Свою роль сыграло и то, что ловить Хромова ей нужно было вовсе не на улице. К таким людям просто так не подойдешь! Валя достал ей билет на закрытую выставку в картинной галерее. Она там будет, Хромов там будет — идеальные условия для общения.
Валя мог пойти сам — и одновременно не мог. Они оба понимали, что это чуждая ему стихия, он там будет торчать, как гнилой зуб, неуместный и даже постыдный гость. Поэтому Лера готова была пойти хотя бы затем, чтобы он не позорился.
И еще это был отличный повод выгулять новое платье и украшения! Вишневый бархат скромно и аристократично подчеркнул достоинства ее фигуры, белое золото поблескивало на запястьях. Лера знала, что будет выделяться на фоне юных моделей, которых богатые мужчины берут на такие выставки в качестве аксессуара. Знала она и то, что выделяться будет выгодно.
Она не чувствовала смущения от того, что пришла на этот прием в одиночестве. Она привыкла бывать в таких местах. Лера слышала шепот за своей спиной, но знала, что одета достаточно дорого и этот шепот — не осуждение, а, скорее, зависть. Нет, эта миссия ей определенно нравилась!
Анатолий Хромов тоже был один. Он не привел с собой ни ухоженную супругу, отчаянно борющуюся со старостью, ни юную девочку с глазами колибри. Создавалось впечатление, что он действительно пришел в эту галерею ради картин.
Лера не собиралась терять время на сомнительные уловки, своего она привыкла добиваться кратчайшим путем.
— Добрый вечер. Вы ведь Анатолий, не так ли?
— Он самый, но не помню, чтобы нас представляли. — Хромов посмотрел на нее с мимолетным интересом. — Хотя не думаю, что я мог забыть.
Явной неприязни он не проявлял. Он знал, что сюда приглашены только люди определенного круга, никаких попрошаек. Где Валя взял приглашение, Лера до сих пор не знала. Вероятнее всего, у той китаянки, что привезла их в квартиру.
— Ваша память вас не подводит, я пришла, чтобы представить себя сама. Меня зовут Валерия.
— Очень приятно. Чем обязан?
— Я бы хотела поговорить о Птицелове.
Что-то мелькнуло в его глазах, но что — Лера не разобрала. Она не была сильна в толковании того, что не связано с притяжением между мужчиной и женщиной. Зато убедилась, что муж не ошибся: Хромов точно что-то знает.
Однако сам Хромов признаваться в этом не спешил.
— Не уверен, что понимаю, о чем вы.
— Это человек, который сводит пары. — Лера уверенно смотрела ему в глаза. — Очень влиятельный человек. Мне передали, что вы его знаете.
— Кто мог это передать?
— Да знаете… болтают то тут, то там…
— Не всем слухам можно верить, — усмехнулся Хромов. — Некоторые из них совсем уж нелепы. Но даже если бы я, допустим, знал такого человека, к чему он вам, прекрасная леди?
— Такая слава, как у него, не возникает на пустом месте.
— И что с того?
— Может, мне очень нужен его профессионализм!
Валя рассказал ей, что у Хромова не было ни жены, ни детей. Следовательно, сам он в услугах Птицелова не нуждался и не пользовался ими. А раз он так активно продвигает этого мошенника, они должны быть друзьями.
Хромов смерил ее изучающим взглядом.
— Вам? Для кого же?
— Для себя.
— Невозможно. Может, я и слышал об этом Птицелове… Но слышал я только то, что он помогает людям, у которых есть определенные трудности личного характера. Он не мог понадобиться вам.
Бинго. Хромов вел себя именно так, как она ожидала — как вели себя многие мужчины. Значит, и ей следовало продолжать в привычном стиле.
Лера чуть развернулась, почувствовала, как бархатная шлейка платья сползает по плечу. Она выждала пару секунд и только потом поправила ее. Все это время Хромов пристально наблюдал за ней.
— Вы думаете, я не могу страдать от одиночества? — жалостно спросила она.
— Чтобы разрушить ваше одиночество, вам достаточно просто пальцами щелкнуть.
— Пока вот не щелкается. Мне тридцать восемь, но, как видите, одна.
Ее обручальное кольцо осталось в квартире; она убедила Валю, что это всего лишь отвлекающий маневр.
— Птицелов — сомнительный тип. Я бы не рекомендовал вам с ним связываться.
— Значит, вы его все-таки знаете! — обрадовалась Лера.
— Слышал кое-что. Вы слышали обо мне, я — о нем. Когда ходишь по всем этим светским раутам, много чего наслушаешься.
— И много вы о нем слышали?
— Что есть такой ушлый торгаш человеческими душами. Не поймите меня неправильно, но он мне точно не друг. Я восхищаюсь им как бизнесменом. Но рекомендовать его я могу лишь тем, кто мне лично неприятен. Тем более, говорят, он сейчас затаился и заказы не принимает. Почему — не знаю.
— И как же выглядит такая рекомендация?
Мимо них прошел официант с бокалами. Лера сделала шаг в сторону, пропуская его, но показательно оступилась и чуть не упала, вынуждая Хромова поддержать ее. Это уже было не для шпионской миссии, а для ее собственного развлечения.
С такими людьми она никогда не сталкивалась. Он ее очаровывал.
— Вы любите картины, Валерия?
— Безумно. Разве не поэтому мы оба сегодня на выставке картин?
— Тонко подмечено. Я собираю их. Не знаю, какую купить, какая больше подойдет к моей нынешней коллекции.
— Чтобы узнать об этом, мне нужно посмотреть вашу коллекцию, — кокетливо заметила Лера.
— Я бы дорого заплатил за такое мнение! Может, подъедем ко мне? Это недалеко. Если мой шофер не подведет, мы успеем съездить в мой дом и вернуться сюда, чтобы приобрести картину.
— Думаю, это будет увлекательно.
Как же она была права, когда сняла обручальное кольцо!
Уходя из картинной галереи, Лера еще помнила о своей миссии, понимала, что, оставшись наедине с Хромовым, сможет узнать больше. Но она не была уверена, что к концу вечера не забудет об этом окончательно.
* * *
Во второй половине дня она перестала отвечать на его звонки.
Вроде бы взрослые люди, не подростки, и не нужно такому удивляться, но Егор сразу почувствовал неладное. Стало как-то холодно внутри, как будто в самом сердце открылся провал.
Так бывает, когда у тебя за спиной ложь. Огромная такая и опасная, как хищное животное. Твоя жизнь может быть идеальной, сказка с розовыми пони и хрустальными замками. Но там, где заканчивается вся эта радуга, начинается ложь. И ложь тебя убивает.
Объективных причин для беспокойства не было. Утром, когда он уезжал на работу, все было как обычно. Они проснулись вместе, она приготовила ему завтрак. Он поцеловал ее в щеку, а потом осторожно прикоснулся губами к ее животу, в котором рос их ребенок.
