переслал его царю и начал заниматься своими делами – ни много ни мало, проектом реформы внешней разведки Российской империи.
А вчера меня вызвал к себе Дмитрий Николаевич Кольцов.
– Андрей Борисович, – сказал он, – у меня к вам огромная просьба. Не приказ, а именно просьба.
«Интересно, – подумал я. – Что сие может значить?»
Вслух же я произнес:
– Дмитрий Николаевич, могу вам лишь пообещать, что сделаю все, что смогу.
– Андрей Борисович, – Кольцов выразительно посмотрел на меня, – его величество решил назначить вас советником Министерства иностранных дел и запросил моего согласия. Естественно, официально в штате МИДа вы состоять не будете. Не стоит баламутить здешнее бюрократическое болото, которое и без того косо смотрит на нас, людей из XXI века. Народ здешний ревниво относится к чинопроизводству, и зависть к преуспевающим коллегам может толкнуть их к совершению разных гадких поступков. Нам это не нужно. В то же время императору – да и нам, честно говоря – необходим свой человек, который ненавязчиво наблюдал бы за тем, что творится в здании у Певческого моста. Как вы знаете, канцлер Нессельроде уволен императором в отставку, причем не без нашей помощи…
Я попытался изобразить на лице улыбку Чеширского кота – многозначительную и немного загадочную.
– Вот и отлично. Уже известно, кто станет новым канцлером. Надеюсь, что император при встрече скажет вам об этом лично. Но будущий глава МИДа находится далеко от Петербурга, и до его приезда Николай Павлович будет лично исполнять обязанности министра иностранных дел. Поэтому ему сейчас необходим человек, который сможет помочь ему в этой работе. Таким человеком он видит вас. И вот еще что. Вы как-то говорили мне, что для вашей успешной работы вам не помешал бы выход на МИД. А тут вы получите возможность изнутри познакомиться с работой МИДа, равно как и со всеми его сотрудниками.
– Я все понял, Дмитрий Николаевич. Значит, в моих услугах император будет нуждаться лишь до прибытия этого нового министра?
– Возможно, что все будет именно так, но, возможно, и нет. – Кольцов с улыбкой взглянул на меня. – Начнем с того, что этот человек прибудет в Петербург лишь в конце этого месяца. К тому же император надеется на то, что вы с ним сработаетесь. И тогда ваша временная командировка в МИД может стать постоянной.
