Джуравиль и Каззира осторожно заглянули в окно, пытаясь лучше разобраться, что происходит. Второй солдат вскочил и обхватил первого за плечи, уговаривая приятеля успокоиться.
— Они знают, что произошло в Дариане! — вырываясь, закричал пьяный, — Что, разве нет? — Он, злобно улыбаясь, обвел взглядом собравшихся. — Когда воины ятола Гриаша втоптали в грязь ваших героев! Когда вашему храбрецу Ашвараву одним ударом снесли с плеч голову!
Несколько тогайранцев вскочили так резко, что уронили стулья, на которых сидели; остальные кинулись утихомиривать их.
— Сражение было совсем недавно, — прошептал эльф на ухо подруге.
Судя по накалу страстей, вряд ли речь могла идти о том времени, когда бехренцы только завоевывали Тогай.
— Мы все помним, — ответил тогайранец из дальнего угла. — Мы прекрасно все помним. В том числе ятола Тао Джин Эана, чежу-лей Дии'дак и тогайранскую девушку, которая их зарубила!
Джуравиль затаил дыхание, изо всех сил вытягивая шею.
— Хватит! — приказал тогайранцу второй солдат, а когда его пьяный приятель снова открыл было рот, стукнул его по затылку.
Все бехренские солдаты вскочили, несколько человек выхватили мечи.
Однако все это была пустая болтовня и похвальба, настоящего вызова никто никому не бросил. Достаточно быстро все сидящие в трактире успокоились, и возобновились отдельные, не связанные друг с другом разговоры.
Правда, на протяжении примерно двух последующих часов эльф заметил, что, собираясь покинуть трактир, многие тогайранцы задерживались у стола, где сидела пожилая пара, и похлопывали старика по плечу, оглядываясь на продолжавших накачиваться спиртным и напропалую хвастаться бехренских солдат.
Когда позже старик и его спутница тоже вышли из трактира, две незаметные фигурки бесшумно последовали за ними до их дома. Закрыв за собой дверь, хозяева понятия не имели, что рядом кто-то находится.
— Всегда приятно слышать, когда наши упоминают о ней, — заметил старик.
Жена подошла к нему сзади и обняла за плечи.
— Думаешь, они говорят о Бринн? — сдавленным шепотом спросила Каззира.
Джуравиль кивнул и, сдерживая дыхание, плотнее прижал ухо к трещине в стене. Однако услышанное дальше сильно его разочаровало.
— Пошли-ка, старый, спать, — сказала женщина.
— Да, вроде бы уже пора, — согласился старик.
Эльфы услышали скрип стула и шарканье ног по полу.
— И что теперь? — спросила эльфийка. — Вернемся к трактиру? Или к Аграделеусу?
Ее возлюбленный поступил иначе. Обойдя дом, он остановился у окна, рядом с которым находилась постель, и, действуя исключительно по наитию, постучал.
Ответа не последовало, и Джуравиль постучал снова, на этот раз сильнее.
— А? — послышался голос старика, и тут же внутри зашевелились.
— Расскажите мне о ней, — сказал Джуравиль, хотя Каззира схватила его за руку так крепко, что у него онемели пальцы. — Расскажите об убийстве ятола Тао Джин Эана.
— Кто ты? — послышался испуганный шепот.
— Друг.
В доме приглушенно заговорили, а потом старая женщина спросила:
— Друг бехренцев?
— Друг той, что убила ятола, — ответил эльф, и Каззира с силой потянула его от окна.
— Не делай этого! — прошипела она.
— Другого пути нет! — возразил ее возлюбленный.
Они смолкли, услышав, как с другой стороны дома открылась дверь. Из-за угла вышел старик с палкой в руке — видимо, в качестве оружия.
— Кто ты? — спросил он и оглянулся по сторонам, но никого не увидел.
— Я путешествовал вместе с Бринн Дариель, — ответил Джуравиль, используя старый трюк тол'алфар, позволяющий сбивать с толку слушателя, который не мог определить, откуда слышится голос.
— Тогда покажись!
— Этого я не могу сделать, — сказал эльф. Теперь его голос послышался с другой стороны, и старик повернул туда голову. Однако, когда Джуравиль заговорил снова, возникло впечатление, будто он совсем в другом месте. — Она думала, что я погиб на Дороге Беззвездной Ночи, в туннелях под горами на севере. Но я сумел выбраться оттуда и, надеюсь, скоро снова буду рядом с ней.
Поза старика стала менее напряженной.
— Нет у меня желания разговаривать с призраками, — заявил он, однако. — И с бехренскими шпионами тоже. Откуда мне знать, что ты не из них?
Эльф сделал шаг в его сторону.
— Нет, — прошептала Каззира.
— Он что-то знает о Бринн, — ответил Джуравиль.
Когда старик обошел вокруг дома, эльф оказался у него за спиной.
— Тебе приходилось видеть таких бехренских солдат? — спросил он. Старик резко обернулся, выронил палку и замер. — Я не враг тогайру. И я друг Бринн Дариель. Очень тебя прошу, расскажи о ней.
— Ту д'элфин фейри, — пробормотал старик.
Так тогайранцы называли эльфов, которые часто выступали персонажами их легенд.
— Белли'мар Джуравиль, к твоим услугам, — низко поклонился эльф, — Тебе известно о Бринн. Расскажи мне о ней, это очень важно.
— Я послал ее на смерть, — ответил старик и прикрыл дрожащими руками лицо.
— Нет, Барачак! — воскликнула его жена, выскочив из дома и обняв старика за плечи. — Ты в этом не виноват. Откуда нам было знать?
— Это она сражалась со здешним ятолом и тем, кого ты называешь Дии'дак? — спросил Джуравиль.
— Так звали женщину-чежу-лей, — кивнула старуха. — Бринн убила их обоих и еще нескольких солдат. Еще она освободила лошадей, но позже Тюрбаны загнали их обратно. — Старики обменялись тревожными взглядами, — Пошли-ка лучше в дом. После этого мы виделись с Бринн только один раз. Нам известно, куда она отправилась, но это очень грустная история.
Вслед за супругами эльф вошел в дом и сел на предложенный стул. Барачак расположился напротив, а его жена — старик представил ее как Тсолану — принялась хлопотать у огня, разогревая чайник.
Джуравилю пришлось снова заверять супругов в том, что он вовсе не шпион, а один из тех ту д'элфин фейри, о которых рассказывается в легендах. Ему все же удалось добиться от них своего. Говорил главным образом Барачак — о том, как Бринн проводила время в их деревне и как она разделалась с ятолом и чежу-лей. Рассказал он и о последней встрече с девушкой, после которой она отправилась на поиски отряда Ашвараву.
Когда речь зашла о разгроме под Дарианом, в голосе Барачака зазвучали печальные нотки.
— Значит, она погибла? — Горло у Джуравиля перехватило, он едва смог выговорить эти слова.
— Боюсь, что да, — ответил старик, тоже заметно расстроенный.
