Правда, этот человек не похож ни на Эрнста, ни на Добродеева, да и вообще – разве может слепой работать на телевидении?
– Да садитесь же! – нетерпеливо повторил незнакомец. – Не разговаривать же о серьезных вещах на улице!
Антон перестал колебаться.
Он сел на заднее сиденье и повернулся к странному человеку.
– Так кто же вы такой?
– Это не тот вопрос, который вас должен интересовать!
Слепой снял очки, и Антон увидел его глаза – узкие, удлиненные, затянутые полупрозрачной тускло-голубой пленкой, похожие на два полудрагоценных камня.
– Вас должно интересовать только одно. Я – тот человек, который может помочь вам с карьерой. Ведь ваша, гм… мадам Аксюта не выполняет взятых на себя обязательств?
– Откуда… откуда вы все это знаете? – проговорил Антон, с трудом шевеля внезапно пересохшими губами.
– И опять вы задаете ненужный вопрос. Не все ли вам равно, откуда я это знаю? Знаю – и все. Знаю, потому что у меня есть нужные источники информации. И еще у меня есть рычаги, которые можно использовать, чтобы придать вам ускорение, вывести вас на орбиту большой карьеры. Ведь вы очень способный человек, вам нужен только первый толчок, дальше вы справитесь своими силами!
Этот странный человек говорил именно то, о чем сам Антон очень часто думал. Он буквально озвучивал самые сокровенные мысли Антона! И еще…
Эти его глаза… они гипнотизировали Антона, затягивали его в темный водоворот. Антона подхватила ночная река, он почувствовал странный, волнующий запах, запах мертвых цветов…
Еще немного – и он утонет в этой ночной воде…
Но тут его выбросила на берег темная волна, и он пришел в себя.
– Чего вы хотите взамен? – спросил он слепого.
– Что? – переспросил тот, делая вид, будто не понял вопроса.
– Я не ребенок. Я понимаю, что такие предложения не делаются просто так. Вам от меня что-то нужно. Что я должен сделать?
– О, совсем немного! – Слепой улыбнулся. – Вы должны встретиться с Диной…
– С кем? – удивленно переспросил Антон.
– С Диной Гузеевой! Только не говорите мне, что вы не знаете, кто это такая. Ведь вы с ней были женаты… И еще не получили документов о разводе…
– С Диной?! – Антон не скрывал удивления.
После того судьбоносного дня, когда Дина в сопровождении двух мордоворотов явилась в их квартиру за вещами, Антон постарался выбросить прежнюю жену из своей жизни, из своей памяти. Она его ничуть не интересовала. Как сказала Александра – убогие неудачники не должны мешать сильным и успешным. Антон согласился с такой постановкой вопроса и даже не стал уточнять, куда же Александра устроила Дину. Ушла – и ладно, бог с ней… он не станет про нее думать. А вскоре он и сам переселился к Александре.
Изредка звонила мать, робко интересовалась, как его дела, говорила, что скучает. Раньше, мол, было много народу и дела находились по хозяйству, а теперь она ходит одна по пустой квартире, и тоска берет… О Дине по обоюдному соглашению они не вспоминали.
– Вы должны с ней встретиться и привести ко мне, – повторил загадочный слепой.
– Но я… я даже не знаю, где она… – Антон отчего-то заробел.
– Она сейчас служит домработницей в одной семье, – ответила бесцветная женщина, похожая на старую деву, голос у нее был такой же невыразительный и бесцветный, как и внешность. – Вы можете записать адрес.
– Но она… она, наверное, не захочет со мной разговаривать… – промямлил Антон.
– А вы уж постарайтесь, – сказал слепой, – и помните – от вас зависит, будете ли вы иметь свое собственное ток-шоу буквально на следующей неделе.
Перед глазами Антона раскинулась огромная студия, и в центре он сам в ослепительном свете софитов, красивый и успешный, и вся страна с замиранием смотрит на его обаятельную улыбку.
Я решила приготовить котлеты. Причем на пару или запечь в духовке, чтобы накормить Павла Васильевича. А то что такое, в самом деле, сама Августа деликатесы трескает, скоро из ушей они у нее полезут, а старика кормит пустой картошкой да жидкой манной кашей. С такой пищи не поправишься!
Электрических приборов у них на кухне вообще не водилось, даже кофе Августа молола на ручной мельнице. Я все же отыскала в дальнем углу странный агрегат, напоминающий мясорубку, но как представила, что его потом нужно будет разбирать и мыть, мне стало грустно. Поэтому фарш я купила в магазине, с виду он был вполне свежий.
На кухне у Августы нашлась старинная поваренная книга.
Я сверилась с рецептом и добавила в фарш молотого черного перца. В это время на пороге кухни возникла Августа. Она принюхалась, поведя носом, как крыса, и неприязненно осведомилась:
– Что это вы такое делаете?
– Котлеты, – ответила я миролюбиво.
Ссориться с ней не входило в мои ближайшие планы.
– Что?! – Жидкие волосы Августы встали дыбом, как у рассерженного ежа. – Котлеты? Из магазинного фарша?!
Я решила, что она сейчас или лопнет от злости, или испепелит меня взглядом. А потом заметет горсточку пепла в совок и спустит в унитаз. Но именно в этот момент в дверь квартиры позвонили. Я выразительно взглянула на свои руки, перемазанные фаршем, и кротко осведомилась:
– Мне открыть?
Она не удостоила меня ответом и величественно удалилась в прихожую.
Оттуда донеслось лязганье замка, а затем… затем я услышала до боли знакомый голос, который проговорил:
– Извините за беспокойство. Я – сотрудник телевидения…
Этот звучный, выразительный голос я не перепутала бы ни с каким другим. Еще бы – ведь это был голос моего бывшего мужа Антона.
Какого черта! Как он здесь оказался?
Я вытерла руки кухонным полотенцем и выглянула в прихожую.
Действительно, на пороге квартиры стоял Антон во всей своей красе, с призывной неотразимой улыбкой на губах.
Я неоднократно убеждалась в том, что перед улыбкой Антона не может устоять ни одна женщина независимо от возраста, внешних данных и социального положения. Кроме тех, кто, как я, уже разобрался в нем и понял, какое он дерьмо.
Августа Васильевна не явилась исключением.
Она смотрела на Антона в полном обалдении, приоткрыв рот, и хлопала глазами, безуспешно пытаясь вникнуть в его слова.
А Антон нес какую-то галиматью.
– На нашем канале готовят серию передач о старых петербургских квартирах. Понимаете, это будут такие исторические репортажи, можно сказать, журналистские расследования – кто раньше жил в этих квартирах, судьбы этих людей… мы хотим проследить их историю от дореволюционных лет до нашего времени – довоенный период, блокада, послевоенные годы…
