— Всю эту неделю я слишком рано отправлялся в кровать. Могу вообще не спать всю ночь.
— Хорошо. Тогда, возможно, мы сумеем попасть в ресторан где-нибудь вдали от толпы. В Земане… или… Панчеве?
— Панчево? Разве это не на другой стороне Дуная?
— В нескольких минутах езды. У меня машина. — Она поморщилась. — Конечно, не такая, как у ваших американских крестьян, но тоже американская — «форд».
— «Форд» моя любимая марка машины.
— В Панчево?
Он твердо взял ее под руку и повел к выходу из отеля.
Ее автомобиль был припаркован недалеко от дверей. Это был 52-й седан, немало потрудившийся на своем веку, но резина производила впечатление совсем новой, и, когда Таня запустила мотор, он заурчал ровно.
Глава 23
Она была отличным водителем, и вскоре они уже ехали по мосту через Дунай.
Дорога на Панчево оказалась на удивление хорошей, ничуть не хуже автомагистралей в Соединенных Штатах. Словно прочитав мысли Танкреда, Таня спросила:
— Вы ожидали встретить здесь воловьи упряжки?
Он ухмыльнулся:
— Что-то вроде этого. Белград стар, и я не в курсе, насколько его осовременили.
— Дорога строилась молодежью. Волонтерами, работавшими бесплатно. Я сама провела здесь отпуск, замешивая бетон.
— На ваших ладонях не ощущается мозолей.
Таня сняла правую руку с руля и показала ладонь:
— Сейчас они пропали, но десять лет назад были.
— Десять лет тому назад вы были ребенком! — воскликнул Танкред.
— Мне было четырнадцать. В пятнадцать я была уже замужем.
— Вы все еще замужем?
Она ответила не сразу, покачав головой:
— Мой муж покинул меня, когда мне было шестнадцать. Он… он отправился в ваши Соединенные Штаты. Муж не верил в будущее Югославии. Я с ним развелась. — Она прочистила горло. — Мистер Танкред, скажите, что вы думаете о Югославии?
— То немногое, что я увидел, мне нравится. Хотя я не собираюсь говорить вам, что одобряю коммунизм. Нет, не одобряю.
— Моя страна нуждается в сильном правительстве. Наш народ все еще самый отсталый в Европе. Отстал лет на пятьдесят. Однако не будем говорить о политике. Расскажите мне лучше о вашей работе. Я не читала вашу книгу, но мне очень хотелось бы прочитать, если бы только смогла достать ее в Югославии.
— Я вам дам экземпляр.
— Премного благодарна. О чем книга?
— О Юлии Цезаре.
Таня искоса быстро глянула на Танкреда:
— О… о древнем Юлии Цезаре?
— Совершенно верно. О его завоевании Галлии…
— Я слышала, что большую часть жизни вы были солдатом.
— Так оно и есть.
— И вы также ученый? Изучали древнюю историю?
— Немного. На самом деле именно по этой причине я в Югославии. Сейчас работаю над новой книгой, а так как большая часть описываемых в ней событий происходила здесь…
— В Югославии? Вы собираетесь написать о… о нас?
— О той стране, какой она была во времена Аттилы.
— Удивительно! Эта земля, где он правил. Его город был не очень далеко отсюда. Существует легенда, нет, легенда не то слово. Традиция…
— Возможно, история? — предположил Танкред.
— Наша история весьма туманна. В каждой книге — разная. Правительство каждый год выпускает новый учебник, и всегда с изменениями. Но на самом деле история сербов вполне прозрачна…
Небо над ними осветилось, и вскоре засверкали огни.
— Панчево, — объявила Таня.
Огни перестали мерцать, превратившись в неоновые, электрические вывески и уличные фонари. «Форд», уменьшив скорость, въехал в провинциальный центр, выросший в небольшой город. Новые, современные здания стояли в окружении побеленных домишек из кирпича и построек из многовекового камня.
Таня подъехала к тротуару. Вблизи светилась неоновая вывеска: «Кавана Воеводина».
— Здесь подают немецкую еду, — сообщила она и тут же быстро добавила: — С югославскими названиями.
Они выбрались из машины и направились к кафе. Оттуда доносились рыдания скрипки. Помещение оказалось небольшим, столы без скатертей, но зато были кабинки. Подошел официант и обратился к Тане на сербском. Явно он ее знал. Официант провел их в дальнюю кабинку.
— Это была Венгрия до 1919 года, — заговорила Таня, когда официант ушел. — То есть географически — Венгрия, но в действительности — Германия, точнее Австрия. Моя мать была австриячкой, но, по счастью, вышла замуж за хорвата.
— По счастью?
— Возможно, меня сегодня здесь не было бы, не окажись он словенцем. Большинство австрийцев ушли из Воеводина. Оставшиеся, те, которых не убили во время войны, после исчезли. — Она сделала паузу. — Возможно, оказались в Сибири. — И тут же спохватилась: — Сама же сказала — сегодня никакой политики.
— Никакой политики, — согласился Танкред.
Таня взяла меню.
— Здешнее фирменное блюдо — «Венский шницель» из телятины.
— Телячья котлета с хлебной крошкой?
— Вы знаете?
— Мальчишкой я жил в Чикаго. Шницель был в ходу на Норт-авеню и Хелстед-стрит… Со шницелем обычно хорошо идет бутылка токайского вина.
— Косовского вина, — поправила Таня.
Она поговорила с официантом, который вышел и тут же вернулся с бутылкой вина. Затем Таня заказала телятину. Танкред поднял бокал:
— За лучшие отношения между нашими странами!
— За это я выпью! — воскликнула Таня и пригубила вина.
Танкред осушил половину бокала, затем подался вперед:
— А теперь расскажите мне о себе. Чем вы занимаетесь?
Она пожала плечами:
— Делаю то, что и все в Югославии. Работаю.
— И какого же рода ваша работа?
— Ничего важного. Офисная работа.
— А что за офис?
Она недовольно скривила рот.
— Вы говорите как некоторые из… — Она помолчала. — Я работаю в правительственном офисе.
Танкред пристально посмотрел на нее:
— Предполагается, мне предстоит самому догадаться, что это за офис?
— UDB. Uprava Drzavne Bezbednosti.
— И сие означает?
— Управление государственной безопасности.
— Тайная полиция?
— Наверное, можно назвать и так.
Он допил бокал, наполнил его вновь.
