Едва услышав крик сигнальщика, магистр Стимсон одним из первых оказался на баке «Атакующего тигра» — флагманского корабля эскадры, названного Эйдрианом в честь Маркало Де'Уннеро. Мачтовая команда уже успела убрать кливера, и при виде выступавшей на горизонте Пирет Данкард магистр крепко сжал поручень. За его спиной сгрудились остальные монахи.
— Камни у нас уже наготове, — возбужденно сказал Стимсону брат Мипауз, протянув вперед руку с графитом и гематитом, которые получил от Де'Уннеро.
Магистр был настроен более сдержанно: пройдет еще несколько часов, пока дело дойдет до использования магических камней.
К тому же в глубине души Стимсон надеялся, что ни камни, ни какие-либо другие боевые средства вообще не понадобятся. Вполне вероятно, что гарнизон крепости вообще не будет ничего предпринимать против эскадры графа Де Лурма. Так было бы лучше всего, думал новоиспеченный магистр. Чем меньше Эйдриану придется сражаться, наводя порядок в королевстве, тем больше сил он сможет уделить охваченной раздорами абеликанской церкви.
— Только медведь! — послышался с фока крик впередсмотрящего, и Стимсон заскрежетал зубами.
Над центральной крепостной башней развевался флаг Урсала, а не новый флаг Хонсе-Бира с изображением ели, символизирующей абеликанскую церковь, и стоящих над ней на задних лапах медведя и тигра.
— Без боя не обойдется! — взволнованно воскликнул за спиной магистра один из молодых монахов. — Они поддерживают принца Мидалиса!
Окинув взглядом окружавших его братьев, Стимсон не стал приводить доводы о том, что, возможно, иного флага в Пирет Данкард просто не имеется.
— Все вы знаете, в чем состоит ваш долг, — сказал он собратьям. — Граф Де Лурм счел необходимым собрать нас на флагмане эскадры, чтобы мы действовали более эффективно и согласованно. Если гарнизон крепости окажет сопротивление, мы должны как можно быстрее подавить его, не дав возможности нанести существенный урон кораблям и находящимся на них гвардейцам. Понятно?
Ответом ему были полные воодушевления возгласы. Слишком уж радостные, подумал Стимсон, ставший свидетелем серьезного бунта в дни чумы и яростного сражения, разыгравшегося на площади маленького городка к северу от Урсала, где находилась его часовня. В те времена ему довелось слышать предсмертные крики множества людей, и, несмотря на веру в Де'Уннеро и Олина и понимание того, что навести порядок в церкви и королевстве не удастся без боя, он не испытывал особого желания услышать эти вопли вновь.
— Идите и подкрепитесь, если вы еще этого не сделали, и обратитесь к Богу. Пройдет еще несколько часов, прежде чем вам придется занять свои позиции, братья, — промолвил магистр.
С этими словами он направился в каюту графа Де Лурма, где обсуждали будущие действия командиры.
— Четыре корабля во главе со «Смелым» обойдут остров слева. Им предстоит запереть выход из южной бухты. «Дерзкий» выдвинется вперед и высадит на пристань штурмовую группу. Остальные будут обстреливать крепость, — говорил Де Лурм.
— Я бы посоветовал четверке проследовать мимо Данкарда, — сказал Джулио Джаннет из Бригады Непобедимых. — На случай, если кому-то захочется сбежать — если, конечно, островитяне не ударились в бегство, как только заметили нас.
Де Лурм кивнул в знак согласия.
— Прости, что я позволяю себе высказаться, но не много ли мы берем на себя, граф? — вмешался в разговор магистр Стимсон. — Мы даже не знаем определенно, кто нас встретит в Данкарде, друзья или враги.
— Над ними развевается флаг Урсала, а не короля Эйдриана, — возразил один из командиров.
— А может, у них просто нет флага с медведем и тигром? — парировал монах. — Может, они еще до конца не поняли, кто такой король Эйдриан? Что ни говори, гарнизон крепости — это береговая охрана. Может, их убедит то, что среди нас находятся гвардейцы Бригады Непобедимых?
— И когда же мы все это выясним? — осведомился граф Де Лурм. — Когда окажемся в пределах досягаемости их катапульт?
— Я всего лишь имею в виду…
— Их флаг — достаточно веский довод, — заявил Джаннет. — Если бы нас встретило полотнище с медведем и тигром, тогда мы вели бы себя иначе.
Стимсон прекрасно понимал, что происходит, и, по правде говоря, ничего другого не ожидал. Если Данкард перейдет на сторону Эйдриана, это будет весьма для него на руку; но если враждебно настроенный гарнизон силой будет приведен под знамена нового короля, это окажется весьма удачным для карьеры честолюбивых Де Лурма и Джаннета. Именно поэтому амбициозно настроенный граф столь страстно желал сражения.
Вернувшись на палубу, Стимсон увидел, что на «Дерзком» взвился служивший Хонсе-Биру на протяжении более ста лет флаг с изображением медведя, стоящего на задних лапах.
— Что это означает, магистр? — спросил его один из монахов, с интересом наблюдавших за происходящим.
Стимсон хотел ответить, что Де Лурм собирается навязать гарнизону Данкарда бой независимо от того, хотят того островитяне или нет, но вместо этого лишь пожал плечами. Маркало Де'Уннеро не без причины выбрал именно его, напомнил себе новоиспеченный магистр. И пусть он, Стимсон, не согласен с методами графа Де Лурма, зато его более чем устраивала политика Эйдриана, в особенности в том, что касалось абеликанской церкви, в самом деле потерявшей, как он искренне считал, верные ориентиры.
Корабли эскадры перестроились в боевой порядок и двумя группами двинулись к острову. Вскоре уже стало возможно явственно различить пристань, центральную крепостную башню, возвышающуюся на скалистом утесе, а развевающийся над ней флаг был виден даже без подзорной трубы. Растительность на берегу практически отсутствовала, лишь кое-где виднелись низкорослые деревья. В правой части острова, на склоне, ютилось маленькое поселение из каменных домов, и там были заметны высыпавшие на улицу жители, не сводившие тревожных взглядов с приближающихся кораблей.
На расстоянии около тысячи ярдов от острова «Дерзкий» под флагом Урсала отделился от основной группы кораблей и двинулся к пристани. Остальные, развернувшись, убрали до минимума парусную оснастку и легли на боевой курс, готовясь поддержать атаку лидера корабельными катапультами.
— Будь начеку, магистр Стимсон, — послышался сзади голос графа Де Лурма. — Я рассчитываю, что ты и остальные братья окажетесь на высоте.
Взглянув на него и стоящего рядом Джулио Джаннета, Стимсон увидел на их лицах все то же нескрываемое страстное желание.
В свои пятьдесят с лишним лет Константин Прессо был одним из старейших и опытнейших командиров береговой охраны. Ему приходилось служить почти на всех сторожевых заставах от Пирет Талме до Пирет Вангард. Игры, в которые часто играли жаждущие быстрого пути к продвижению по службе горячие молодые люди, были ему не внове. Высокий, стройный мужчина с коротко остриженной бородкой, он всегда держался безупречно прямо, отводя назад широкие плечи, и ни при каких обстоятельствах не опускал взгляда темных глаз.
