Ладно, пускай будет друг.
— Да, он близкий друг, — продолжала Рэйн. — Нет, мы не встречаемся. Мы встречались в школе… Да, Маршалл, это Макс Форд, актер… Да, я знаю, что он очень знаменитый.
Произнося эти слова, Рэйн посмотрела на него и заметила на его лице улыбку. Она подняла бровь, словно спрашивая его, осмелится ли он как-то это прокомментировать.
— Мне кажется, это не твое дело, — сказала Рэйн в трубку. Она отошла на другую сторону комнаты и прижалась плечом к стене у окна. — Мне надо идти, Маршалл.
Едва произнеся эти слова, Рэйн оборвала соединение и сжала телефон в руке. Стоя к нему спиной, она вздохнула. Макс заметил, как напряглись ее плечи, и подошел к ней.
— Проблемы с парнем? — пробормотал он, остановившись прямо за ее спиной.
Рэйн грозно на него посмотрела:
— Маршалл не мой парень, как бы маме с папой этого ни хотелось. Они пытаются нас свести из-за его политических амбиций. Мы сходили на одно свидание, о котором я до сих пор пытаюсь забыть.
Макс провел пальцем по ее шее. Он не мог ею насытиться. Рэйн всегда была привлекательной, но теперь, когда она сердилась, он находил ее просто неотразимой.
— Похоже, он не знает, что нужно делать с красивой женщиной, — пробормотал Макс, освобождая себе пространство для новых поцелуев. — Но это его проблемы.
Рэйн задрожала в его руках, и он усмехнулся, нежно целуя ее шею.
— Что ты делаешь?
— Пользуюсь ситуацией.
Он обвил руки вокруг ее талии и прижал ее к себе.
— То, что произошло в ванной, было не самым разумным решением, — сказала Рэйн, не пытаясь, впрочем, высвободиться из его объятий.
— Может, и нет, но это было неизбежно.
Внезапно дом наполнился детским криком.
— Насколько я понимаю, свободное время для взрослых закончилось? — вздохнул Макс.
Рэйн отстранилась от него и направилась к лестнице. Взявшись за стойку перил, она обернулась:
— Возможно, его не следовало и начинать.
Макс понимал, что она просто говорит то, что ей в данной ситуации представляется правильным. Но он-то помнил, как она вела себя в его объятиях, когда он сжимал, целовал, касался ее. Все ее защитные барьеры в тот момент исчезли — она просто отдалась ощущениям.
Через монитор Макс слышал, как Рэйн успокаивает ребенка. Из нее вышла замечательная мать. Интересно, если бы она приехала к нему в Лос-Анджелес, у них к этому моменту уже была бы семья? И каким был бы их ребенок?
Он заглянул в кухню. На сушке для посуды были аккуратно расставлены бутылочки, рядом расположилась банка с детским питанием, в углу гостиной стояла сложенная коляска, а у окна — детские качели. Он вспомнил свое безупречное жилище в западном Голливуде. Да уж, вряд ли весь этот яркий пластик подойдет к черно-хромовой гамме, которую тщательно подбирал дизайнер интерьеров.
Рэйн спустилась на первый этаж, прижимая к себе Эбби. После их недавней близости вид женщины с ребенком на руках заставил сердце Макса дрогнуть. Но что он мог поделать? Он не хотел играть с ней в дочки-матери, не хотел, чтобы его затянуло в этот безумный мир натуральной еды, излишне приветливых коз и грязных подгузников.
Чего он хотел, так это выбраться из Ленокса сразу же, как только закончится курс лечения его мамы, и начать с Бронсоном Дейном работу над фильмом, который должен вывести его карьеру на новый уровень. И все же с каждой минутой его все больше и больше влекло к Рэйн.
— Пойду подброшу еще дров в камин в спальне. Не возражаешь, если я приму душ?
Он смотрел, как Рэйн одной рукой качает Эбби, а другой смешивает детское питание. Да, эта женщина просто рождена быть матерью. Сердце снова предательски заныло.
— Конечно нет, — ответила она. — Можешь оставить одежду на кровати, я ее быстренько постираю. В душе есть еще один халат. Он большого размера и теплый, думаю, ты вполне можешь поносить его пару часов.
— Э… хорошо. Спасибо.
После душа он позвонит маме, чтобы узнать, как она, и спросит ее про ремонтников. Скоро должны появиться снегоуборочные машины. Наверняка ему недолго осталось здесь сидеть.
— Ни слова!
Рэйн пришлось закусить губу, чтобы удержаться от комментариев, смеха или даже улыбки. Хотя последнее ей не удалось.
— В душе не было никакого халата! Я не догадался посмотреть заранее, а потом было уже поздно — ты утащила всю мою одежду.
Макс стоял в дверях босой, в шелковом халате с цветочным рисунком, который едва сходился на его широкой груди. Полы ему приходилось стягивать обеими руками, чтобы спрятать самое сокровенное.
— Может, я убрала тот халат, — пробормотала Рэйн, сдерживая смех. — Но, по крайней мере, хоть какая-то одежда у тебя пока есть, а скоро постираются твои вещи.
Глаза Макса превратились в щелки.
— Ты специально это сделала.
Теперь уж Рэйн не могла не рассмеяться:
— Да уж, хотелось бы мне быть такой предусмотрительной. Нет, клянусь, у меня на двери висел большой белый халат. Я могу поискать его.
Она отправилась было на поиски, но Макс схватил ее за руку.
— А что делать, если она начнет плакать? — спросил он, бросив взгляд на Эбби.
Рэйн посмотрела на девочку, которая улыбалась, разглядывая плюшевых мишек, подвешенных к верху качелей.
— По-моему, плакать она не собирается. К тому же, как выяснилось ночью, ты прекрасно справляешься с детьми.
Она быстро отыскала халат и вернулась в гостиную. Макс не сдвинулся ни на дюйм. Его взгляд был прикован к малышке.
— Можешь переодеваться. Обещаю, Эбби не будет подсматривать.
Макс перевел глаза на Рэйн. Потом спокойно сбросил шелковый халат на пол, выставив на ее обозрение свое идеальное мускулистое тело. Также не торопясь и ни капли не смущаясь, он надел новый халат.
Да, похоже, Макс прекрасно осведомлен о том, как он красив.
— Кажется, снег стал потише, — произнес он, подходя к окну. — Какие у тебя планы на День всех влюбленных?
Рэйн усмехнулась.
— День всех влюбленных? Мы с Эбби планируем устроить праздничный ужин из козьего молока и конфет.
— Вообще-то я серьезно. У тебя нет никаких планов?
— Ты думаешь, что я переспала бы с тобой, если бы через два дня собиралась на свидание с другим?
Макс шагнул к ней. В халате он выглядел забавно, но при этом все равно соблазнительно.
— Раз у нас обоих нет планов, мы могли бы придумать что-нибудь.
Рэйн отступила на шаг назад, выставив перед собой руки, чтобы он не мог до нее дотронуться.
— Подожди-ка, Макс. Мне не нужен спутник на День всех влюбленных. То, что произошло между нами, — просто способ снять напряжение и забыть о прошлом. И больше ничего.
