— Точно не пойдешь?
— Нет.
Артефакт вдруг встал на колени и поднял меня на руки.
— Эй! А ну опус-с-сти, где взял! — снова зашипела я и попыталась извернуться, но не тут-то было. Меня крепко сжали, притиснули к груди и не собирались отпускать, сколько бы я ни молотила по этой груди кулаками.
Бывший артефакт выпрямился и молча, невозмутимо пошагал вперед между деревьями, как если бы я тихо и мирно лежала в его объятиях.
— Ты совсем совесть потерял?
Молчание.
— У тебя в облике человека хотя бы ее зачатки имеются?
В ответ — тишина.
Мой градусник, измеряющий артефактскую наглость, зашкалил и окончательно сломался, но самого невыносимого из предсказателей это нисколечко не взволновало.
Ну иди, иди. Посмотрим, долго ли протянешь, — устала я трепыхаться в его руках.
— Ты совсем легкая, точно пушинка, — удостоили меня ответом.
— Ну-ну.
Я сложила руки на груди, не желая обнимать мужчину за шею и тем самым облегчать его задачу.
— Ты уже устал? — спросила через пять минут.
В ответ он отрицательно качнул головой.
— А сейчас устал? — спросила через десять.
Очередной отрицательный жест.
— Ну а теперь? — уточнила через двадцать.
— Голубка, ты так сильно хочешь, чтобы я тебя отпустил?
— И заодно хочу позлорадствовать, какой ты хилый и немощный, раз обессилел через пару километров. Девушку унести — и то не можешь.
Женская логика мощная вещь. С ее помощью можно здорово помотать нервы собеседнику. Потому в ряде случаев я прибегала даже к этому суровому методу, задвигая подальше истошно протестующего сыщика.
— Могу, — был ответ, и артефакт сжал меня еще крепче. А потом я приметила неуловимую хитринку-смешинку, притаившуюся в правом уголке его рта. Насмешливую и озорную, которая умело скрывалась и была почти незаметна.
Пока я отвлекалась на эту смешинку, меня наглым образом спровоцировали. Кай будто непроизвольно покачнулся, соступил с неприметной среди зелени тропы, и я услышала громкий шорох. Глянув в сторону источника звука, успела заметить исчезнувший в ближайших кустах длинный хвост испуганной артефактом змеи.
— Ай! — Я вцепилась в шею предсказателя, и теперь он не смог бы оторвать меня от себя, даже если бы сильно постарался.
— Так действительно удобнее, спасибо, Аленушка, — прокомментировал мои объятия нахал.
Я прищурилась и снова присмотрелась к его губам. Ну вот же она, эта хитринка. Прячется, ускользает. И мне просто дико захотелось ее поймать. Руками такую не подцепишь, слишком грубый метод, ее только губами ловить. Хотя можно попытаться и зубами.
— Устал? — еще более озверело, чем прежде, спросила у моего добровольного носильщика.
— Нет, — был краткий ответ.
Ага! Много не разговаривает, значит, вот-вот одышка мучить начнет. Правда, на землю я теперь не спущусь, даже если он попытается меня на нее поставить.
Противный Кай не сдавался, невзирая на все мои издевки, и невозмутимо шагал вперед, не сбавляя шага и крепко держа меня на весу. Я бы на его месте уже перекинула себя через одно плечо, а он все держался.
Заметив, что смешинка вновь благополучно спряталась, я принялась рассматривать остальные части артефактского лица и с радостью приметила бисеринки пота на виске.
— Бедняжка, тебе жарко? — злорадно уточнила, стирая пальцем испарину. — Подуть? — и я знойно подышала ему в шею.
Он слегка дернул плечом в ответ, а хитринка вновь проявилась в уголке рта. Я напряглась, ожидая подлянки, но с шага воплощенный дух не сбился, продолжал идти по лесу, который становился то гуще, то реже. Отчаявшись зацепить невозможное чудо со странными янтарными глазами, в самой глубине которых светилась столь не подходящая ему мудрость, а в уголках губ таилась смешинка, я ухватила золотое колечко волос и подергала, стремясь хоть на нем выместить свою досаду. Колечко не возмутилось, а спружинило в исходное положение, стоило его отпустить. Тогда я дернула и за другое, и за следующее, и так передергала все, пока, увлекшись, не отвернулась от Кая, а он взял и куснул меня за мочку уха.
Я вздрогнула и могла бы свалиться на землю, окажись объятия менее крепкими. По телу прошла дрожь, добралась до кончиков ног и жаркой волной вернулась обратно, сдавив грудь, сжав горло и наполнив огнем голову. Я пыталась глубоко вдохнуть, чтобы рассеять заволокший взгляд красноватый флер, когда воплощенный дух внезапно шагнул прямо сквозь заросли. Только через несколько секунд стало ясно, что мы оказались на небольшом, свободном от растительности участке, который с трех сторон окружал лес, а с четвертой — уходящая ввысь отвесная скала.
— Дошли, Аленушка, — сказал бесчувственный и невозможно вредный артефакт, ставя растерянную меня на ноги. А я даже не воспротивилась, поскольку все еще приходила в себя. Непроизвольно подняла руку и потерла ухо, пытаясь понять, как такое простое действие смогло выбить из колеи, а потом до меня дошел смысл фразы.
Скальные горы! Это правда они! Я задрала голову, но не увидела конца бесконечной стены. С ума сойти! Не веря своим глазам, прижала ладонь к поверхности горной породы, почувствовала несокрушимую мощь и холод векового камня. Находясь под впечатлением от созерцания этой громадины, столь внезапно выросшей на пути, я обернулась к Каю и спросила:
— Как ты планируешь туда забраться? Или целью было просто дойти?
— Моя цель — вершина горы, — ответил ненормальный артефакт и удобно развалился на травке, раскинув в стороны руки и позволив себе перевести дух.
— Дотянул все-таки? — не упустила я возможности кольнуть Кийара.
Предсказатель явно потратил больше сил, чем демонстрировал внешне. Возможно, падение на нем тоже сказалось, все же перегрузка была неслабой, а он еще и меня нес всю дорогу.
— Конечно, Аленушка. Мне любовь придавала сил.
— О да! Так я и поверила.
Кай жестами изобразил, как его удручает мое неверие, чем заслужил новую гримасу с моей стороны.
— Тогда интересно, — продолжила я расспросы, когда мы закончили обмениваться жестами и взглядами, — как ты планировал туда вскарабкаться?
— Я объясню тебе позже, счастье.
— Лучше покажи.
— Как скажешь, — усмехнулся воплощенный дух.
— А еще долго ждать показа? — уточняла в сотый раз, высунув голову из-за кустов, в которые загнал меня Кийар.
— Совсем недолго, драгоценность, — повторял воплощенный дух, сооружая на земле веревочную петлю.
— А чего тянем? Я извелась в ожидании представления.
— Какого, прелесть?
— Ну как? Представь только: ползущий по отвесной скале мужчина, мышцы рук напряжены от невероятных усилий, брюки практически трещат по швам, пока ноги ищут опору на небольшом выступе, пот катится градом, риск для жизни очевиден…
