— Да, законы у нас непростые, — со вздохом подтвердил хозяин, — но, как рекут великие: «Суровость закона говорит о его человеколюбии».
— А насколько здесь любят человеков? — уточнила с подозрением.
— Ну, — замялся хозяин, — разрешение вам нужно получить на посещение пересохшего русла, а иначе в горы не пустят. У нас в горах и птицам без разрешения летать нельзя.
Наверное, я поторопилась насчет здешнего гостеприимства.
— А где получить разрешение?
— В Романтийском едином центре услуг, больше негде. Только сначала там же оформите временную регистрацию и зафиксируйте время пересечения границы. Боюсь, что сегодня не успеете, сначала вам нужно подыскать себе место для ночлега и там же получить талон с адресом и точной датой прибытия, — очень подробно пояснил хозяин.
— В этом плане вам повезло, — радостно улыбнулся бурундиец, — вы можете остановиться прямо здесь. У моего доброго друга есть разрешение на прием иностранных постояльцев.
…И почему у меня ощущение, что мы с Фомкой снова вляпались в историю?..
— А я вам говорю, что не обязана проверять принимаемые документы! — Очень серьезная дама в очках с исконно романтийским именем Мегера в который раз доказывала обалдевшим сыщикам, что они не донесли очередную нужную справку.
— Но ведь вы проверяете! — предприняла я попытку указать на очевидное.
— Отнюдь. Я лишь сверяю с перечнем необходимых для оформления пропуска бумаг.
— А почему бы не сказать сразу, какие документы нужны? Ведь уже в пятый раз к вам возвращаемся.
Мы с Фомкой с раннего утра, едва очнувшись (Фомку пришлось безжалостно расталкивать), только и делали, что бегали в этот их центр, а потом шли в очередное специализированное учреждение, выстаивали очередь, приобретали нужный бланк, заполняли согласно форме и возвращались к строгой тетечке в очках.
— Я вам только что объяснила, неужели непонятно? И не хамите мне, девушка! Моя работа — просто принять. Я же пытаюсь помочь, потому что иначе вам вернут все бумаги с требованием донести и дозаполнить. Разве не вы желаете получить все прямо сегодня?! Разве не у вас вопрос жизни и смерти?! — И она так скривилась, словно была здесь единственной, кому эта самая смерть грозила, и к тому же исключительно по вине настырных сыщиков.
Не знаю, кого как, а меня подобная несокрушимая логика просто убивала. Теперь все понятней становилось, почему Пиванис застрял именно в Романтии и никак не мог продвинуться дальше в своих исследованиях. Я же все больше осознавала, что наши шансы добраться до артефакта стремительно приближаются к нулю.
— Одно счастье, Фом, — со вздохом повернулась к непривычно бледному напарнику, — возможно, нашего уничтожителя артефактов тоже задержали на самой границе.
— И на ковре быстрей перемещаться, — попытался проникнуться оптимизмом мой товарищ.
— Постойте! У вас отдельное транспортное средство и вы молчали? — тут же встряла в разговор строгая тетечка, а очки укоризненно блеснули. — Вам необходимо оформить разрешение!
Мне захотелось взвыть.
Смеркалось.
Уйма времени была убита на оформление документов, а к концу рабочего дня нас собрались вытурить из центра с настоятельной просьбой прийти завтра. Вопрос жизни и смерти мог потерпеть один денек ради более важного процесса, связанного с правильным оформлением необходимых бумаг.
Два взмыленных сыщика встретили это предложение без энтузиазма, а потом Фомка встал и со словами: «Я принесу все необходимое!» — исчез за дверью, оставив меня сидеть на стуле, в который я вцепилась изо всех сил, дабы не вцепиться в прическу строгой тетечки. Вернулся напарник минут через десять. В руках он нес большой торт, который водрузил на стол романтийской барышни со словами: «Это за вашу помощь».
Я смотрела на кремовое чудо ошалевшими глазами, понимая, что Фомка спустил на него последние монеты, оставшиеся после покупки плащей и ботинок для меня. Строгая тетенька, заметив мой взгляд, напряглась и быстро пододвинула торт к себе. После этого она с не замеченной ранее живостью достала из стола печать, подышала на нее и поставила большой жирный штамп в нижнем углу официального разрешения. Как по волшебству к нему тут же присоединились дозволение на вылет и пояснительная об осмотре русла реки Времени.
— Летите с миром, — добавила тетенька, махнув на нас рукой, а сама достала из стола большой нож и примерилась к невероятно вкусному на вид угощению.
Уже на улице я тоскливо взглянула на Фомку, а он пожал плечами и буркнул: «Если уж волколоты любят торт, то мегеры и подавно. Я пошел на крайние меры, Аленка. Все ради дела».
Мы летели над равниной, за которой, собственно, и начиналась гряда холмов. Летели и понятия не имели, что мы там найдем. По всем данным река пересохла и ее попросту не существовало. Впереди нас ожидали последняя ночь, полнолуние, а за ним тот самый рассвет, когда наш непоцелованный неугомонный дух удерет на свободу, а мы с Фомой склоним повинные головы на выкрашенном свежей краской и специально для этого случая увитом цветами помосте.
— Подлетаем, — информировал меня сыщик.
Он весь день сегодня был молчалив и непривычно бледен, а временами даже зелен. Кажется, лучший нектар Романтии казался таковым только Пиванису, поскольку бурундиец не успел попробовать других нектаров, а мне сильно повезло, что обошлась адским пойлом. По крайней мере, цвет лица сохранился нормальным, а захваченные в таверне любезного Брутуса пирожки совершенно свободно попадали в желудок и не требовали, чтобы их немедленно выпустили обратно.
Что и говорить, в наших совместных расследованиях Фомка всегда брал на себя самые сложные задачи и отдувался за двоих, поэтому я его искренне жалела.
— Какие предположения, Аленка? — позеленевший в очередной раз сыщик мужественно запрокинул голову, глотая свежий горный воздух, а я задумалась, как лучше сформулировать ответ.
— Полагаю, поступить следует так: отыщем пересохшее русло, а затем полетим к истоку, попытаемся обнаружить место, где река брала начало. Реки ни с того ни с сего не пересыхают. Может, произошел обвал, сформировалась искусственная плотина, река разлилась и превратилась в озеро или что-то подобное. У нас с тобой больше вариантов нет.
— Ищем, — кивнул Фомантий и судорожно сглотнул.
Я снова легла на живот и свесила голову, а сыщик настроил высоту полета, чтобы нам удобнее было обозревать поверхность.
— Вот оно! — указала я рукой на длинное узкое углубление с задернованными склонами и пересохшим дном. — Судя по карте, это точно река Времени, летим над ней, Фом.
Извилистая лента тянулась между холмами, солнце уже скрылось за горизонтом, на небе вовсю зажигались яркие звезды и красовалась полная луна. Я взглянула на круглый белый шар и закусила губу — никогда еще ночное светило не вызывало такого количества эмоций — от глухого раздражения до острого отчаяния. Кабы знать, поклоняются ли в Романтии божеству луны! Я бы тогда точно помолилась, чтобы она сегодня вообще не всходила.
