Только однажды в зачетную сессию лицо Аркадия Григорьевича озарилось улыбкой. Перед ним сидела студентка с пушистой светлой косой и, не опуская своих синих глаз, смело отвечала по экзаменационному билету. Маленькая загорелая рука уверенно выводила мелком формулы на черной доске, а экзаменатор невольно останавливал взгляд на стройной фигурке девушки.
В зачетной книжке студентки стояли пятерки. Доцент без колебания поставил ей пять и особенно красиво расписался.
В этот день к экзаменуемым студентам Аркадий Григорьевич был не так строг и формален, как обычно. Теперь везде он стал замечать синеглазую с пушистой косой девушку. Студентка мелькала перед ним на зачетной сессии, в аудитории на его лекции, у подъезда института.
После встречи с Ниной Лариной его охватило такое настроение, словно он попадал в солнечный луч. Да и что в этом удивительного? Правда, ему уже тридцать четыре года, но выглядит он значительно моложе.
Однажды, проходя по бульвару на Чистых Прудах, Аркадий Григорьевич еще издали заметил на скамье Нину Ларину. Она читала книгу и коса ее спадала до колен.
Аркадий Григорьевич направился прямо к ней.
– Здравствуйте! – сказал он особенно вкрадчивым и красивым голосом. Девушка кивнула головой и радушно улыбнулась.
– Вас, кажется, зовут Ниной? – спросил он, хорошо зная, что ее зовут именно так.
– Да.
Аркадий Григорьевич уверенно завладел вниманием девушки, как завладевал слушателями на лекции.
– Вы, так усердно читаете, что, верно, и в кино не ходите? – спросил он.
– Некогда… Все занимаюсь.
– Хотите, пойдем сегодня на «Веселые звезды»? У меня есть билеты… – неожиданно для себя солгал Аркадий Григорьевич.
– Хорошо, – просто согласилась девушка и встала, чтобы идти в институт.
Назначив свидание у кино «Ударник», Аркадий Григорьевич расстался с Ниной и молодцевато впрыгнул в отходящий автобус. Справившись с делами, он заехал домой, побрился и, пригладив свои густые брови, вдруг вспомнил, что билетов в кино у него нет. Надо было торопиться. Однако Аркадий Григорьевич выехал только тогда, когда тщательно разгладил электрическим утюгом складку своих брюк.
В кассе все билеты уже были проданы…
– А я вам, гражданин, говорю третий раз… билетов нет и не будет, – ответила кассирша, и деревянное окошечко захлопнулось перед самым носом расстроенного доцента.
– Вот так вагранка! – вслух произнес Аркадий Григорьевич и вышел к подъезду кино.
– Дядя… а дядя… купи три билетика, только сразу, а то мне некогда… Я хотел идти с братьями, но нам некогда. – произнес какой-то мальчишка.
– Чего тебе?! – сердито буркнул Аркадий Григорьевич, но вдруг сообразил, что речь идет о билетах в кино.
– На «Веселые звезды»?
– Да… Вы только не кричите. Пойдем за уголок к мосту…
Аркадий Григорьевич пошел вслед за мальчиком.
– Ты говоришь, три билета стоят пятнадцать рублей, но мне вовсе не надо трех билетов… Ты продай мне только два…
– Не желаете, не надо… Я лучше их сюда брошу…, сказал мальчуган, указывая на урну, и, презрительно сплюнув, отошел.
– Стой! Возьми, грабитель, – произнес Аркадий Григорьевич, вынимая деньги и отсчитывая десять рублей.
– Не выйдет, дядя… Мне нужно сразу продать три билета… Я сколько стоял… Да вот возьму и совсем не продам и все тут… – вдруг рассердился мальчуган.
– Да ведь ты заставляешь меня брать лишний билет! Вот я тебя к милиционеру потащу.
– За что? – смущенно сказал мальчик, крепко сжимая в кулачке билеты, и Аркадий Григорьевич увидел энергичное личико с негодующими глазенками.
– Не надо мне твоих билетов… Мне совсем не нужны твои три билета! – рассердился Аркадий Григорьевич.
– Скупяга! – сказал мальчуган и пошел в сторону.
Он был уже далеко, когда доцент сообразил, что Нина придет через несколько минут, а билетов у него нет. Догнав мальчишку, он сунул ему пятнадцать рублей и с тремя билетами пошел к «Ударнику».
«Сейчас один билет сдам в кассу», – подумал он.
– Чем это вы расстроены? – спросила Нина, подходя к нему.
– Так просто… – ответил Аркадий Григорьевич. Отдать билет в кассу он постеснялся.
После сеанса Аркадий Григорьевич и Нина до троллейбусной остановки шли пешком и непринужденно разговаривали, словно давно были хорошими товарищами.
– Знаете, Нина, все годы жизнь для меня имела мало интереса… Только теперь я понял, что жизнь имеет смысл.
Он хотел сказать еще что-то. Нина смутилась и перебила его вопросом:
– У вас, видно в жизни четкий режим?
– Да… У меня раз навсегда заведенный порядок. Я работаю не больше положенных часов… берегу себя…
И Аркадий Григорьевич рассказал об укладе своей холостой жизни, о работе.
Нина поняла, что общественная сторона жизни его почти не интересовала, коллектива он сторонился. Доцент рассказал также о своих родителях. Они приучали его быть бережливым, педантичным, соблюдать порядок во всем и везде.
– А где родители сейчас?
– Мать жива, здорова, – ответил Аркадий Григорьевич. – Отец помешался и умер, когда неожиданно сгорел наш дом со всем имуществом… Дело в том, что отец, отказывая себе во многом, постоянно стремился копить ценности. И когда все сгорело, то, естественно…
– У него не оставалось ни прошлого, ни настоящего, ни будущего?
– Да… – грустно согласился доцент и задумался. Потом грусть прошла, и Аркадий Григорьевич, не лишенный остроумия, шутил, а Нина весело смеялась. Они прошли весь мост и улицу до самого Арбата, где жила Нина.
На углу площади Аркадий Григорьевич остановился у цветочного ларька и купил Нине очень красивый, дорогой букет цветов.
– Какой он щедрый, – подумала Нина.
Мимо проезжали троллейбусы, шли плавной толпой люди, а Аркадий Григорьевич с воодушевлением говорил:
– Знаете, Ниночка, иногда такая встреча, как наша, может изменить многое… Вы очень хорошая девушка и недалекое будущее покажет…
Прошел месяц. Аркадий Григорьевич узнал, что Нина живет с матерью. Он стал присматриваться к семьям своих знакомых. Оказалось, что в одной семье бесконечные бытовые неприятности исходили от своенравной тещи. В другой семье теща была воплощением добродетелей. Она несла на себе всю тяжесть домашнего хозяйства и отлично воспитывала детей.
Закоренелый холостяк познакомился с матерью Нины, она ему понравилась. Однако «настоящее объяснение» он все откладывал со дня на день. Наконец день этот наступил. Торжественное настроение захватило Аркадия Григорьевича, как мощная теплая волна. Он ехал в трамвае и думал о том, что в выходной день на карнавале, где-нибудь в парке, под большим деревом он назовет чудесную девушку с синими глазами своей.
