— Благодарю вас. Особенно за последнее. Но вы хотите знать, каким это образом я так хорошо одеваюсь и живу? — Женщина прошла к пепельнице и затушила только что закуренную сигарету.
Когда она возвращалась, Танкред ее поймал. Женщина не сопротивлялась. Он заключил ее в объятия и звучно поцеловал. Ее губы ответили на его поцелуй. Танкред отпустил незнакомку.
— А сейчас, — произнесла она полунасмешливо, — вы думаете: «И как далеко я могу себе позволить с ней зайти?» Не так ли?
Он вопросительно посмотрел на нее:
— Ну и?..
Она начала было садиться на кровать, но резко встала и направилась к креслу.
— Ответьте мне, мистер Танкред, этот роман, что вы написали… он и впрямь принес вам кучу денег?
— Смотря по тому, что вы подразумеваете под «кучей денег».
— Миллион долларов!
— О боже, нет, конечно.
— Одну сотню тысяч долларов? В Америке все делают много денег.
— Не все, — возразил Танкред. — Что касается меня, то около одной трети от названной вами суммы.
— И все же это немало. — Она томно улыбнулась. — Я прочла «Привет, Цезарь!».
Танкред ожидал, что она скажет, понравилась ей книга или нет, но женщина просто продолжала улыбаться. Улыбка была очень милой, и он засомневался — стоит ли продолжать разговор? Не проще ли вернуться к тому, чем они занимались секунду назад? К поцелуям.
Незнакомка, видимо, прочла его мысли и отрицательно покачала головой:
— Вы не намерены меня полюбить, мистер Танкред. А я хочу вам очень сильно понравиться.
— Наоборот, по-моему, я собираюсь полюбить вас не на шутку.
— Тогда давайте познакомимся и посмотрим… посмотрим, что из этого выйдет. — Она поднялась на ноги. — Вы бы хотели пообедать со мной?
— Да. Куда мне за вами зайти?
— Двумя этажами ниже. Номер 214.
— И как же мне думать о вас? — поинтересовался он. — Прекрасная женщина, которая просит у незнакомого мужчины спичку?
— Нет, думайте обо мне как о своей почитательнице.
— Ваше имя могло бы мне в этом помочь.
— Ох… я же не представилась. Меня зовут Гелена Райзингер. Некоторые называют меня графиней. Но я графиня без дома. — Она направилась к двери, затем круто повернулась, обвила Танкреда руками, прижалась к нему и тепло поцеловала. — В семь часов! — бросила графиня и вышла, но аромат ее духов так и остался в номере.
Это был чувственный аромат, и Танкред понял, что очень хочет встретиться с нею вечером.
Даже если она авантюристка.
Глава 7
Жак Симон вышел из офиса с разведенными в стороны руками, как если бы хотел заключить Танкреда в объятия.
— Месье Танкред! Это и в самом деле честь для меня. Честь, на которую я даже не надеялся. — Он схватил его ладонь обеими руками и с жаром начал трясти. — Мне все известно о вас, месье. Если бы я только мог подумать, что вы соблаговолите принять мое посредничество, то непременно написал бы вам. Но вот вы здесь сами.
— Мистер Джастис из Лондона предложил мне зайти к вам. Даже дал рекомендательное письмо.
— В нем нет необходимости, мистер Танкред! — воскликнул многоречивый француз. — Письмо я, конечно, приму, но мне и так о вас все известно. Я же прочел ваш роман, мистер Танкред. Прекрасно! Великолепно! Лучшая новелла о Юлии Цезаре из когда-либо мною прочитанных.
— Вы думаете, можно найти для книги французского издателя?
— Certainement
[4]! Несомненно, мистер Танкред. Если вы окажете мне честь, позволив заняться этим… я бы мог оформить все для вас, месье, за считаные минуты! Прошу в мой офис. Мы сразу же приступим к делу.
Он провел Танкреда в обшарпанный, захламленный кабинет с допотопным письменным столом, который, казалось, чудом держался на ножках. Предложил посетителю плетеный стул, сам плюхнулся на другой и потянулся к телефону.
— Вопрос не в издателе, мистер Танкред. Пустая формальность. — Он начал набирать номер. — Единственное осложнение — это… — Он заговорил в трубку, затем стремительно повернулся к Танкреду: — Деньги — вот во что все упирается. Возможно, мы не сможем заплатить достаточно… — Столь же стремительно он вернулся к телефону и заорал: — Генри! Это Жак Симон… — после чего быстро заговорил по-французски.
Танкред знал этот язык весьма ограниченно. Мог немного читать, очень плохо изъясняться, а посему из того, что говорил литературный агент, понимал лишь отдельные слова.
Симон особенно не слушал — главным образом говорил, но, после того как наконец выслушал собеседника, повысил голос до крика, и Танкред понял, что он протестует. Затем голос агента зазвучал тише, в нем послышались просящие нотки, и, наконец, он зазвучал явно триумфально. После чего Симон резко оборвал телефонный разговор.
— Дело сделано. Мистер Танкред! Шалимар будет только рад издать вашу книгу. Условия — наилучшие из тех, которые в нашей стране когда-либо предлагали американским авторам. Пожалуй, только вашему великому мистеру Эрнсту Хемингуэю за его последнюю работу. Десять тысяч франков, когда вы подпишете контракт…
— Десять тысяч?
— В переводе на ваши деньги — две тысячи долларов.
Танкред ухмыльнулся:
— Сумма в десять тысяч на мгновение выбила меня из колеи. Две тысячи. Это более похоже на правду и очень хорошо. А сейчас ответьте мне, мистер Симон, как скоро будет составлен контракт?
— Немедленно! Сегодня после полудня я заполучу его у Шалимара. Завтра он уже будет подписан. Они не хотят потерять вашу книгу, мистер Танкред. Мистер Шалимар сам прочел английское издание и, оказывается, уже попросил своих американских агентов подбить клинья к вашему издателю. Он рассчитывал уплатить вам лишь жалкий аванс. Когда до него дошло, что я, Жак Симон, являюсь вашим агентом, он не пришел в восторг. Нет, куда там! Он сразу понял, что я даже не стану обсуждать… смешную сумму в пять тысяч франков и долю с продаж — семь процентов. Десять тысяч франков и десять процентов с продаж и всех видов сделок — вот что вы получите. И заработаете немало денег. Возможно, двадцать пять или тридцать тысяч…
— Это прекрасно, мистер Симон, — заявил Танкред.
— Ну, тогда — решено! А сейчас — могу я попросить вас об одолжении? Моя жена была бы весьма польщена, я уверен. Если бы вы пообедали с нами.
— Завтра — да. Но не сегодня. Я уже приглашен.
— Уже? Так скоро? — Француз неожиданно подмигнул. — Ох уж эти мне американцы! Вы даром времени не теряете. Вы нашли… э… компаньона — женщину? Если нет, то я могу позвонить, и у вас — фьюить! — такая сразу же появится.
— Уже нет необходимости.
