– Садись в машину. Я подвезу тебя к дому Милы.
Даша ошарашено посмотрела на парня, не ожидая от него такой реакции. Маты, обвинения, крики ― да. Но не этого тихого спокойствия.
– У тебя совсем нет гордости? Ты что не понимаешь, что я шлюха? Тебе мало было доказательств?
– Моя гордость ― это только мое дело! ― твердо проговорил он. ― Тебя она не касается. А вот в то, что ты шлюха, несмотря на видео, я не верю.
– Почему? – поразилась девушка, впервые посмотрев на Кирилла по-другому.
Сейчас он был не раздолбаем, сынком богатенького отца, красавчиком университета и прожигателем жизни. Неожиданно он начал говорить серьезно и как-то по-взрослому, словно все, что было до этого ― просто маска.
– Я вижу перед собой искалеченную девочку, которая наказывает сама себя. За что, я не знаю. Но шлюхе было бы наплевать на чувства мужчины, с которым она трахалась, а ты, обвиняя тетю, бросала встревоженные взгляды на него. А сейчас ты стоишь тут передо мной, пытаясь окончательно унизить себя в моих глазах, чтобы я бросил тебя. Оставил тебя одну. И мне кажется, если я так поступлю, это будет самым страшным твоим наказанием. Поэтому просто садись в машину.
– Кирилл…
– Мне больно. Чертовски больно. Я даже не думал, что так больно бывает, ― тяжелым голосом проговорил он. ― Но мои чувства к тебе, несмотря на всю твою убежденность в обратном, настоящие. Сейчас мне хочется что-то разбить, сломать или просто напиться, чтобы стереть из памяти образ любимой девушки, трахающейся с другим мужчиной. Но знаешь, что сильнее всего? Даже когда мне настолько больно, мне хочется позаботиться о тебе. Вот, что, наверное, значит настоящая любовь. Надеюсь, ты когда-то сможешь тоже ощутить подобное.
– Вряд ли. Я не помню, как это. Я просто вычеркнула это слово из своего лексикона и забыла, что оно может значить, ― без эмоций ответила девушка.
– Садись, Даш, ― устало выдохнул он, и в этот раз девушка послушалась.
Опустившись на переднее сиденье, она подсунула ноги под себя, скручиваясь в уголке, чтобы просто смотреть в окно. Находясь в полном замешательстве, девушка открыла для себя, что тяжело предугадать, как поступят другие люди. Она никак не ожидала такого от Кирилла. И не могла не сказать, хотя бы мысленно, хотя бы самой себе, что ее затронули его слова. Настолько, что в душе зашевелились ниточки вины. Пальцы дрожали, веки подрагивали, и она прокусила губу до крови, желая, чтобы металлический привкус отрезвил ее. На языке шевелилось такое хрупкое слово «прости», но она не решалась его произнести. Так было необходимо. Она приняла это решение, и жалеть о нем Даша не собиралась.
Они ехали в молчании всю дорогу. Длинную, напряженную дорогу, наполненную тревогой, горечью и отчаяньем.
* * *
Стеклянная дверь закрылась за девушкой, а Андрей так и удерживал Татьяну на месте, сжимая в ладонях ее кисти. Его глаза пристально смотрели вниз на женщину, с которой он собирался прожить всю оставшуюся жизнь. На женщину, которой он начал изменять, не успев даже связать себя узами брака. Не было ли это знаком того, что он ошибся?
– Я не могу, не могу поверить, ― всхлипывала она, мотая головой. ― Ты не мог так поступить со мной? Не мог!
Ее голова уткнулась в мужскую грудь, смачивая рубашку своими слезами. Андрей молча ждал пока пройдет ее истерика, позволяя ей выплеснуть свое опустошение.
– Почему?
– Таня, успокойся, пожалуйста, ― тихо попросил он.
– Что?
– Таня…
– Как я могу успокоиться, когда только что видела, как мой жених трахается с малолетней шлюшкой на моей кровати рядом со мной, пока я спала. Как я могла просто спать рядом и ничего не заметить?! Как?! – закричала она, вырываясь из его рук.
– Она подсыпала тебе снотворное.
– Что?
– Даша сказала, что ты не проснешься, ― объяснил мужчина, и сам скривился, как же гнусно звучали эти слова.
– О Боже, ― неожиданно женщина разразилась смехом, ― я недооценила эту дрянь. Но ты…я же люблю тебя! – снова закричала она, нападая на Андрея и толкая его в грудь.
– Прости…
И Татьяна затихла, словно этого слова только и ждала. Она поправила своим растрепавшиеся волосы, нервно мечась по комнате.
– Я очень люблю, ― прошептала Таня и посмотрела на мужчину. ― Я люблю тебя больше жизни. И я уверена, мы это переживем. Это просто первое препятствие, которое необходимо пройти и забыть. Брак необходимо строить, создавать по кирпичикам, и пусть это нелегко, у нас получиться. Ведь мы вместе.
– Нет.
Одно слово упало между ними как приговор. Твердое, категоричное слово.
– Андрей…
– Я унизил тебя. Даша лишь поспособствовала этому. Но это именно я изменил тебе. И не только в тот день. Много раз на протяжении всего месяца. И даже сегодня. В уборной. Я трахал ее. Ты должна накричать на меня и прогнать на все четыре стороны, потому что брак нельзя начинать с измены и лжи.
– Нет, нет, нет, ― она замотала головой. ― Андрей, о чем ты?
– Ты не должна прощать меня сразу же. Потому что даже я сам не могу простить себя и понять. Я мразь. И я недостоин быть твоим мужем. Прости, ― голос Андрея звучал с четкими нотками презрения к самому себе.
Наваждение к ней не прошло. Но у него появился шанс примириться со своей совестью, не плыть по течению и, приняв прощение Тани, дальше планировать свадьбу, а поступить правильно. Этот месяц, конечно, не сотрется из его памяти и осознание того, каким он ставал рядом с Дашей, понимание того, что в нем есть низменные низкие человеческие качества, что вырвались на свободу. Она показали ему, что он падкий на грех, с легкостью поддается похоти и разврату. И, несмотря на совесть и чувство вины, он не жалел ни о чем.
Не зная, что еще сказать женщине, которой он не просто разбил сердце, а безжалостно растоптал всю ее веру в него, видя ее уничтоженной, плачущей и в то же время готовой тут же простить его, забыть о пережитом перед близкими друзьями позоре, он окончательно понял, что исправить уже ничего нельзя. Нужно просто двигаться дальше.
Андрей развернулся, и, подойдя к двери, взялся за ручку.
– Андрей! ― закричала Татьяна, подбегая и хватая его за локоть, пытаясь остановить. ― Ты не понимаешь! Она сделала это специально! Она просто использовала тебя, чтобы отомстить мне. Я прощаю тебя. Ты просто мужчина, который подался ее чарам, пошел на поводу юности. Но именно я та, кто может дать тебе семью. Сделать счастливым!
– Танюш, прошу, не надо. Нам просто надо остановиться и осмотреться, двигаемся ли мы в правильном направлении. Не будет ли дальше только хуже?
Он мягко сжал ее руку на своем локте, а после аккуратно расцепил пальцы и опустил.
