Тадежерович нашел несколько свободных дюймов за длинной стойкой бара и отодвинул локтем одного из посетителей. Затем повернулся к какому-то мужчине:
— Банко! Ты счастливец! Тут со мной знаменитый американский журналист, мистер Чарльз Танкред. Мистер Танкред, не желаете ли обменяться рукопожатиями с великим югославским поэтом?
Банко, здоровенный, с нависающими бровями мужчина, в шерстяной клетчатой ковбойке под домотканым пиджаком, насупился на Танкреда с высоты своего роста:
— Американский журналист, хм? И какую газету вы представляете? «Нью-Йорк таймс»?
— Нет. Ни «Нью-Йорк таймс» и ни какую другую газету. Я романист…
— Он автор книги «Привет, Цезарь!», — воскликнул Тадежерович. — Он обещает посетить наш клуб и рассказать об американской литературе.
— Коммерческой литературе, как полагаю? — фыркнул поэт. — Скажите, мистер Танкред, и как много денег вы зарабатываете на вашей коммерческой литературе?..
— Банко! — воскликнул Тадежерович. — Ты оскорбляешь моего гостя. Нельзя оскорблять собрата по перу. Нас слишком мало в этом мире, чтобы мы вот так сражались друг с другом… Для писателей не существует границ, Банко. В Америке ты был бы в почете…
— В Америке я голодал бы, — возразил Банко. — Разве вы, американцы, не заставили голодать Эдгара Аллана По?
— Нет, — возразил Танкред. — По был знаменитым при жизни, читают его и сегодня.
— Разве я сам его не читаю?! — воскликнул Тадежерович. — Банко, сегодня я не куплю тебе вина. И завтра вечером, возможно, тоже.
— Тогда буду пить пиво, — парировал Банко. — Пиво в самый раз для крестьян, а я от сохи. — Он глянул сверху на Танкреда: — Это правда, что все американские крестьяне имеют автомобили?
— Большинство.
— «Кадиллаки»?
— «Кадиллаки», — твердо заверил Танкред. — За исключением бедных крестьян. Те ездят на «бьюиках».
— «Био-юики», — с трудом выговорил Банко. — И сколько эти «био-юики» стоят?
— Около пяти тысяч долларов.
Танкрет с интересом пронаблюдал, как поэт производил в уме математический перерасчет, затем увидел в его глазах неподдельное удивление.
— Ваш крестьянин, ваш бедный крестьянин может заплатить один миллион пятьсот тысяч динаров за автомобиль?
Танкред кивнул:
— Конечно, он не может позволить себе каждый год покупать новую машину. Приходится пользоваться «бьюиком» по меньшей мере года два, а то и три.
Банко шарахнулся в сторону, застучал по стойке и заорал:
— Пива!
Тадежерович обратился к Танкреду:
— О, Америка очень богатая страна.
— Как и Югославия. Просто она еще не дотянула до Америки. — Глаза Танкреда устремились за спину Тадежеровича. — Однако вы производите прекрасных женщин…
Тадежерович глянул туда, куда смотрел Танкред, и засмеялся:
— Она прекрасна, не так ли?
Молодая женщина с рыжевато-коричневыми волосами приближалась к ним. Ее глаза полыхнули на Танкреда, затем остановились на Тадежеровиче.
— Друг, — произнесла она, подойдя.
— Другарика Таня! — воскликнул Тадежерович. — Позволь представить тебе блестящего американского писателя, господина Чарльза Танкреда. Мистер Танкред, другарика Таня Марук.
Девушка протянула ему сильную, загорелую руку. Пожатие ее оказалось крепким. Ростом Таня была около пяти футом и пяти дюймов, стройная, в полном соку. Золотистый загар хорошо сочетался с волосами цвета меда. На ней были юбка и крестьянская блузка с прелестной ручной вышивкой.
— Так приятно встретить известного американца, — произнесла она. — Товарищ Милан говорил мне, что надеется встретиться с вами, пока вы будете в Белграде. Я тоже хотела встретиться с вами. — Таня потянулась и хлопнула по широкой спине Банко. — Товарищ Банко, ты уже познакомился с американским журналистом?
Поэт обернулся.
— Америка, — изрек он, — страна, где все крестьяне ездят на «кадиллаках» и «био-юиках».
Девушка склонила голову набок и лукаво глянула на Танкреда:
— Вы рассказываете моим друзьям об Америке?
Танкред ухмыльнулся:
— Предпочел бы поделиться моими откровениями с вами.
— Что же вам мешает? В один прекрасный день я тоже надеюсь посетить Америку и хотела бы послушать о всех этих «кадиллаках», которые водят ваши крестьяне.
Тадежерович внезапно проревел:
— Хо! Вы же разыграли Банко, мистер Танкред! Как смешно! Банко такой здоровенный медведь, он всегда задирает иностранцев, но на этот раз получил сдачи.
Банко мрачно уставился на Танкреда.
— Ты подшучивал надо мной, друг?
— Дру-уг? — повторил Танкред, произнеся слово по слогам.
— Это означает «товарищ», — объяснил Тадежерович. — Иностранцам мы говорим «господин» — мистер, но между собой обращаемся друг к другу — «товарищ», то есть по-нашему «друг». Такова новая Югославия.
— В вашей капиталистической стране вы называете богатых людей «мастер», не так ли? — процедил сквозь зубы Банко.
— Банко, — вмешалась Таня, — этот американец — наш гость. Если ты не можешь обращаться с ним как с гостем, то, пожалуйста, иди и пей свое пиво.
Банко на миг сверкнул глазами, затем пожал плечами и сграбастал новый стакан пива, поставленный перед ним.
— Благодарю вас, — проговорил Танкред. — Что бы вы хотели выпить, мисс… мисс Марук?
— Мисс Марук? — повторила девушка. — А знаете, мне это нравится, но, пожалуй, «другарика» или просто «Таня» звучит лучше. Более по-дружески.
— Хорошо, Таня. Мне это нравится. Почему бы нам не пообедать?
Таня Марук взглянула на Тадежеровича. Тот воскликнул:
— О, я обещал жене навестить с нею родственников. Очень хотел бы пообедать с вами завтра вечером, но сегодня… — Он улыбнулся. — Другарика Таня, почему бы тебе не пообедать с мистером Танкредом? Пригласи его в «Писательский клуб».
— Я голодна, — просто сообщила Таня. — Вы хотите поесть в отеле?
— Почему бы нет?
Она ухватила Танкреда за руку и потащила из переполненного бара. Тадежерович отправился вместе с ними и расстался с обоими в вестибюле.
— До завтра, мистер Танкред!
Тот кивнул.
— Где бы вы хотели поесть? — спросила Таня, когда журналист скрылся из глаз.
— Вы же сами предложили отель.
Она пожала плечами:
— Слишком людно. Возможно… э… что-то более интимное, уютное местечко?..
— Вы знаете Белград, я — нет.
— Вы спешите?
