Ну ладно, ничего, и на моей улице будет праздник. Доберусь до золотого, совсем-совсем скоро доберусь. Не ускользнет шарик волшебный. Заполучу в ручки мою пр-р-е-э-элесть, и уж тогда… — Я злорадненько похихикала и очнулась, когда Фомка ткнул пальцем в бок, привлекая мое внимание.
— Во дворец как попадем без пропусков? — склонился ко мне сыщик. — Посол там проживает. Или у них тоже есть канализация?
— Они же маги, Фом, у них все самоперерабатывается.
— А я на то и намекаю. Чего-то ты, Аленка, уже и сарказма не различаешь.
— Я с некоторых пор приноравливаюсь к иному виду юмора, такому ненавязчивому, наносящему телесные повреждения.
— Хм, ну приноравливайся, запоминай, потом, может, применишь.
— О, еще как применю. А во дворец мы не пойдем. Сначала отыщем мага по имени Джун Шир.
— Тоже пытать будем? Учти, у меня нет другой рубашки, а эту куда повонючее запихивать не буду.
— Эх, Фома, мы с тобой сейчас как бродяги, ни в один приличный дом нас не впустят, тем более в чужом королевстве. Будем действовать иначе.
— Ну думай, ты у нас в этом деле голова. — И Фомка обхватил меня рукой за плечи, прижимая потеснее к себе, чтобы удобней было шептать на ухо и не вызывать подозрений у наших попутчиков.
— Красивая вы пара, ребятушки! — высказалась вдруг женщина в костюме танцовщицы. Наверное, танцевала она и правда божественно, поскольку особой красотой не блистала. Так обычно и бывает, когда нужно компенсировать талантом неброскую внешность.
— Как свадебку надумаете сыграть, нас вызывайте. Уж такой организуем праздник, всем запомнится! — поддержал ее сидевший по правую руку карлик.
Я умиленно покраснела и обхватила Фомку за талию, сопроводив объятия очень одухотворенным выражением лица. Все заулыбались, а я, прижавшись головой к плечу напарника и занавесив лицо волосами, продолжила шептать дальше:
— Есть у меня одно подозрение. Смотри сам, подделку изготовили в Волшебнии, это раз, золотой листок делали там же, это два, а вот поставщика магических вещиц королевский двор менял лишь единожды, это три. Отсюда вывод: Джун Шир, оплативший странные манипуляции нашего слуги с листком, очень даже в курсе свойств этой вещи, более того, он может быть непосредственно связан с тем самым поставщиком, которого сменили. Он из нацменьшинств, так слуга говорил, то есть представитель коренного населения Волшебнии, у них основы мастерства передаются из поколения в поколение, а хранитель сказал, что заказы двор делает только у проверенных магов. Посол сразу отпадает, у него явно нет задачи магические штучки изготавливать, а вот Шир подходит под все определения и может оказаться тем поставщиком, которого сменили. Как и в нашем случае — взяли да убрали слишком много узнавших сыщиков.
— Логично, — коротко, но емко подтвердил напарник, — пытки откладываются. Будем давить на самолюбие?
— Еще как будем. Фомка, а как нам получить результат экспертизы по составляющим того самого раствора, если мы удрали из королевства?
— Не боись, на этот случай все продумано, Савсенович передаст по своим каналам результат. Выясним про пятно, будет тебе еще кусочек пазла.
— Да, — я широко зевнула, — пазлы — это хорошо.
Прикрыв глаза и покачиваясь в такт движению телеги, я так и уснула на своем мягком напарнике.
…Когда транспорт затормозил, дверца кареты отворилась, и мне подал руку мужчина в красной бархатной маске под цвет моего роскошного платья с длинным мерцающим шлейфом. Я отметила про себя удивительное изящество красивых длинных пальцев и в то же время их крепость, говорящую о явной принадлежности сильной мужской руке, и спустилась на землю у крыльца высокого сияющего дворца. Казалось, что его шпили пронзают небо, а под ногами вдруг оказались облака. Повернув голову к спутнику, который уверенно новел меня вперед, я вдруг резко затормозила, разглядывая, как губы мужчины изгибаются в знакомой усмешке.
— Артефакт! — прошипела, выдергивая руку и делая шаг назад.
— Алена. — Он непостижимым образом оказался совсем близко, а ладонь разместилась на моей талии.
— Злыдень, что ты здесь делаешь? Я ищу тебя в другом месте.
— Ищи, неповторимая, это твоя работа.
— Ну, знаешь ли! — Я возмущенно сложила руки на груди, а вокруг все вдруг поплыло, подернулось дымкой, и на смену великолепному, освещенному разноцветными огнями сияющему дворцу пришел сад. Золотой сад, поскольку все растения в нем казались сделанными из золота.
— Где это мы? — позабыв про возмущение, огляделась, рассматривая совершенно нереальное место.
— В волшебном саду.
— Я вижу, что он волшебный. Где он находится?
— Там, где находился всегда.
— Какой же ты! — Я вновь развернулась к самому вредному существу на земле. — Сколько можно говорить загадками?
— А по-другому я не могу, прелестная.
— Ах, конечно, помню. Задавай правильные вопросы. Хорошо, про тебя не спрашиваю, про окружение тоже, но зачем я здесь?
— Потанцевать.
Вы видели, как у людей лица вытягиваются от удивления? Мое сейчас точно так же удлинилось.
— Я не буду танцевать, я на работе. Мне скоро допрос предстоит вести. С пристрастием.
— Очень жаль. — Артефакт натурально вздохнул, но из рук меня не выпустил, а, наоборот, положил на талию еще и вторую ладонь. — А я ждал того, что последует в конце.
— А что последует? — отклонилась я как можно дальше в его крепких объятиях. Еще чуть-чуть сожмет, и дышать станет труднее.
— В конце романтического танца следует умопомрачительный поцелуй.
— Вот кто-кто, а уж ты мне, — я специально выделила «мне» интонацией, — вряд ли сможешь помрачить разум своими поцелуями. Будь ты, например, Миком… — Я романтично вздохнула, а артефакт промолчал.
С подозрением взглянула в лицо мужчины, ожидая увидеть досаду или гнев, но имела счастье лицезреть очаровательную улыбку.
— И поцелуя я лишен вместе с танцем?
— Ты всего лишен. За вредность.
— А Мику все можно?
— Ему да. Мечте все дозволяется.
— Это ужасно, — с притворной мукой застонал артефакт. — Так я еще поцелуев не добивался!
Отпустив меня, он вдруг развернулся вокруг собственной оси и превратился в Мика.
— Ой! — Я выдохнула в восторге — полнейшее сходство!
А Мик уже протянул руки, и я сама шагнула в его объятия, устроила ладошки на плечах и стала счастливо вглядываться в темные глаза, светившиеся совсем не Мининым лукавством.
— Есть разница, — я нахмурилась, — у него взгляд…
— Не важно, — перебил Мик-артефакт, — для обычного сна ты поразительно много думаешь, а я заслужил поцелуй за обращение. — И — склонился ко мне.
