— Как думаешь, мог этот Милонег стать Птицеловом? — спросила Алиса, осматривая обшарпанные стены.
Она была рада, что они пришли не летом. Судя по всему, порой здесь ночевали бездомные, и запах стоял не самый приятный.
— Вполне возможно, — кивнул Дамир. — Он умен, опытен, умеет управлять людьми. Но есть крупная нестыковка: Птицелов уже работал в то время, когда Милонег был главой секты.
— Я б это нестыковкой не назвала. Он мог сочетать одно с другим, а потом, когда бизнес Птицелова развился, полностью уйти в это.
— Мог.
На некоторых стенах сохранились цветные росписи, явно времен секты. Люди с одинаковыми лицами, почти все голые и все бездумно счастливые. Сидели тут, с березками обнимались, и сами постепенно превращались в растения…
Алиса невольно поежилась. Она не могла понять, как можно доверить свою жизнь и судьбу человеку, назвавшемуся Милонег Август! А родным этих людей каково? Ты понимаешь всю опасность и бессмысленность ситуации, стараешься вбить в тупую голову недавно близкого человека правду, а в ответ тишина.
Самому же Милонегу было плевать на то, что происходило с его последователями. Как и Птицелову плевать на его живой товар. Все сходится!
— Слушай, а если бы я вдруг пошла в эту секту, что бы ты сделал? — полюбопытствовала Алиса, лениво расталкивая ботинком мусор.
— Отправил бы тебя на лечение, разумеется.
— Самый умный! Можно подумать, родственники настоящих сектантов не пытались этого сделать!
— Кто пытался, у того получилось, — отозвался Дамир. — А у кого не получилось, тот недостаточно хотел. Можно выкрасть тебя из секты, договориться с врачами, чтобы тебя не выпускали из психушки и полноценно лечили, пока в себя не придешь!
— Ты с ума сошел? — возмутилась Алиса. — Это же насилие!
— Я знаю.
— Да я бы после такого видеть тебя не смогла!
— Это я тоже знаю.
— И ты все равно поступил бы так?
Дамир повернулся к ней, он определенно не находил этот разговор забавным.
— Сделал бы, несмотря ни на что. Я люблю тебя, а не те события, которые ты приносишь в мою жизнь. Следовательно, я буду делать то, что нужно тебе, даже если это вредит нашим отношениям. Тема закрыта.
— Как скажешь, — смиренно кивнула Алиса, старательно подавляя улыбку.
Они осмотрели бы дом быстрее, если бы разделились. Но этого Алиса не хотела, пусть здесь и не было ничего страшного — ее угнетала атмосфера гнездовища секты. Поэтому они были вдвоем, когда набрели на странную дверь.
Вернее, сама дверь была обычной — из прочного дерева, покрашенная в синий цвет, как и все другие. Теперь она и вовсе валялась у стены. Но было видно, что когда-то на ней стояло сразу три замка, которые потом кто-то срезал. Опять местные свои дачки обустраивали!
Комната, в которую вела дверь, отличалась от остальных полумраком: окно, теперь уже треснувшее, наглухо закрасили серой краской. Мебели внутри не было, но непонятно, оставил все так Милонег или это стало следствием рейдов бродяг.
— Эй, посмотри-ка на это! Он что, дискотеки тут устраивал?
Алиса прошла к противоположной стене и указала на большое скопление розеток. Одна из них была необычной, она чем-то напоминала розетку для электроплиты. Получается, сюда пускали большое напряжение и подключали к нему сложный прибор. Все розетки были относительно новыми, да и по их расположению было понятно, что это не наследие пионерского лагеря.
Пока Алиса пыталась угадать, к чему здесь эти розетки, Дамир обнаружил нечто более странное.
— Думаю, тебе следует на это взглянуть.
Он откинул в сторону обвалившиеся куски штукатурки с потолка и присел на корточки возле странных отверстий в деревянном полу. Их было четыре, все парные, и они образовывали довольно большой квадрат.
— Это что? — смутилась Алиса.
— Следы от шурупов. Крупных. Похоже, тут что-то было привинчено к полу.
Квадрат располагался близко к розеткам. Но что это могло быть — Алиса не представляла, у нее даже вариантов не было.
— Видела, возле двери железка валяется? Принеси, пожалуйста, — попросил Дамир.
Возражать она не стала, порадовалась только, что на ней перчатки и весь этот хлам не приходится трогать голыми руками. Железный брус, несмотря на покрывавшую его ржавчину, оказался прочным, на что и рассчитывал Дамир. Он подцепил этим импровизированным ломом одну из досок, в которых были отверстия, и резко вырвал ее из пола.
Алиса не понимала, зачем это нужно, пока не увидела странное темно-коричневое вещество, неровным слоем покрывавшее бетон под досками. Оно было похоже то ли на порошок, то ли на смерзшийся гель, а дотрагиваться и проверять Алиса не собиралась. Ей проще было спросить:
— Что это?
— Кровь, — Дамир провел металлическим бруском по веществу. — Она тут давно, вся ссохлась, но в свое время ее было много. Возможно, разбавленная другими продуктами жизнедеятельности.
— Ты имеешь в виду?…
— Желчь, желудочный сок, моча.
— Я поняла! — прервала Алиса. Она отпрянула от пробоины и теперь держалась на расстоянии нескольких шагов. — Проклятие, что за хрень он сюда приволок?
— Понятия не имею. Но, думаю, это напрямую связано с тем, что произошло с Екатериной Арамизовой.
Он еще некоторое время осматривал выбоины в полу. Его, бывшего хирурга, такие вещи не пугали и особого отвращения не вызывали. Алиса же вышла в коридор, где были выбиты окна, чтобы подышать свежим воздухом.
Из окна открывался великолепный вид на маленькое озеро, на берегу которого и стоял лагерь. Даже сейчас, скованное льдом, оно было живописным, а летом тут наверняка пастораль.
— Я не знаю, что это такое, — признал Дамир, подходя к ней. — Я сфотографировал это на телефон, покажем Веронике, она лучше разбирается в технике. Больше тут ничего нет.
— Надо возвращаться. Будем искать мотель, о котором ты говорил. Но сначала давай прогуляемся туда, — Алиса кивнула на озеро.
— Зачем?
— Да просто на что-то красивое посмотреть хочу! У меня эта гниль до сих пор стоит перед глазами.
Еще Алисе хотелось размяться перед тем, как снова на несколько часов садиться за руль. Но об этом она предпочла не говорить — Дамиру и так тяжело, потому что из-за травмы ему больше нельзя водить машину.
На пологом берегу, ведущем к озеру, снега было относительно немного, всего-то по колено. Деревья и кусты почти вплотную подступали к воде, их черные ветки создавали причудливый узор на фоне снега и серого неба. Изредка их украшали опустевшие птичьи гнезда, обитатели которых должны были вернуться только весной — или не вернуться вообще. Это была красота, но не жизнерадостная, как полагается пионерскому лагерю, а немного готическая, мертвая даже. Хотя Алиса не отрицала, что такие мысли у нее появлялись во многом из-за осмотра бывшего пристанища секты.
