Ну уж нет! Второго закатывания я не переживу. Да я и при первом едва дотянула до выхода на коврово-взлетную площадку. Хорошо еще на самой площадке проверяющие отсутствовали, поскольку у Фомки имелся пропуск, и нас впустили безо всяких проблем. Но снова дышать ковролином, нафталином и пылью я была не готова.
— Лучше давай я его как плащ поношу, пока мы до первого постоялого двора не доберемся?
— Ковер вместо плаща? — усомнился Фомантий.
— Ну… мало ли? Кто в темноте разглядит, да еще когда кругом ни души?
— Лады, — немногословно согласился напарник и собственноручно накинул ковер мне на плечи. Я немного сгорбилась, но стойко понесла наряд на себе, подметая длинным шлейфом землю и придумывая кары всем мастерицам, которые не додумались выткать это чудо техники более легким. Конечно, можно было сбросить «плащик» на землю, но вдруг откуда ни возьмись возьмется инквизитор? Они ведь всегда так появляются — неожиданно. Нет уж, лучше чуток помучиться, чем потом оправдываться, что я не ведьма и наряд такой ношу не ради введения в соблазн всяких там слуг божественного провидения, а исключительно ради удобства.
Постоялый двор с уютным названием «У инквизитора» обнаружился в паре километров от границы, когда я уже была готова снова переместиться внутрь ковра и позволить Фомке меня нести. Заведение это хоть и не озарялось снаружи фонарями, согласно законам страны, однако привлекало различных блудников (блуждающих в ночи без освещения) своими ярко блистающими в темноте окошками.
Хозяин заведения оказался чрезмерно любезным господином с заискивающей улыбочкой на лице.
— Выделить два номера? Что вы, конечно, это не проблема! — Он живенько вытащил из-под стойки два ключа с деревянными гирьками, на которых были вырезаны цифры.
— Это ваш, — протянул один ключ Фомке, — в мужском крыле. А это ваш, — гирька легла в мою ладонь, — в женском.
«Все как во дворце», — подумалось мне. И тут же вспомнилась дракон — дворцовая экономка родом из Тьмутьмии.
Внезапный взрыв хохота отвлек меня от воспоминаний, и я оглянулась на дубовые створки, похожие на подвешенные на петлях ставни. Они отделяли комнатушку со стойкой от освещенного свечами зала с прибитой над входом дощечкой «Салун». Именно его окна так заманчиво блистали в ночи, привлекая на постоялый двор тех, кто в этой ночи шатался.
— А у вас во всех комнатах такие двери? — заволновалась я, обратив внимание, что входили мы через такие же «ставни».
— Имеете в виду пендельтюр? — слащаво улыбнулся хозяин. — Что вы, только здесь. Это новшество — ноу-хау нашего заведения. Разработано для удобства гостей. Они открываются в обе стороны и даже закрывать не нужно, пружины сами возвращают дверь на место.
«Удобненько», — оценила я пеньдельтюр, а пока смотрела на «ставни», из зала вдруг вышибли одного из посетителей. Двери плавно открылись, пропуская вылетающее тело, а потом снова закрылись. Я же отдала должное простоте названия, составленного, очевидно, из двух слов: «пендель» и «тюр», созвучного «тур», куда с помощью этого пенделя и отправляли.
— Шумновато у вас здесь, — заметила я.
— Что вы, что вы! Салун работает только до часа ночи, а потом мы гасим все свечи. Здесь, на границе, существуют определенные послабления в законе об освещении, но ему все равно приходится следовать. Просто сегодня как раз день заезда туристов из Небоскребии. Приехали нервы пощекотать. Не хватает им среди цивилизации острых ощущений. Казни посмотреть желают да байки местные послушать. Вот вы знаете, что эта гостиница построена на перекрестке, где прежде совершались казни? Именно здесь стояло древнее поместье, принадлежащее самому Черному инквизитору.
— Кому-кому? — поинтересовалась я больше из вежливости, чем из желания слушать местные байки.
— Черному инквизитору! — замогильным шепотом повторил хозяин.
Впрочем, по его дальнейшей речи и богатой мимике, которая должна была внушить ужас слушателям, я догадалась, что эта байка рассказывалась не одну сотню раз.
— Он был самым безжалостным из всех инквизиторов, сражался с ведьмами и колдунами. Немало их запытал в застенках своего поместья, но однажды совершил роковую ошибку, приняв за ведьму невинную деву. В день своей гибели она прокляла злосчастного палача.
— Невинная дева смогла проклясть инквизитора? — Я не сдержала любопытства.
— Конечно! — и глазом не моргнул рассказчик. — Спустя три дня и три ночи его тело было найдено бездыханным, и с тех самых пор неупокоенный дух инквизитора бродит по опустевшему поместью. Каждому, кто встречает его, он предрекает скорую смерть, которая непременно случается в указанное время. Однако охотников повидать зловещего духа все равно немало.
— Почему? — Врал хозяин складно, даже интересно стало.
— Потому что дух может указать на клад, который при жизни инквизитор спрятал где-то в доме.
— Вот как? — уточнила я.
— Истинная правда! — поклялся хозяин.
— А откуда на месте казни взялся перекресток, если прежде в Тьмутьмии не было дорог, а граница проходила километров за пятьдесят отсюда? Если не ошибаюсь, в то время здесь росли непроходимые чащи, и, чтобы притащить сюда осужденного на казнь, нужно было продраться сквозь настоящие заросли.
Эх, сыщичья моя натура. Ну что стоило просто кивнуть, а не пытаться вытянуть подробности выдуманной для привлечения туристов истории!
По сузившимся глазам и сердито поджатым губам стало ясно, какими эмоциями в данный момент проникся ко мне хозяин заведения. Еще бы! Вместо ожидавшихся боязливых охов и испуганных взглядов по сторонам я разрушила его легенду! Ну а с другой стороны, не люблю я призраков, вот и пытаюсь заранее распознать, проживают они в этом месте или можно спокойно спать всю ночь, не опасаясь услышать потусторонних шумов.
Все-таки зря не согласилась с версией древнего поместья и зловещего духа, это я поняла уже тогда, когда нас вывели во внутренний двор. Квадратный участок опоясывало по сторонам деревянное строение, разделенное перегородками на небольшие комнаты с такими хлипкими дверями, что их вполне можно было заменить на пеньдельтюр.
Сверху шел еще один ярус, так сказать, второй этаж, на который вела шаткая деревянная лесенка. Там же, под лестницей, обнаружилось небольшое помещение без двери и с дыркой в земле.
— Санузел, — пояснил хозяин.
То есть попросту открытый туалет.
— А помыться у вас есть где? — решилась задать вопрос. Фомка все это время упорно молчал и мало реагировал на происходящее. У меня даже закралось подозрение, что с момента прибытия он не прекращал спать, пусть и с открытыми глазами.
— Могу налить воды в тазик, — с видом великомученика ответил хозяин.
— Что вы, не хочу вас утруждать, — поспешила я отказаться, — как-нибудь обойдусь.
— Женское крыло у нас здесь, — показал на первый этаж владелец постоялого двора, — а мужское вон там, — он махнул вверх. — Ваша комната, — указал мне на низкую дверцу. — А вас я провожу, — обратился к Фомке. — Нужно подняться по лестнице, комната в самом дальнем конце коридора. Большая часть апартаментов уже занята.
