Когда за окном едва-едва забрезжил рассвет, она не выдержала. Встала, натянула мягкий спортивный костюм; увидела, что повязка уже пропиталась кровью, но сил на перевязку не было. В голове все было как в тумане, и даже боль сделалась привычной. Полина не красилась, не причесывалась, хотя такого не позволяла себе много лет. Ей просто хотелось побыть одной, чтобы это было настоящее одиночество, а не одиночество вдвоем. В горле пересохло, и вода стала важна как никогда.
Она была уверена, что в такое время на кухне никого не будет, и напрасно. Когда она вошла, там уже находился Дамир — возился у плиты. Он бросил на Полину мимолетный взгляд, кивнул ей в знак приветствия. Очевидно, решил, что она из тех, кто с утра всегда так выглядит. Общаться он не спешил, и Полина его не винила: все знали, что недавно она сцепилась с его сожительницей. И ни о чем не жалела.
— Тебе что, не спится? — поинтересовалась она, наполняя стакан водой.
— Нет, для меня это нормально. Я всегда рано встаю без будильника, привычка такая осталась.
— Откуда берутся такие ужасные привычки?
— Я раньше работал в хирургии, — пояснил Дамир, нарезая яблоко. Судя по тому, как ловко он управлялся с ножом, готовить ему было не впервой. — В восемь утра мне нужно было обойти своих пациентов, которым я делал операцию накануне, в девять уже могла быть назначена новая операция. Комфортно, когда ты к этому привыкаешь, а не отдираешь себя от кровати по будильнику. Мышление яснее.
— Ты врач? — оживилась Полина.
— Был врачом.
— А ты… ты можешь мне помочь?
Еще пару часов назад она не решилась бы и на это. Но теперь собственное тело не оставляло ей выбора. Полине было жарко, на лбу проступила испарина, а дышать приходилось часто, через рот, иначе она задыхалась.
Дамир наконец развернулся к ней, смог рассмотреть нормально и понял, что у нее вид не просто сонный, а откровенно больной.
— Что случилось?
— На меня вчера напали в клубе. Порезали…
— Что?
— Чуть-чуть, — виновато пояснила Полина. — Один небольшой порез… Но вот!
Она приподняла джемпер, показывая неуклюжую повязку с красным пятном посередине.
— Почему ты не поехала в больницу?
— Потому что тогда, возможно, мне придется прекратить участие в проекте — из-за какого-то пореза! А я не хочу этого делать, я слишком далеко зашла. Ты поможешь мне или нет?
Чувствовалось, что он ее поведение не одобряет. И все-таки он был врачом…
— Я не уверен, что смогу тебе помочь, я здешнюю аптечку даже не видел!
— А она большая! — обрадованно заявила Полина. — Я ее вчера изучила! Там точно есть нитки, скальпель, пинцет зачем-то…
— Пинцет не зачем-то, а для зашивания. Странно, что здешние организаторы подготовились к такому, не нравится мне это. А тебе, по-хорошему, нужно в больницу! Но что такое упрямство — я знаю по опыту общения с Алисой. Ладно, сейчас посмотрим, что я могу сделать. Я принесу аптечку, а ты снимай свитер и ложись на диван.
— Зачем это?
— Насиловать тебя буду, — закатил глаза Дамир. — Если нужно нормально осмотреть рану на животе, и тем более зашить ее, ты должна лежать. И потом, здесь освещение лучше.
— А можно майку хотя бы поднять?
— Вовремя в тебе стеснительность проснулась! Ладно, но как минимум до груди.
Диванчик, поставленный на кухне, был довольно удобным, Полина со своей комплекцией могла без труда на нем разместиться. Пока Дамир ходил за аптечкой, она успела рассмотреть продукты, расставленные на рабочем столе. Похоже, он собирался готовить что-то сложное с творогом и фруктами. Лева и половину этих ингредиентов не смог бы достойно смешать!
Он вернулся с аптечкой, включил все лампы на люстре, и Полина невольно прищурилась. Дамир действовал решительно, но вместе с тем осторожно. Сняв повязку, он нахмурился, однако ничего не сказал. Самой же Полине было страшно смотреть на то, что там творится.
Она забеспокоилась только, когда увидела, как он наполняет шприц из какого-то пузырька.
— Ты что делаешь?
— Обезболивающее тебе колоть буду, — пояснил Дамир. — Зашивать придется. Если бы сразу зашили, вообще бы без шрама обошлось, теперь он будет, но не слишком страшный. Не дергайся. Повезло тебе, что они тут для шоу мини-больницу организовали. Я дам тебе таблетки, будешь принимать не меньше недели, но если почувствуешь ухудшение — сразу к врачу. Поняла?
— Да…
Она ожидала, что будет больно, и когда он поднес иглу к ее коже, зажмурилась. Однако укол она почти не почувствовала и вскоре даже осмелилась приподняться, чтобы посмотреть, что происходит.
За что тут же получила нагоняй:
— Не дергайся! Плохо уже то, что это делаю я, а не действующий хирург, не усугубляй.
Она все равно наблюдала за ним, слишком уж завораживающее получилось зрелище. Его руки двигались постоянно и мягко, это по-своему напоминало танец. Казалось, что все действия, которые ночью вызвали у Полины истерику, давались ему легко, сами собой. А еще у него были теплые пальцы и осторожные прикосновения — он касался ее мягче, чем Лева в постели!
— Я там хоть не умру от этого? — Полина старалась казаться беззаботной, но страх все равно обжигал ее изнутри.
— Не должна. Край раны воспалился, это от неправильной обработки, так что следи за швом. Появится нагноение — сразу говори мне.
— Ой…
— А чего ты хотела? Это не царапинка, это порез. Не хочешь сказать, как ты его получила?
— Это случайность…
— Случайность — это когда ты бежишь с ножом и падаешь на него, — рассудил Дамир. — А тут у кого-то случайно дрогнула рука, и он случайно порезал тебе живот так, что мне швов двадцать накладывать придется! Это связано с проектом?
— Нет!
— Значит, да. У тебя сейчас жар, и каждую ложь ты сама выдаешь — я чувствую, как у тебя пульс меняется. Не хочешь говорить, не надо. Не вся жизнь этим проектом должна измеряться. Поэтому, если тебе понадобится медицинская помощь — обращайся ко мне независимо от обстоятельств. Не нужны мне твои секреты, я вообще сюда пришел, только чтобы за Алисой присматривать.
Полина снова перевела взгляд на рабочую поверхность стола:
— И завтраки ей готовить?
— А что такого? Алиса — скорее сова, она стабильно встает позже меня. Мне несложно приготовить ей завтрак.
— Не знаю. Как-то это… Не по-мужски, что ли…
— Гендерные стереотипы. — Дамир делал вид, что говорит серьезно, но уголки его губ дрогнули в улыбке. — Рад видеть прогрессивное мышление среди журналистов. Знаешь, после многих лет обучения медицине и интернатуры выучить сочетание продуктов оказалось не так сложно, и даже мой ограниченный мужской мозг справился с этим.
