— Скоро он прибудет?
— Судя по донесениям, завтра.
— А что слышно о делах на юге?
— Мне доложили, что аббат Олин потерпел поражение и захвачен в плен, — ответил герцог Калас. — И причастен к этому принц Мидалис. Боюсь, король Эйдриан слишком далеко протянул руки. И возможно, несколько поторопился.
— Нет, — возразил монах. — Это промах не Эйдриана, а аббата Олина. Нужно было действовать благоразумнее, не распыляться, сосредоточиться только на Хасинте и Бехрене. Для этого у него хватало воинов.
— Как думаешь, мы нагнали на них страху? — Калас повел рукой в сторону аббатства.
Де'Уннеро устремил взгляд на древний монастырь.
— Они, конечно, страшно напуганы, — ответил он. — Но в то же время понимают, что с такого расстояния тебе не удастся причинить серьезный вред прочным стенам. И знают, что могут выдержать осаду, сколько бы она ни продолжалась, — аббатство находится на полном самообеспечении. Чтобы взять Санта-Мер-Абель, тебе или Эйдриану придется штурмовать эти неприступные стены. Такое происходило уже много раз, мой добрый герцог. Но без всякого успеха.
— Аббатству не приходилось сталкиваться с яростью Эйдриана, — тут же ответил герцог Калас и добавил, искоса взглянув на монаха: — И с яростью Маркало Де'Уннеро тоже.
— Санта-Мер-Абель, безусловно, падет, — согласился Де'Уннеро, но в словах его, как ни странно, звучала грусть.
Он, конечно, хотел захватить аббатство, поскольку без этого не мог занять подобающее ему место. И все же было больно сознавать, что для наведения порядка в церкви придется сломить несокрушимую прежде крепость. Ее неподвластный времени неукротимый дух мистическим образом взывал к сердцу воина-монаха.
— Как по-твоему, хватит с них на сегодня? — осведомился герцог.
— Главное, не следует заваливать валунами стену, — ответил Де'Уннеро, — а то, прорываясь к воротам, мы будем о них спотыкаться.
Герцог Калас фыркнул и бросил через плечо:
— Прекратить обстрел! — Один из его подчиненных отсалютовал и кинулся передавать приказ. — Завтра утром будет то же самое, — объяснил Калас. — Как и каждое последующее утро. — Он удовлетворенно рассмеялся при виде черных клубов дыма, поднимающихся за стенами аббатства. — Ничего, решимости братьев хватит ненадолго. И тогда Санта-Мер-Абель окажется во власти Эйдриана.
Маркало Де'Уннеро устремил на герцога долгий взгляд, борясь с желанием поправить его. Санта-Мер-Абель, несомненно, падет, но окажется не во власти Эйдриана, а в его собственной власти.
Позже в тот же день герцогу сообщили, что к востоку отсюда на побережье снова замечен принц Мидалис.
— Сент-Гвендолин? — с надеждой спросил герцог Калас; по его приказу в этом аббатстве теперь было сосредоточено крупное воинское подразделение. — Наконец-то этот отступник получит то, на что давно нарывается.
— Нет, Пирет Талме, — ответил офицер Бригады Непобедимых. — И город Макомбер.
Герцог посмотрел на Де'Уннеро, но тот лишь пожал плечами. И на этот раз принц точно знал, куда нанести удар.
— Соберите отряд побольше и выбейте их оттуда, — раздраженно приказал герцог Калас.
— Да, мой господин.
Взмахом руки Калас отпустил офицера.
— Молись, чтобы Эйдриан прибыл как можно скорее, — буркнул он, обращаясь к монаху. — Победа здесь необходима нам как воздух — пока люди не начали верить в превосходство принца Мидалиса. Хотя он пока не одержал ни одной крупной победы!
— Может, они ему и не понадобятся, — буркнул Де'Уннеро.
На следующий день трубы возвестили прибытие короля Эйдриана во главе пятитысячного войска. Не тратя время на формальности и даже не поинтересовавшись, какие повреждения успело получить аббатство, король, сопровождаемый Садьей, прошел в шатер для встречи с Де'Уннеро и герцогом Каласом.
— Слышали о провале аббата Олина? — рявкнул Эйдриан, едва завидев их.
Про себя он отметил, что взгляд Де'Уннеро был прикован к певице.
— Да, до нас дошли такие слухи, — ответил герцог Калас.
— Старый осел сам все испортил, — сказал король. — Он напал на Бринн Дариель, мою старую знакомую, и ее народ, тогайру. И потерпел сокрушительное поражение. А Бринн помогло то, что ей оказал поддержку принц Мидалис, как раз в это время объявившийся в гавани Хасинты.
— Он стал просто бельмом у нас на глазу, — заметил Калас. — Мечется вдоль побережья и наносит то тут, то там удары, как будто точно знает, где нас нет.
— Это все твоя матушка с ее магическими камнями, — буркнул Де'Уннеро. — Которой ты столь недальновидно позволил покинуть Урсал.
Он и король воззрились друг на друга, причем первым отвел взгляд Эйдриан. Он понимал — возможно, монах действительно прав. Неужели в чрезмерной самоуверенности он допустил ошибку, отпустив мать на свободу? Ведь это конечно же она, используя камень души, сейчас помогает Мидалису наносить точные удары. И даже сумела добраться до Бехрена, правильно оценить ситуацию в Хасинте и подсказать принцу, что стоит встать на сторону Бринн…
Нет, это уж слишком, казалось Эйдриану, — в конце концов, для путешествий духа существуют пределы.
— Бехрен и Тогай теперь не участвуют в нашей борьбе с принцем, — сообщил король. — Я подписал договор с Бринн Дариель и представителем Хасинты.
— Если они будут его придерживаться, — уронил герцог.
— Слово Бринн Дариель не может быть подвергнуто сомнению, — холодно возразил Эйдриан. — Если она сказала, что тогайру не станут воевать с Хонсе-Биром, так оно и будет. Что касается Бехрена, то, судя по сообщениям, все там слишком заняты борьбой друг с другом, чтобы обращать взоры на север.
— Значит, нам нет нужды укреплять Энтел. Хватит и гарнизона, способного отогнать при случае принца Мидалиса, — заметил Калас.
— Энтел надежно защищен, — заверил его король. — Вряд ли он заинтересует принца Мидалиса. Он придерживается трусливой тактики — нанести удар по слабому месту и сбежать.
— Еще он старается лишить нас поддержки народа, — заметил Де'Уннеро. — Делает все, пытаясь убедить простой люд, что именно он такой король, который им нужен.
— И противопоставить этому мы можем лишь значительную победу, какую принц никак не может рассчитывать одержать. — Эйдриан повел рукой в сторону открытого входа в шатер, сквозь который в отдалении вырисовывалась серо-коричневая громада Санта-Мер-Абель. — Как только аббатство станет нашим, армия сможет переключиться на защиту береговой линии. Тогда принц Мидалис не сможет больше наносить удары!
— Монастырь уже отрезан со стороны моря, мой король. — Сообщая хорошие новости, герцог Калас расправил плечи и горделиво выпятил грудь. — Пристань Санта-Мер-Абель разрушена, и любой корабль, рискнувший приблизиться к берегу, встретит огневой вал с утеса. Боевые корабли из Палмариса стоят на рейде под защитой этих батарей. Если Мидалис попробует сунуться сюда, это дорого ему обойдется.
