Однако бывший монах не хотел никаких торжеств и приветственных речей в свою честь, а уж тем более — крепкой выпивки. Ему вообще не хотелось вспоминать об этом случае; он по-прежнему воспринимал свои действия как позорную уступку кровожадному тигру-оборотню.
Четырнадцать глоток меж тем с громогласным воодушевлением выкрикивали имя Бертрама Даля. Пятнадцатый охотник откупорил бутылку. Пробка с шумом вылетела. Де'Уннеро понял: они решили угостить его эльфийским вином — редким и исключительно дорогим, которое носило название «болотного». Широко ухмыляясь и показывая все шесть своих уцелевших зубов, охотник наполнил кружку до половины и подал Де'Уннеро.
— За то, что ты избавил меня от необходимости расправляться с этими проходимцами, — возвестил Миклин, поднимая вверх кружку.
Все вскинули руки, изъявляя готовность выпить за здоровье Де'Уннеро. Все, кроме его самого.
Маркало Де'Уннеро стоял, глядя на светлую, слегка пенящуюся жидкость, вдыхал тонкий аромат вина и думал о том, что не имеет права портить этим людям праздник. Они не пожалели для него «болотного» вина! В здешней глуши им пришлось выложить за эту бутылку немало золотых. Увесистый мешочек, никак не меньше.
Охотники продолжали стоять с поднятыми кружками. Все не сводили глаз с Де'Уннеро и терпеливо ждали.
— Пей быстрее да расскажи-ка еще раз, как ты их уложил! — крикнул кто-то из угла, и хижина затряслась от раскатов хохота.
Неожиданно для себя Де'Уннеро тоже рассмеялся.
— Я сделал лишь то, что требовалось, и не больше, — сказал он.
— Ты сначала выпей, говорить будешь потом! — крикнули ему, и пространство хижины вновь наполнилось приветственными возгласами:
— Давай, Бертрам Даль, не подкачай и на этот раз!
Все поднесли свои кружки к губам.
Де'Уннеро медленно и осторожно глотнул содержимое серебряной кружки. Горло слегка обожгло, потом он почувствовал терпкий и обманчиво легкий вкус вина. Пусть не по собственному опыту, но Де'Уннеро знал о сокрушительной силе «болотного» вина. Он, отдавший годы воспитанию воли и самообладания, догадывался, какими коварными врагами и того и другого являются хмельные напитки. Он повидал достаточно пьяниц, побиравшихся у ворот Санта-Мир-Абель, и никогда не испытывал ни малейшего сочувствия к этим слабым, никчемным людям.
Но сейчас он все же выпил, медленно, одним длинным глотком втянув в себя вино. Потом бывший монах выпрямился, утер губы и в течение некоторого времени пытался вернуть ясность мышления. По меркам охотников, он выпил совсем немного, но даже после этой порции голова сразу же пошла кругом.
— А теперь рассказывай! Говори! — закричал кто-то, но его голос потонул среди еще более громких выкриков: — Несите закуску!
К счастью для Де'Уннеро, желание подкрепиться все же возобладало. Вскоре на столах появились подносы с жареным мясом, приправленным ягодами, и другие — с лепешками. И когда только охотники успели напечь их столько?
Бывший монах с радостью принялся за еду: во-первых, она избавляла его от необходимости рассказывать, а во-вторых — помогала успокоить взбудораженный вином мозг.
Охотники уселись, и их разговор возобновился. Подносы путешествовали между столами, бутылки, разумеется, тоже. Вопросы так и сыпались на Де'Уннеро; каждому хотелось знать, как это ему удалось одному справиться с тремя вооруженными разбойниками, а потом догнать и прикончить четвертого.
Де'Уннеро повторил свой рассказ, стараясь говорить как можно скромнее и приписывая свою победу исключительно везению, а не собственным боевым навыкам. Меньше всего он хотел, чтобы охотники узнали о его воинском искусстве, поскольку это непременно вызвало бы желание померяться с ним силами.
Все прочие разговоры стихли; собравшиеся внимательно слушали бывшего монаха.
Охотник, сидевший рядом с ним, поднял бутылку с «болотным» вином, готовый вновь наполнить серебряную кружку рассказчика.
Не прерывая своего тщательно продуманного и отчасти выдуманного повествования, Де'Уннеро прикрыл кружку ладонью. Довольно, пусть пьют без него.
— Гляди, лепешки у тебя совсем засохли, — возразил охотник, держащий бутылку. — Ты никак собираешься глотать их всухомятку?
Смеясь, он попытался отодвинуть ладонь Де'Уннеро. Не прекращая говорить, бывший монах едва заметным движением схватил руку охотника и с шумом ударил ею по столу.
Не слишком сложный прием, зато проведен он был настолько четко, что у наблюдавших за ним охотников широко распахнулись глаза. Пожалуй, подумал Де'Уннеро, теперь им стало понятнее, как тихий и неприметный Бертрам Даль сумел в одиночку отразить набег на деревню.
— С меня довольно выпивки, — спокойным тоном сказал он охотнику, отпуская его руку и вновь прикрывая чашу ладонью. — Плесните-ка мне лучше голубичного сока, если он у нас остался.
Кто-то принес бурдюк с соком и налил ему. Де'Уннеро быстро закончил свой рассказ.
Поев, он сделал еще одну попытку отправиться восвояси, но охотники и слушать об этом не пожелали, заявляя, что пирушка только началась. Часть из них вернулись к своим разговорам, но большинство сгрудились вокруг Де'Уннеро, снова и снова требуя повторить рассказ о закончившейся столь славной победой схватке.
Бывший монах подыгрывал собравшимся и вскоре с удивлением признался себе, что наслаждается их вниманием. Может, в том было виновато вино, а может, он устал от необходимости скрывать свое истинное лицо и все, на что способен. Когда-то — как же давно это было! — он любил беседы, особенно если речь в них шла о его персоне. В Санта-Мир-Абель знали, что Де'Уннеро не упускает возможности лишний раз себя похвалить и не прочь похвастаться собственными достижениями. Но он никогда не говорил о том, чего не мог показать или доказать.
Итак, бывший монах сидел, наслаждаясь общением с его… наверное, друзьями. Пожалуй, эти охотники были ближе, чем кто-либо прежде, к тому, чтобы стать его друзьями. Было какое-то бесхитростное очарование в этой веселой шумной пирушке и в самом вечере, протекавшем легко, без неприятных последствий, если не считать головной боли поутру.
Вскоре Маркало Де'Уннеро забыл о своем решении пораньше улечься спать.
— А наш дружок — упрямая задница, — шепнул Микаэль, наклонившись к Джеллусу.
Он мотнул головой, откидывая с конопатого лица длинные сальные волосы, подмигнул и незаметно проскользнул за спину Бертрама Даля. Он терпеливо дожидался, пока герой сегодняшней пирушки поставит кружку с соком на столик и продолжит свою речь.
Улучив момент, Микаэль плеснул в кружку Даля из своей и вернулся на место.
— Я скажу другим, чтобы тоже не зевали, — пообещал Джеллус.
Он широко растянул в улыбке рот, обнажив кривые желтые зубы, и заглянул в собственную кружку, сосредоточенно разглядывая синеватые пятна, которые оставляла на ее стенках смесь «болотного» вина и голубичного сока.
