— И что? Птицелов настроил мозги Довлатова так, что он при виде белого платья ножом жену затыкал?
Когда Алиса поддавалась плохому настроению, она была склонна к неуместным возражениям. Сейчас это было некстати, но Вероника напомнила себе, что хоть одна из них должна остаться спокойна.
— В случае с Довлатовым, думаю, произошло то, о чем я говорила раньше. Вместо того, чтобы внушить Вадиму примитивное действие, его попытались нагрузить чем-то настолько глобальным, как любовь. Это привело к потере рассудка.
— А Валентин?
— Его не было всего одну ночь. Правильное и полноценное воздействие за такое время провести невозможно. Думаю, Птицелов надавил на него слишком сильно, сломал сразу. И потом, мы не знаем, что привело к его действиям на кухне. По какой-то причине он напал именно на Полину, хотя я и ты были рядом с ним гораздо раньше! Возможно, от нее исходил какой-то стимул.
Ответов на многие вопросы у Вероники пока не было, она сама полностью не понимала, как может работать такая машина. В письме, которое она получила, было лишь условное описание. Да и то чувствовалось, что профессор и сам рассуждает об этом чисто гипотетически. Он верит, что такую машину можно создать, но не верит, что кто-то это уже сделал.
Если бы действительно существовали технологии, с помощью которых можно управлять человеком, то о них бы все знали. Или, по крайней мере, ими бы обладали военные, а не шарлатаны вроде Милонега Августа! Поэтому Вероника не бралась утверждать, что разгадала действия Птицелова верно.
Но один фактор все же подтверждал ее догадки.
— Смотри, — она указала на монитор компьютера. — Когда я начала думать об этой машине, я проверила потребление электричества внутри центра «Курама».
— Как ты это сделала?
Вероника в ответ лишь усмехнулась. Если ты умеешь вскрывать виртуальные архивы банков, то пробраться в систему электросетей — вопрос пяти минут.
— Скажем так, я умею находить ответы на интересующие меня вопросы. Так вот, за последние полгода можно отметить целый ряд случаев, когда потребление электроэнергии в центре резко возрастало. Довольно большое их число приходится на декабрь и январь — время, когда Довлатов и Яна встречались и готовились к свадьбе. Несколько случаев было осенью. А тут, смотри, большой скачок в марте — в то время, когда Валентин не ночевал в этой квартире.
— Но насколько же Хромов обнаглел, если установил эту штуку в своем центре? — присвистнула Алиса.
— Это как раз относительно логичный поступок. Он владеет всем зданием, а значит, любые проблемы с электроэнергией не привлекут внимание обозленных соседей. Он может оборудовать помещение с хорошей звукоизоляцией. Конечно, он рискует, но в его случае преимущества перевешивают риск.
Как и следовало ожидать, через пару секунд Алиса уже рвалась в бой.
— Тогда нужно рассказать все это Ланфен! Пусть связывается с Троновым и остальными! Мы должны обыскать центр!
— Должны, — подтвердила Вероника. — Но только мы будем делать это самостоятельно.
— Почему?
— Потому что обыск имущества Хромова — дело рискованное. Это, конечно, не остановит Костора, но он потребует более серьезных доказательств, чем мои домыслы и скачки электричества.
— Но ведь… Дамир…
Она не закончила, однако это было и не нужно. Обе понимали, о чем речь.
Если Север и Дамир исчезли, они, скорее всего, у Птицелова, у Анатолия Хромова. Он может убить их — а может повторить тот трюк, что уже проделал с Валентином. По сути, превратить их в бомбу замедленного действия! Он убивает сразу двух зайцев: избавляется от врагов, не привлекая к себе внимания.
Очевидно, что он уже знает о проекте, не может не знать. Раз у него не получилось избавиться от таких преследователей через обычное убийство, он задействует их самих.
Это не тот случай, когда у него может получиться или не получиться. Даже если он не сумеет заставить пленников делать то, что нужно ему, их сознанию будет нанесен непоправимый вред — и они уже никогда не станут прежними.
* * *
Где-то совсем близко уныло каркала ворона, в воздухе пахло почему-то металлом, а солнце обжигало щеку — при том, что телу было холодно. Все это было настолько ненормально и непривычно для него, что невольно сбивало с толку. Открыв глаза, Север обнаружил, что ему не мерещится.
Он действительно лежал среди снежных заносов, а солнце, только-только поднявшееся на небо, с любопытством рассматривало его. Север хотел подняться, чтобы осмотреться по сторонам и понять, где он, но это оказалось не так просто.
Нет, связан он не был, и тело ему подчинялось. Но голова казалась тяжелой, словно ее чугуном наполнили. Боль была пульсирующей и переходила в тошноту. Осторожно ощупав затылок, Север обнаружил грандиозного размера шишку и рассеченную кожу. Память о том, что произошло накануне, понемногу возвращалась.
Они с Дамиром пробрались в дом Дины Воронко, клиентки Птицелова, которая знала, как он выглядит. Но к их приходу она уже была мертва, а их поджидала ловушка. Все вокруг наполнилось дымом, Дамир куда-то исчез… Север сумел вынести ребенка через окно, подальше от этого кошмара, но его самого втолкнули обратно.
Его противник был в противогазе, а Север задыхался от дыма и почти ослеп. Но он все равно не собирался сдаваться без боя, дрался с кем-то, слышал крик и вроде под его кулаком треснули кости. На это ему хотелось надеяться. Однако сопротивление еще больше разозлило его соперников, и они дрались в полную силу, а потом что-то обрушилось ему на голову — и наступила темнота.
«Сзади ударили, выродки, — догадался он. — На большее смелости не хватило!»
Раз его не убили сразу, то хотели похитить, это было понятно. Поэтому проснуться он ожидал связанным, в каких-нибудь катакомбах, а не на снегу.
Выждав несколько минут, Север все же поднялся. Более детальный осмотр местности показал, что он находится на лугу, покрытом нетронутой снежной целиной, возле автомобильного шоссе. Дорога в такое время пустовала, вдалеке просматривался только лес, без жилья, и домов не было даже на горизонте. При этом Север был не один: в паре шагов от него лежал Дамир.
Его спутник тоже не был связан, он просто не пришел в себя. Но на то, что он жив, указывало ровное дыхание. Они оба были потрепаны, на одежде остались следы какой-то сажи и грязи, а еще крови, но совсем немного. У Дамира была ссадина на лице, под носом и на подбородке засохла кровь.
И все-таки они живы, не покалечены, свободны! Почему?
Кое-как поднявшись, Север смог подойти к своему спутнику.
— Вставай! У нас сейчас не та ситуация, чтобы на снежке валяться!
Усилие и необходимость говорить даром ему не прошли: желудок болезненно сжался, угрожая явить миру свое содержимое. Вот только содержимого, похоже, давно уже не было, и лишь это сдержало рвоту. Север раньше переживал сотрясение мозга и симптомы распознавал безошибочно.
