– Хорошо, господин капитан, я подумаю. – Мне показалось, что Корнилову понравилось предложение Сан-Хуана. – О своем решении я проинформирую вас чуть позже.
– Скажите, господин капитан, – вступил в разговор подполковник Тотлебен, – вы сказали, что во вражеском лагере во время вашего обстрела обязательно вспыхнет паника. Но уверены ли вы, что именно так оно и случится? Ведь англичане и французы – храбрые солдаты. В этом мы убедились во время сражения при Альме. Они могут и не поддаться панике, и тогда ваш обстрел станет просто нерациональной тратой материалов, которые, как я понял, невосполнимы.
– Мы исходим из того, – Хулиович решил удовлетворить любопытство дотошного немца, – что паника начнется сразу после взрыва в лагере складов с боеприпасами. Все эти дни наши разведчики тщательно отрабатывали полученную ими информацию о месторасположении этих складов. Неприятель готовится к бомбардировке Севастополя и в большом количестве завозит в лагерь порох и бомбы. Тем более мы знаем, где именно расположены склады с боеприпасами, а также на каких кораблях их сюда доставили.
Нахимов с удивлением посмотрел на Сашу.
– Господин капитан, а откуда мы это знаем-с?
– Ваше превосходительство, – с хитрой улыбкой ответствовал наш команданте, – во-первых, как вам известно, многие греки в Константинополе и болгары в Варне передают нам – часто рискуя жизнью – самую разную информацию, то с рыбаками, то с негоциантами, то голубиной почтой. Так что кое-что нам известно от наших храбрых братьев.
– Да, господин капитан, мне это известно-с. Но вряд ли они знают все. Кроме того, за время, пока эти сведения дойдут до нас, многое может измениться.
– Это действительно так, ваше превосходительство. Но у нас есть еще два канала информации. Мои разведчики захватили адъютанта генерала Мак-Магона, который заменил генерала Боске. Сам адъютант знает не так уж и много, зато у него в сумке нашли подробный отчет о состоянии французской армии и флота как в Камышовой бухте, так и в Евпатории. Таким образом, нам стало известно, на каких именно кораблях находятся боеприпасы, а также, где именно сооружены их склады на суше. Да и наши беспилотные летательные аппараты произвели рекогносцировку вражеских сил в Камышовой бухте, а также на их базах в том же районе, и мы смогли визуально определить местоположение как кораблей, так и складов. Вот фотографии.
И Хулиович выложил на стол пачку напечатанных изображений. Эх, подумал я, мельком взглянув на них, чернила в принтере пора менять…
Тотлебен, услышав объяснения нашего бравого морпеха, лишь развел руками. Дескать, если все так, то тогда у него больше нет вопросов.
А Саша продолжал:
– Мы рассчитали данные для стрельбы и надеемся, что для того, чтобы наверняка попасть в эти склады, понадобится не так уж много мин. А с торговыми кораблями, которые еще не успели разгрузить, разберется поручик Семенов.
И он показал на нашего вертолетчика Колю Семенова, который тоже присутствовал на совещании и внимательно слушал его участников, до поры до времени помалкивая и мотая на ус услышанное.
Поняв, что настала очередь и ему сказать свое веское слово, Николай прокашлялся, встал и произнес:
– Господа. – (Чувствовалось, что он чуть было не сказал – товарищи.) – Мне, конечно, ночью будет труднее работать, чем днем, но я рассчитываю поразить эти цели. Думаю, что взрыв корабля, который по сути будет являться плавучей бочкой с порохом, уничтожит не только его, но и другие вражеские суда. Вот, посмотрите, – Семенов достал из планшета распечатку фотоснимка якорной стоянки союзного флота и продемонстрировал ее всем участникам военного совета. – Видите, как тесно они стоят. Взрыв одного такого «порохового» корабля – по сути, гигантского брандера – окажется гибельным для десятков соседних судов. Полагаю, что после серии гигантских взрывов во французском лагере обязательно начнется паника. К тому же все будет происходить ночью, и управлять действиями своих подчиненных их командирам будет затруднительно.
Все присутствующие дружно закивали. Только адмирал Нахимов слегка поморщился. Ему, натуре рыцарственной и прямой, видимо, была не по душе идея внезапного ночного нападения на силы неприятеля. Ему хотелось, как это произошло в Синопской бухте, сойтись в открытом сражении с вражеским флотом, так сказать, «стенка на стенку». Но наступили совсем другие времена, да и союзники были далеко не рыцарями. Например, те же британцы считали вполне допустимым вести разведку, подняв на мачте своих кораблей чужой флаг. Так было у Севастополя, когда английский корабль пытался приблизиться ко входу в бухту под австрийским флагом, и в Петропавловске-на-Камчатке, когда британцы воспользовались американским.
– Ну что ж, господа, – вице-адмирал Корнилов подвел итог нашего совещания, – как я вижу, все присутствующие здесь поработали на славу и внесли свой вклад в подготовку набега на лагерь неприятеля. Даст Бог, все произойдет так, как мы запланировали, и враг, нагло вторгшийся в наш Крым, будет вынужден с позором покинуть его.
Все встали с мест и дружно заговорили, а Павел Степанович Нахимов подошел ко мне.
– Павел Ильич, – сказал он, пожимая мне руку, – я просто в восторге от вашего недавнего дела в Балаклаве-с. Вы с горсточкой людей совершили невероятное – уничтожили сразу восемь вражеских кораблей и наглухо закупорили вход в бухту. А в этом набеге вы принимаете участие-с?
Я ответил Нахимову в том смысле, что мои ребята в этот раз подрывать корабли не будут. Честно говоря, нам не хотелось на манер оглушенной взрывами рыбы всплыть во всей своей красе посреди вражеского флота. А на суше нам придется повоевать. Только подробности нашего участия лучше Павлу Степановичу не знать – во избежание, так сказать…
15 (27) сентября 1854 года. Район Сапун-горы Капитан 2-го ранга Мишин Павел Ильич
Нас учили не только минировать корабли и сражаться на ножах с вражескими водолазами. Мы умели еще и воевать на суше. И не столько с пехотой на поле боя (хотя и этому мы были обучены), сколько в тылу врага, выполняя разные спецзадания.
Вот и сегодня мы занялись работой, которую в этом времени вряд ли кто смог бы сделать. Ну разве что кубанские пластуны, да и то сомневаюсь, что они выполнили бы поставленную задачу.
Ведь Хулиович поручил нам ни много ни мало, как обезглавить французские части, высадившиеся в Крыму. Правда, маршала Сен-Арно нам ни похищать, ни убивать не придется. Несмотря на все старания медиков, старый рубака помер естественной смертью. Если мне память не изменяет – от рака. О сем печальном факте нам сообщил очередной перебежчик. По полученным от него сведениям, вместо маршала Сен-Арно командующим французскими войсками стал дивизионный генерал Франсуа Сентен Канробер. У него сразу же сложились непростые отношения с британским командующим бароном Регланом. К тому же и свои собственные подчиненные не всегда соглашались с решениями, принятыми Канробером. Тем не менее командование у лягушатников, пусть даже такое, имеется. А Хулиович считает, что это непорядок.
